Через двадцать минуту с летной палубы сошел штурмовик под моим дистанционным управлением. Покрутившись рядом с 'Волчонком' чтобы привыкнуть к тяжести дроидов, я разогнался и, выскочив из-за корпуса мертвого антранского линкора, понесся к живому антарскому. Когда я вошел в зону действий его ПКО то пошел, противозенитным маневром бросая штурмовик то в право то влево.

— Хорошо, что у линкора только противокорабельные ракеты остались. Иначе хана, — прорычал я, уходя от сгустков плазмы. Впритирку пройдя от борта линкора, я сбросил дроидов, которые цепляясь за выступы скрылись в большом проломе. Более чем уверено его проделал этот самый линкор, за котором мы прячемся.

— Черт! — хором воскликнули Быков и Лейтенант.

Уходя от борта 'живого' линкора противника, я нарвался на сгусток плазмы и мне снесло плоскость, так что уходил я в равном режиме. Штурмовик плохо слушался.

Наконец преодолев триста километров борт номер два попал в заботливые руки Прапора который его разберет, починит и заново соберет.

— Ну все, — откидываясь на спинку кресла и вытирая рукавом пот со лба, сказал я. — Осталось только ждать.

— Можно пока за это время проверить обороноспособность тяжелого крейсера, — предложил Игорь. — Мы конечно если возьмем под контроль линкор сможем мимо него протиснуться, но все-таки лучше взять его под контроль.

— Пока линкор это бессмысленно. Он перехватит зонды, — остановил я заработавшегося Искина.

— Тогда ждем.

— Да, тогда ждем. Жаль расстояние большое, нет ретранслятора, чтобы управлять дроидами из крейсера.

— У нас же есть зонды-ретрансляторы. Кажется штук шесть с того крейсера, — припомнил Игорь.

— Да металлолом это, а не зонды. Я и взял их в надежде собрать из шести пару работоспособных… Кстати, пока есть время пойду ими займусь.

Спустившись в набитый разными полезными ништяками трюм, я взял под свое управление технический комплекс и занялся разборкой зондов. Будем надеяться, что если внутренняя служба безопасности линкора дохленькая, то наши прорвутся в рубку и взломают коды Искинов. На это у них уйдет по примерным прикидкам от пятнадцати часов до двух суток. Хотя первым делом дешифратор просто должен извлечь Искины из шахт, так быстрее отключить линкор.

Как я уже говорил за последние три недели, мной было взято под контроль восемнадцать 'живых' кораблей. Да что там говорить, Искины как могли поддерживать ресурсы реакторов, но выработав ресурс и все запчасти за сто с лишним лет, они были на последнем издыхании.

Фактически при создании обороны планеты эти 'живые' корабли были не пригодны, так как выработали ресурс в ноль. Что я делал, когда передавал коды и брал их под свой контроль? Просто отключал их. А оборону создавал из разбитых кораблей. Например находил крейсер с попаданиями в жилую палубу и расстрелянными разгонными движками. Корабль мертв, потому что и основные и резервные энерголиниии были повреждены, реактор экстренно заглушен, что означала фактически его консервацию.

Дешифратор даже не взламывал Искины этих кораблей, так как у меня были коды. Он авторизовал меня как пользователя. И я как владелец включал их в оборону. Запускал ректоры, восстанавливал энерголинии, снимал с разбитых кораблей маневровые движки и ставил их на артиллерийские батареи, которые я делал из кораблей, чтобы они имели хоть какую-то подвижность. Так я восстановил восемнадцать крейсеров, причем у четырех работали щиты. Более того я по мере возможности сменил поврежденные пусковые сняв уцелевшие с соседних кораблей, в некоторых случаях менял артиллерийские башни. В общем, восстанавливал их боевые возможности по максимуму. Так что со спины меня прикрывали восемнадцать крейсеров, вооружение которых было восстановлено с пятидесяти до восьмидесяти процентов. Эти восемнадцать кораблей фактически контролировали четверть орбиты планеты. Кстати, надо будет дать ей имя.

