Но первое, что сделал Карл по прибытии в Штральзунд, это молниеносную высадку шведского десанта на остров весной 1715 года. Он взял в плен прусский отряд, разоружил его и прогнал домой. После этого Берлин сделал мину обиженной и оскорбленной в лучших чувствах стороны и открыто присоединился к антишведской коалиции.

В мае 1715 года король упал с лошади, ушиб грудную клетку и был вынужден какое-то время соблюдать постельный режим. К концу лета союзники организовали вокруг города кордон, но без осадной артиллерии и без плотной блокады с моря о взятии крепости речи быть не могло. В свое время, когда Стенбок с десятитысячным корпусом высадился в Померании и без запасов провизии вошел с ним в Штральзунд, всю 16-тысячную группировку шведов можно было бы блокировать в крепости и взять ее измором. Но датчане опоздали подтянуть свою армию, а потом Стенбок уже с 15-тысячной армией вырвался из Штральзунда на оперативный простор, и агония города-крепости растянулась почти на три года.

Осаде города предшествовала возня западных союзников Петра за открывшиеся призы. После долгих закулисных переговоров Ганновер получил наконец свой Бремен, в то время как Данию решили «вознаградить» еще не взятыми у шведов Рюгеном и Штральзундом. Теперь Фредрик IV мог передать в распоряжение союзников осадные орудия и флот, так необходимые для взятия Штральзунда[236]. В то время как ганноверцы получили право на осаду Висмара, Фредрик IV, Август II, Фридрих I, почуяв добычу, решили не допустить русских к осаде Штральзунда. Корпус фельдмаршала Б. П. Шереметева находился в Польше, где подняли голову поддерживаемые французами «конфедераты» свергнутого С. Лещинского, поэтому уходить оттуда русским было нецелесообразно. В случае ухода русской армии тому же Августу пришлось бы отзывать свои войска из Померании и защищать собственные позиции в Польше. С другой стороны, присутствие русской армии в Польше вызывало отрицательную реакцию османцев, ибо это рассматривалось Стамбулом как нарушение Прутского (1711), а потом и Адрианопольского (1713) мира.

Этим и воспользовались союзники царя: пока корпус Шереметева черепашьими темпами выбирался из польской грязи, они в октябре овладели островом Рюген, полагая, что и без русских возьмут Штральзунд. Датский король даже прислал к Шереметеву своего уполномоченного и предупредил его, что союзники в услугах русских войск не нуждаются. Фельдмаршал был в недоумении — что же ему делать? В его войсках кончалось продовольствие, и без царского указа он двигаться дальше не смел. Царский указ последовал: ради укрепления «твердой дружбы» с прусским королем против его воли не идти.

Поэтому Штральзундская эпопея разворачивалась без русских.

В середине июля 1715 года под Штральзундом появилась датская эскадра вице-адмирала К. Т. Зеестедта и блокировала крепость с севера. Это положило начало активным действиям союзников, вокруг города стали накапливаться прусские, датские и саксонские части — всего около 50 тысяч. У Карла же во всей Померании было около 14 тысяч человек, включая девятитысячный гарнизон Штральзунда, но он спокойно смотрел в лицо опасности: пока еще остров Рюген находился в его руках, а значит, коммуникации со Швецией были гарантированы. В конце июля из Карлскруны прибыла крупная эскадра адмирала К. Спарре. Она прогнала датские корабли и высадила на Рюгене новых рекрутов с необходимыми боеприпасами и продовольствием. На выручку к Зеестедту Копенгаген послал эскадру адмирала П. Рабена, и между датчанами и шведами начались морские сражения, в которых обе стороны несли большие потери. В конечном итоге датчанам удалось оттеснить шведскую эскадру от Штральзунда и восстановить морскую блокаду крепости.

