Другой необычный экспонат, который мне довелось увидеть на базаре, — огромные китовые позвонки. Вряд ли они были импортного происхождения. Мне трудно было поверить, чтобы на маленьких островах занимались китобойным промыслом, но я ошибся. На архипелаге Тонга охота на китов продолжается ежегодно с июня по сентябрь. Китобойным промыслом здесь начали заниматься с конца XIX века, однако он не связан с местной традицией. Первым китобоем на этих островах был некий новозеландец, прибывший на Тонга в 1888 году. В настоящее время китобойным промыслом продолжают заниматься его потомки, а также несколько семейств островитян, заинтересовавшихся этим занятием. С давних пор способ ловли не менялся. Китобои Тонга выходят в море на утлых каноэ и пользуются ручными гарпунами.

Я долго разглядывал позвонок кита, в диаметре он был равен автомобильному колесу. Цена на него оказалась приемлемой, однако я не мог приобрести его из-за того, что летел самолетом и вес моего багажа превышал дозволенный. От продавца я узнал, что этот позвонок был взят с десятиметрового кита, выловленного всего несколько месяцев назад. Оказывается, в минувшем сезоне поймали три таких экземпляра.

В соседней лавке я заметил, что у двух пожилых торговок не хватало мизинца на правой руке. На Тонга первым подобное увечье наблюдал уроженец Гданьска Форстер, участвовавший во второй экспедиции Дж. Кука. Добровольная ампутация мизинца (на языке островитян тао нима) — это своеобразное самопожертвование людей низшего ранга ради своих соотечественников, занимающих более высокое положение в социальной иерархии. В те времена верили, что ампутация пальца поможет больному представителю знати выздороветь. Другим наблюдением Форстера, на которое ссылаются все исследователи истории Океании, было открытие на Тонга в ту эпоху… женщин-жонглеров. Как писал гданьский путешественник, женщины на Тонга «умели свободно и весьма ловко жонглировать пятью шарами величиной с небольшое яблоко в течение не менее четверти часа. Забава эта называется хико».

Я настолько растрогался и проникся патриотическим чувством, вспомнив своего гданьского соотечественника, который двести лет назад открыл тао нима и хико, что достал свои скудные паанга и сентини и приобрел у пожилых женщин не только несколько кусков тапа, но также оригинальный плетеный кошелек в форме рыбы. Расход был не так уж велик — он равнялся лишь стоимости семи авиапочтовых марок в Европу.

Нукуалофа, за исключением своего мини-центра (все на Тонга миниатюрно, кроме самого короля), — это скопление утопающих в садах одноэтажных домиков, порой хижин, крытых соломой или железом. Это идиллическое селение широко раскинулось вдоль кораллового берега, который в туристических проспектах фигурирует под английским названием «Waterfront» (Береговая линия). Здесь же проложена дорога, громко именуемая Бульваром и одновременно служащая местом прогулок городских жителей и трассой для немногих имеющихся на острове автомобилей. Согласно правилам, установленным королем, скорость автомобилей на Тонга не должна превышать двадцати километров в час.

Бьются волны о коралловые отмели, шуршат встревоженные ветром жесткие ветви пальм. Приближается знойный полдень. Издали доносится гудок автомобиля. Среди гуляющих заметно какое-то волнение. Навстречу мне величественно движется большой лимузин. На одном из крыльев трепещет красный с фиолетовым оттенком флаг с красным крестом на белом фоне. Прохожие приседают, а затем садятся, скрестив ноги, на обочине. На заднем сиденье лимузина возвышалась какая-то внушительная фигура. Автомобиль проехал мимо. Я поинтересовался этим человеком. Оказывается, это был сам король Тупоу IV. Мне сказали, что его положено приветствовать сидя. Это не только обычай, но и административный приказ, за соблюдением которого строго следят местные полицейские. Подобным же образом рядовые жители Тонга обязаны приветствовать представителей местной знати. Если в Европе в присутствии монарха можно сидеть только лишь в исключительных случаях, на основании специально предоставленных привилегий, то здесь — наоборот. Еще раз убеждаюсь, что нахожусь в диаметрально противоположной стороне земного шара.

Я чрезвычайно обрадовался, когда мне удалось устроиться в пансионате, в котором обычно останавливались сами островитяне, путешествуя по стране. У меня была отдельная комнатка с удобной кроватью. Постояльцев, словно тетка любимых племянников, опекала стокилограммовая Мами. Тут и помыться можно и даже постирать. За все это, включая отличный завтрак, я платил в десять раз дешевле, чем в роскошном «Дэйтлайн-отеле». В пансионате собралось любопытное общество: молодая супружеская пара из Новой Зеландии, совершающая свадебное путешествие, два студента из Сиднея, симпатичный агротехник с Самоа (здесь он находился в командировке по служебным делам) и худой американец из Аризоны по фамилии Апфелсиннер. Все — молодые, словоохотливые, опытные туристы, имеющие в запасе массу всяких сведений.