Старшим обороны этого участка я поставил мощного Искина седьмого поколения с тяжёлого крейсера модели 'Вулкан'. Как только он разобрался с обстановкой то стал руководить своими 'подвижными батареями', как их называл. Он конечно не такая личность как восьмые поколения Искинов, но руководить мог свободно. Более того, был обнаружен фактически разорванной пополам носитель малого класса. Летные палубы, конечно, были уничтожены, но в запасниках носителя было обнаружено шестнадцать запасных истребителей, которые я и ввел в строй, передав под управление Искина получившего имя Полковник. Теперь у него были гончие. Конечно, человек-пилот спокойно уделает звено таких истребителей пилотируемых Искинами. Но я и не рассчитывал их бросать против целых жертв, нет, только на добивание.

Конечно, для истребителей нужно топливо, его в баках кораблей осталось не так много, время, да и попадание в баки других технических жидкостей сделали их непригодными. Но кое-что мы собрали. Благо маневровым топливо не нужно, они запитывались от реакторов.

Вот такие дела. Так что чтобы выйти к планете мне осталось пройти всего два антарских корабля.

— Есть отклик! — крикнул Игорь.

— А? Что? — заполошено завозился я в пилотском кресле, где дремал вполглаза.

— Есть отклик сигнала.

Полчаса мы выпустили один из реанимированных нами зондов-ретрансляторов, и сейчас он видимо достиг зоны устойчивого сигнала. Быстро с помощью нейросети выйдя на зонд, я принял доклад от дроидов. Все восемь Искинов уже были извлечены из своих шахт. Линкор теперь был недееспособен. Более того, дешифратор уже взломал один Искин вражеского линкора, и начал взлом второго. Причина почему линкор так долго взламывали была одна, бронезаслонка в рубку, что была наглухо задраена. Пока взломали, прошло немало времени.

Прервав его действия, я велел выдвигаться к ближайшему пролому, чтобы забрать их. Сам же мысленно вышел на летную палубу, где был готов к вылету борт номер один и, выведя его наружу дистанционно погнал к беззубому линкору.

Пока я подбирал дроидов, Игорь и Лейтенант выпустив разведзонды, проверили состояние тяжелого крейсера и выяснили что энергии у него совсем мало. Из сорока уцелевших турелей огонь открыли всего шесть. Видимо Искину хватало энергии только на такое количество пушек. Эти зонды были уничтожены, поэтому штурмовик под номером один шел за второй волной из трех зондов. В этот раз с ретранслятором, оставленным на середине расстояния между 'Волчонком' и этим последним крейсером у меня на пути перед планетой Надежда. Да я придумал имя для планеты.

Была мысль расстрелять его ракетами, благо расстояние было плевое, однако больно уж неудобно тот висел. Слишком близко от планеты, как бы его не сдвинуло и он не рухнул вниз. Хотя он так и так упадет. Игорь заметил дрейф крейсера. Да и другие корабли, что были близко к планете, медленно дрейфовали к ней. Видимо несколько уже упали за столько то лет. Так что и получалось, что лучшее решение было отключить управляющие Искины, как мы это проделали на линкоре.

Штурм сразу не задался, Искин крейсера выстроил прям-таки огненную стену, ловко перекидывая энергию с одного орудия на другое, а когда два зонда были уничтожены, вдруг орудия ПКО крейсера замолчали.

— Похоже, он все что было использовал. Все крохи энергии.

— Да, согласен. Видимо реактор встал.

Однако я все равно вел штурмовик противозенитным манёвром. Стыковка и проверка показала, что последний еще живой реактор от излишних нагрузок действительно вышел из строя. Как только Искины были извлечены из шахты, я вывел 'Волчонка' из-за корпуса линкора и повел его к крейсеру где, забрав поработавших дроидов, встал на нижней орбите, рассматривая планету с ее зелеными степями, голубыми океанами, шапками льдов в горах. Планета действительно была красива, жаль только что на ней мало суши было, больше океанов. Всего два больших континента на вроде земной Австралии, с трехсоткилометровым проливом между ними, да огромное количество островов. Что с другой стороны пока не понятно, не двинешься с орбиты. По непонятной причине ближайшие к планете корабли были стабилизированы именно к планете, а не к пространству. Один из континентов был прямо под нами. Другой едва виден, находился слева.