Не так радостно и спокойно складывалась жизнь в Швеции. Потеря восточных провинций, подорванные войной финансы, истощенные материальные и людские ресурсы приводили и правительство в лице Государственного совета, и население в отчаяние. Вот доклад в Копенгаген датского резидента Грунера, прожившего в Швеции более двадцати лет: «Если с королем Швеции что-то случится, то уверяю вас, не пройдет и 24 часов, как принцессу Хедвиг Элеонору[93] объявят королевой, а представители сословий, не теряя времени, введут при ней старую форму правления и потребуют отчет от тех, кто, находясь у кормила, без их согласия вверг страну в войну, и в Швеции начнется революция. Повсюду имеются предприимчивые люди, которые находятся пока в тени и ждут подходящего случая».

... А Карл жил в Равиче размеренной жизнью, выезжал на инспекцию полков, устраивал им смотры, на досуге придумывал новые схемы баталий и тактических маневров, приводя в восхищение своих генералов, в меру необходимости вникал в государственные дела и текущие польские интриги, но зорко следил за вылазками «русского медведя», который должен был проявиться не выступлением отдельных полков в составе саксонской армии, а целой армией — самостоятельно, весомо и зримо. Тогда-то он обложит его вдали от берлоги и возьмет на штык, как он брал на рогатину медведей в Кюнгсэре.

Единственным развлечением в Равиче оказался пожар в доме, где жил Маленький Принц. Король немедленно примчался на тушение, поднялся на потолок горящего дома и оттуда руководил действиями импровизированной пожарной команды. Последний раз он тушил пожар в ранней юности, и теперь он мог уже считаться специалистом по пожарному делу. За несколько мгновений до того, как обрушился потолок, он успел спрыгнуть на землю, получил по голове падающей балкой, упал наземь, поднялся и смущенно, как всегда, сказал, чтобы не беспокоились: ничего особенного с ним не случилось!

Вот от таких приключений дух захватывало. Не то что скучная и церемонная свадьба, на которой ему пришлось недавно присутствовать. Женился его бравый Арвид Хорн, он только что вернулся из плена — его обменяли на генерала Халларта, взятого под Нарвой, — и когда-то ведь успел договориться со свояченицей графа Пипера о том, чтобы соединиться с ней брачными узами. На свадьбе присутствовал и Станислав Лещинский — он теперь неотлучно следовал за своим покровителем, потому что без шведской охраны не чувствовал себя в полной безопасности.

Между тем приближалась дата его коронации, и обе стороны — саксонская и шведская — готовились ее отметить. Август во что бы то ни стало хотел испортить праздник в Варшаве (по настоянию Карла XII церемонию коронации решили проводить не в Кракове, как это было заведено, а в самой столице) и стягивал туда свои и русские силы, командовать которым поручил генералу О. А. Пайкулю, шведы тоже концентрировали свои части, расквартированные вокруг столицы, и готовились к стычке.

31 июля 1705 года, в невыносимую жару, между противниками под стенами Варшавы произошло сражение. Десятитысячной армии саксонцев, поляков и русских противостояли две с лишним тысячи шведов под командованием генерала Нирота. После шести часов упорного боя дрогнули и побежали поляки, за ними последовали остальные. Союзное войско перешло перед атакой Вислу, и теперь все отступающие части сгрудились на берегу в поисках спасения. Многие бросались в воду и, не умея плавать, тонули. Бедный генерал Пайкуль пытался остановить бегущих, но был в неразберихе оттеснен к воде, где попал с конем в трясину и был взят шведами в плен[94]. Среди бумаг генерала было найдено письмо царя, в котором Петр обещал направить в Польшу сорокатысячное войско. При чтении этого письма Карл XII якобы загадочно улыбался.

8 августа 1705 года Карл, оставив на силезской границе Реншёльда, с частью своей армии вышел из Равича, держа путь на Варшаву. 17 августа он разбил свой лагерь в Блоки, в нескольких километрах от столицы. Для коронации Лещинского не хватало малого — золотых корон, предусмотрительно вывезенных Августом в Саксонию, и шведам пришлось изготовить две новые короны — одну для короля, а вторую для королевы. На это пошли средства из полевой кассы армии. Вопреки сведениям Вольтера, утверждавшего, что короны были лишь слегка позолочены, Бенггссон пишет, что они были сделаны из настоящего золота.

Коронация состоялась 24 сентября и прошла с соблюдением всех церемоний и обычаев при большом стечении народа. В соборе, где происходило коронование, для Карла была устроена специальная скрытая от посторонних взоров ложа, откуда он мог incognito наблюдать за делом своих рук с самого близкого расстояния. Кардинал Радзиевский на коронации отсутствовал: он попросил шведов предоставить ему охрану, но Карл отказал, и тогда кардинал просто не приехал. Спустя несколько дней он скончался. Короновал Ленинского лембергский (львовский) епископ Дзелинский[95]. После коронации королевские регалии на всякий случай увезли в шведскую Померанию.

28 ноября 1705 года между Швецией и Польшей был подписан мирный договор, по которому поляки должны были стать союзниками шведов. Этим договором подтверждался старый Оливский мир. Речь Посполитая обязывалась вести войну с Россией и Саксонией, а Швеция получала большие льготы и преимущества в прусско-польско-курляндской торговле через Балтийское море. Граф Арвид Хорн за свои заслуги получил звание королевского советника и был ощущен на родину, где он, после освобождения из саксонского плена, займет пост президента канцелярии Государственного совета. При заключении мирного договора от шведов неожиданно «уплыл» Курляндия: к этому времени она была уже занята войсками царя Петра, и формальный повод для удержания провинции за Швецией исчез. Но шведы надеялись вернуться к этому вопросу позже.

В районе Праги, городского предместья Варшавы, шведы построили мост через Вислу, который скоро стал местом «выяснения отношений» с русско-польским отрядом. Вероятно, в лагере противника считали, что если сорвать коронацию Лещинского не удалось, то на худой конец неплохо бы было разрушить мост. 24 октября кавалерийский отряд под командованием воеводы Вишневецкого, стоявший под Пултуском, неожиданно появился перед мостом, смял находившуюся там малочисленную шведскую охрану и приступил к разборке понтонного сооружения. Только подоспевшая шведская кавалерия спасла положение, и Вишневецкий удалился опять под Пултуск. Это был первый самостоятельный рейд русских, так далеко продвинувшихся на запад.

До наступления холодов Карл сидел в Блони, он ждал, когда морозы свяжут реки и болота и облегчат продвижение шведов на восток. К этому времени у него, вероятно, иссякло терпение ждать русских в Польше, и он решил искать их в самой России. Своими планами Карл XII ни с кем не поделился, а после Рождества отдал приказ перейти по мосту Вислу и идти на восток. Перед уходом он сделал новые назначения в Государственный совет, члены которого либо давно состарились, либо умерли[96].

Первые дни марша указывали на то, что король запланировал идти на Люблин, но потом, когда на одной развилке он резко свернул налево, всем стало ясно, что идут в Литву. С собой Карл взял С. Лещинского, так что в Гродно, где уже, по слухам, находились Август с Петром, должна была собраться хорошая и «теплая» компания из четырех монархов. Август, подлечившись на водах в Карлсбадене, пробрался на свидание с Петром, раздавал польские ордена русским генералам и лицемерно заверял в любви и верности своего союзника, в то время как его министры, составив с его согласия заговор против царского посла Паткуля, арестовали его в Дрездене и фабриковали против него лживые обвинения в измене.