Волчица снова завозилась, пытаясь вытянуть, выдер­нуть лапу из капкана, но пронзительная боль утихоми­рила ее. «Помоги мне...» — стонала белая пленница.

Черная спина не шелохнулся. Он знал: «кости» этих коварных «челюстей», которые держат подругу, не по зу­бам ни ему, ни ей. Он знал: когда придет Большой Свет, сюда придет человек с гремящей палкой, из которой вы­летают страшные горячие клыки... Он знал, но не ухо­дил.

«Почему ты стоишь? Помоги мне! Освободи!» — сто­нала подруга.

Издалека послышался вой Бесхвостого. Черная спина замер: «глаза стаи» разыскивал его.

«Почему ты не даешь свой голос собрату? Бесхвостый ищет тебя! — проворчала волчица. — Отзовись. Пусть стая придет сюда и освободит меня»,— требовала она.

«На мой голос придут человеки. Они недалеко, сторо­жат рогатых и их детенышей. Я знаю. Они придут сюда и приведут собак. Горячие клыки человеков достанут нас, и мы уйдем тропой смерти»,— ответил Черная спина.

«Они все равно придут к нам, когда наступит Боль­шой Свет. Зови сюда стаю, пока стоит Бледный Свет. Со­зывай братьев на помощь!» — не унималась волчица. Страх и отчаяние заглушали боль.

Черная спина молчал. Он слушал. Его чуткие уши поймали перестук рогов, тревожное хорканье самок ро­гатых, голоса человеков. Он понял: охранители рогатых тоже услышали голос Бесхвостого. Услышали они голоса и других волков, откликавшихся на призыв Бесхвостого.

«Спеши к братьям, если боишься звать их сюда. Зови их!» — приказывала волчица. Она яростно дернулась, но тут же присмирела — капкан, словно и в самом деле это были живые челюсти, еще сильнее сдавил раздробленную лапу.

«Ты забыла закон стаи! — заворчал супруг.— «Че­люсти» человеков пустили твою кровь. Ты пахнешь кро­вью! Стая разорвет тебя, и я не смогу помешать ей. Ты знаешь...»

Волчица сникла. Да, супруг прав: чужая кровь мутит головы волкам, делает их беспощадными даже к собрать­ям. Запах крови для волка дороже мяса... Она лизнула горящую лапу, и у нее самой помутилось в голове от за­паха собственной крови...

А рядом стоял вожак стаи, ее супруг. Он вглядывался туда, откуда долетали голоса человеков. «Спаси меня, спаси»,—заскулила волчица.

Черная спина снова обнюхал цепь, капкан, затем вол­чицу. Запах крови, шедший от захваченной железом лапы супруги, сдерживал дыхание, и он с трудом подавил в

себе вожделенное желание вонзить свои зубы в лапу.

В эту ночь стадо охраняли Вувун и Атувье. Они слы­шали «переговоры» волков. Вувун еще плохо знал язык хвостатых, зато Атувье все понял... «Волки ищут вожака. Зачем? — встревожился бывший пленник волчьей стаи.— Ой-е, а вдруг Вожак... где-то рядом? Может, у этой стаи «глаза стаи» — Вожак?» Атувье остановился, откинул на спину малахай: Да, волки просили своего вожака дать голос. За время отела хвостатые еще не подходили так близко к стаду.

Голоса волков, тревожный лай собак стали пугать важенок оленят. Стадо встревожилось.

Подошел Вувун.

—      

Ты слышишь? Волки подошли,— сказал он, испу­ганно вглядываясь в ближнюю от них сопку.

—       

Стая зовет вожака,—пояснил Атувье.—Стая ищет вожака, но он почему-то молчит.

Вувун уважительно посмотрел на могучего товарища, поправил ремень винчестера.

—      

Ты хорошо понимаешь их язык,— похвалил он.— Вот бы мне научиться. Ты научишь меня?

Атувье смутился. Если бы Вувун знал, кто его самого выучил...

—      

В наших местах много волков. У нас много стари­ков, которые хорошо знают язык хвостатых.

Они разошлись и стали громко перекликаться, свис­теть. Пусть хвостатые знают, что с оленями ходят люди.