Тенденция уже обозначилась, войну Швеции объявил Ганновер, скоро ганноверцы окружили Висмар, а в июле пал Вольгаст, малочисленный гарнизон которого капитулировал перед превосходящими силами союзников. За ним последовал остров Узедом, на котором после изгнания пруссаков оставался небольшой отряд шведов. Во время высадки вражеского десанта на остров король находился в рядах его защитников. Во время боя под ним убили лошадь, и он едва не попал в плен, но фортуна все еще была на его стороне: генерал-лейтенант фон Розен — тот самый, который выходил вместе с ним из Турции, — отдал королю своего коня, после чего они были спасены подошедшей пехотой.

Сразу после Узедома у Рюгена в жарком сражении сошлись шведский и датский флоты. Карл XII отправился на Рюген, чтобы лично наблюдать за ходом боя, но канонада была настолько сильной и длительной, что дымом сражения заволокло все корабли и сквозь дым мелькали лишь флаги на мачтах. Сражение закончилось вничью — для датчан и этот результат был вполне подходящим. Датский флот отошел на ремонт в Копенгаген, а шведские корабли возвратились на свою базу в Карлскруну.

Через шесть недель датчане снова объявились у Рюгена, в то время как шведы все еще ремонтировались в Карлскруне. Карл всполошился: блокада Рюгена могла обернуться для Штральзунда самыми драматическими последствиями, коммуникации были бы перерезаны, и никакого подвоза подкрепления, боеприпасов и продовольствия осажденному гарнизону Штральзунда осуществить было бы невозможно. В Карлскруну посылали одного курьера за другим, чтобы ускорить выход шведского флота, но все было напрасно — флот безнадежно задерживался.

«С Рюгена в ожидании флота со стороны моря проглядели все глаза, — пишет Нурдберг. — Письмо из Карлскруны заверяло, что флот готов к выходу в море, что на борт кораблей погружено все необходимое по приказу Е. К. В., но нет только попутного ветра. После долгого бесплодного ожидания флота, когда он был так нужен, Е. В. был вынужден довольствоваться тендерами, а адмирал Спарре несколько раз делал попытки выйти в море, но из-за сильного ветра возвращался назад...»

Вероятно, преодолеть ветер было на самом деле невозможно. Кажется, подчиненные адмирала Спарре не испытывали чрезвычайного желания выходить из Карлскруны вообще. Во всяком случае, флот остался там, где он был, и его роль при Карле XII была окончательно сыграна, потому что и в следующем году он тоже не вышел в море — уже из-за отсутствия снаряжения.

Штральзунд был теперь обречен, хотя король делал все возможное, чтобы сохранить хотя бы статус-кво. Между тем датчане с моря преодолели преграды, рассеяли местную малую флотилию шведских судов и, несмотря на упорное сопротивление, организованное королем, приступили к подготовке высадки союзного десанта на Рюген. На острове, кроме небольшого ополчения милиции, шведы держали отряд в количестве трех тысяч человек; с ними Карл занял позиции прямо напротив скопившихся на траверзе транспортных кораблей противника и стал ждать высадки десанта.

Первая попытка объединенных союзнических сил провалилась. Когда они увидели перед собой готовых к отражению атаки шведов, то повернули баркасы назад. Было решено подыскивать для десанта другое, более подходящее место. Следующая попытка была сделана во второй половине дня 15 ноября несколько восточнее шведских позиций у местечка Штрезов. Союзники беспрепятственно высадили на побережье острова пехоту, артиллерию и даже кавалерию и сразу стали оборудовать плацдарм для расширения дальнейших боевых действий. Шведы не успели им помешать и прибыли к месту высадки лишь поздним вечером, когда противник уже закончил возводить необходимые оборонительные сооружения.

Союзные прусско-саксонско-датские части, возглавляемые прусским князем и маршалом Леопольдом Анхальт-Деесаусским, имели над шведами пятикратное превосходство, но совершенно подавляющим это превосходство было в пехоте: союзники высадили на Рюген 20 батальонов, то есть около 12 тысяч человек, в то время как в распоряжении Карла находились два батальона численностью в 750 человек и 2200 всадников, включая драгун, в основном голштинцев[237]. Кавалерия князя Леопольда еще не закончила высадку, и временно шведы получили небольшое преимущество в этом роде войск, которое, впрочем, они реализовать не могли из-за сильных оборонительных укреплений противника.