— Собираетесь на Самоа?! Смотрите, там все чертовски дорого. Ни в коем случае не останавливайтесь в «Эгги Грей». Место хорошее, но для богатых, — предостерегли меня новые знакомые.

Они тут же назвали мне дешевую гостиницу в Апиа и объяснили, как до нее добраться.

— Завтра ехать не следует. При таком северном ветре никаких фонтанов, бьющих из этого продырявленного рифа, не будет; отправляйтесь туда только тогда, когда ветер переменит направление, — заверили меня.

— Нет, завтра я собираюсь на остров Лифука на суденышке, которое сегодня причалило к набережной. Позднее вряд ли успею, ведь я забронировал место на самолет, который вылетает через четыре дня, — ответил я.

— Да ведь завтра же воскресенье! — удивились они.

— Ну и что же? — не унимался я.

— Вы только посмотрите, этот новичок собирается в воскресенье в Лифука на пароходе! — Все рассмеялись.

— Оставьте человека в покое, — вмешался Апфелсиннер. — Ведь это его первое воскресенье на Тонга. Вы ведь тоже не сразу стали такими умными.

— Послушайте, — продолжал, обращаясь ко мне, американец. — В воскресенье на Тонга можно только пойти в церковь и читать Библию. Ну, еще вы, как чужестранец, можете немного поплавать, но местным жителям и этого делать нельзя. Суда не ходят, кинотеатр закрыт — хуже, чем некогда в пуританской Англии.

— Ничего не поделаешь, — вздыхаю я. — Сяду тогда в автобус и поеду к лагуне.

Все снова смеются.

— Да поймите же, автобусы, такси, рикши не вправе ездить в воскресенье. Запрещено в этот день также играть в волейбол, а рыбная ловля карается штрафом в десять паанга, который может быть заменен трехмесячным тюремным заключением.

— Что же это за религия? — поинтересовался я.

— Христианская. Свободная церковь. Методисты, но дело не только в этом. Таков здесь закон. Запрещено конституцией. Поняли? — объясняли друзья.

Апфелсиннер вынул какую-то книжку и прочитал вслух по-английски: «Воскресенье на Тонга навсегда объявляется праздником. В этот день запрещено работать, заниматься ремеслом, играми или торговлей».

— Вот почему в воскресенье здесь никто ничего не продаст вам, поехать никуда вы не можете, да и одеты должны быть прилично, то есть в рубашке с длинными рукавами. Туристам предоставляются некоторые льготы, однако местным жителям приходится туго. Этот закон существует здесь уже сто лет, — объясняли мне.

Было уже поздно. Мы убрали со стола арбузные корки (Мами угостила нас двумя большими арбузами) и разошлись по своим комнатам.

Апфелсиннер оказался весьма любезным человеком. Он предложил мне почитать перед сном интересный материал и подарил карту архипелага. Будучи новичком в южной части Тихого океана, я с благодарностью воспользовался ею.

Из прочитанного я узнал, что, хотя архипелаг Тонга и насчитывает двести островов, лишь тридцать пять из них обитаемы. Все королевство делится на три основные группы островов: Тонгатапу, Хаапай и Вавау. На всех островках Хаапай, расположенных приблизительно в ста милях от Нукуалофа, проживает не более пяти тысяч островитян, а в группе Вавау, находящейся еще дальше, — свыше двадцати тысяч. Вавау был открыт позднее всех других островов архипелага — лишь в 1781 году испанским мореплавателем Маурелье. Произошло это через двести лет после того, как голландские мореплаватели Виллем Корнелис Схаутен[Схаутен Виллем Корнелис (1580–1626) — голландский мореплаватель. В 1615–1616 гг. вместе с Я. Лемером возглавлял экспедицию, которая обогнула Южную Америку, открыла мыс Горн и ряд островов в Океании. — Примеч. пер.] и Якоб Лемер[Лемер Якоб (1586–1616) — голландский купец и мореплаватель. Вместе с В. Схаутеном в 1615–1616 гг. возглавлял экспедицию, которая открыла ряд островов в архипелагах Туамоту и Тонга и у северных берегов Новой Гвинеи. — Примеч. пер.] сделали в 1616 году запись в своем путевом дневнике об открытии ими островка Ниуатопутапу, расположенного далеко к северу от Тонгатапу. Большинство островов архипелага — коралловые формации, некоторые из них, однако, вулканического происхождения.