Когда рассвело, первым на смену пришел Тайнав. По пути в стадо он уже успел проверить свой капкан. Не зря бегал — в капкан угодила росомаха. Тайнав проткнул ее копьем. Непривычно медленно, солидно подходил он к товарищам, перекинув через плечо добычу.

Вувун, завидев улыбающегося великого бегуна с ко­пэй, громко приветствовал удачливого охотника:

—      

Тайнав, добрые духи помогли тебе! Смотри, какая копэй попалась в твой капкан. С удачей тебя!

Тайнав небрежно сбросил росомаху.

—       

Эти пакостницы совсем обнаглели. Одну ты уже убил, другую я. Теперь очередь за Атувье.

Атувье, лучше Вувуна и Тайнава знавший звериную жизнь, сказал, глядя на оскалившегося в предсмертной боли самца копэй:

—       

Создатель всего живого каждому определил его пищу.

Вувун огляделся и вдруг предложил:

—      

Атувье, твой капкан совсем недалеко. Пойдем по­смотрим.

—      

Пошли,— согласился Атувье.

К стаду шел Чайвыма с сыном Ияйем — их смен­щики.

...Атувье, у которого глаза были острее, чем у Вувуна, первым заметил волков у капкана.

—       

Эй, Вувун, в моем капкане тоже добыча,— тихо сказал он, обернувшись к шедшему за ним крепышу.

Прошли еще немного.

Вувун пригляделся, изготовил винчестер.

—       

Какомэй! Однако, два хвостатых в твоем капка­не.— Глаза Вувуна засверкали, он рванулся было вперед, но Атувье придержал его за плечо:

—       

Вувун, Килькут мирно живет с хвостатыми. Если мы убьем... — он не договорил. Один из волков, с темной спиной, отделился от белого собрата. Тот рванулся за чер­носпинным, но тут же упал. Что-то знакомое почудилось Атувье... «Неужели там... Черная спина! — поразился он и решительно зашагал к капкану.— Какомэй! — прошеп­тал он, не отрывая взгляда от убегавшего темноспинного.—Нет, это другой. Черная спина остался в той до­лине. Далеко до нее отсюда».

Темноспинный остановился. Он смотрел на подходив­ших к капкану человеков. Он узнал бывшего друга — человека.

До белой волчицы осталось недалеко. Та металась, выла и тявкала, из последних сил стараясь вырваться, освободиться от неумолимых челюстей. Она уже не чувст­вовала боли. Страх перед подходившими человеками разогнал боль.

Атувье остановился, загородил Вувуну путь.

—       

Вувун, Килькут мирно живет с хвостатыми,— по­вторил он, снова придержав за плечо вошедшего в азарт крепыша, который не сводил глаз с белой волчицы.— Если мы убьем белого, мы навлечем гнев стаи. Тогда волки будут мстить.

Вувун отшатнулся.

—       

Неужели ты хочешь отпустить белого волка? — спросил он.— Разве ты сам не слышал, что к стаду подо­шла стая? Разве не ты мне сказал, что стая звала вожака? Когда волки мирно живут с пастухами, они не зовут во­жака. Хвостатые готовятся напасть на оленей. Их надо убивать. Зачем тогда мы ставим капканы? Разве ты не знаешь священный закон охоты? Если зверь угодил в капкан, его надо убить.

—      

Я знаю закон охоты, но я знаю и закон стаи: если их сородич не может уйти из капкана...

—      

Смотри! — прервал его Вувун, вытаращив глаза.

Атувье обернулся. К ним бежал волк с черной спиной.

Волк не боялся их!

—       

Ой-е! Какомэй! — вскрикнул Атувье. Он узнал друга!

Да, это был он, верный волк Черная спина!

Волк почти добежал до подруги.

—      

Черная спина! Черная...— Атувье не договорил — грохнул выстрел, и волк, словно споткнувшись, врезал­ся в сугроб. Он попробовал встать, но сумел лишь слегка приподняться... и обмяк, затих.

Атувье окаменел. Судорога свела ему рот. Грохнул второй выстрел — и кровь белой волчицы красными пят­нами раскрасила белый-белый снег.

Атувье бросился к Черной спине.

Волк еще дышал. Его передние лапы, поджатые к животу, еле заметно подрагивали. Атувье опустился на колени. Пуля Вувуна угодила в грудь и вышла у правой лопатки.

—      

Черная спина, друг,—тихо позвал Атувье.