— Уверена, никто не заметит, будешь ты на балу или нет! — нанесла Мэри сокрушительный удар кузине. — Папа дал мне совсем немного денег, и я, разумеется, не могу купить тебе платье! — Помолчав, она добавила: — В конце концов, я привезла тебя в Россию. Для тебя и этого достаточно.

— Да, конечно, — робко прошептала Алида. — Я тебе очень благодарна.

Мэри вошла в спальню и резко захлопнула за собой дверь.

Алида оглядела гостиную. Взгляд ее упал на книжный шкаф, который она не успела обследовать. Теперь, внимательно осмотрев книги, она с радостью обнаружила свои любимые произведения, их она не видела с тех пор, как покинула Париж. Тут были и книги, которые она мечтала прочесть, но дядя и тетя никогда бы не приобрели их.

Она выбрала три книги и отнесла в свою спальню.

«Как чудесно, — думала она, — что здесь я могу читать и никто не скажет, что я впустую трачу время. А скольких интересных людей, вроде господина Строенского, я смогу здесь встретить!»

Беседуя с ним, она живо вспомнила волнующие и содержательные разговоры, которые слышала в доме отца. Она почти забыла, как остроумны и веселы могут быть люди, как живо, без малейшего педантизма можно говорить на темы, в которых хорошо разбираешься! Каково же было ей после этого слушать монотонный, мрачный, властный голос дяди, устанавливавшего свои законы и не позволявшего ни одной женщине, особенно ей, выражать свое мнение и тем более спорить с ним.

«Я могла бы найти счастье здесь, в России, — думала Алида, — если бы тут не было всех этих жестокостей».

Она положила книги возле постели и уже хотела начать раздеваться, но вдруг вспомнила, что горничная, которая помогла ей одеться, просила позвонить в колокольчик, когда она будет ложиться спать.

— Мы сразу же придем, мадемуазель, только позвоните, — сказала женщина, немного говорившая по-французски.

Алида хотела сказать, что всегда раздевается сама, но тут же решила вести себя точно так же, как остальные гости.

Протянув руку к колокольчику, девушка услышала стук в дверь. Она подумала, что ослышалась, но стук повторился.

Удивившись, она подошла к двери. Стук был очень слабый, и она догадалась, что это не горничная.

Немного нервничая, она спросила:

— Кто там?

Ответа не последовало, и она открыла дверь. На пороге стоял лакей в красной ливрее.

— Ее высочество хочет поговорить с вами, мисс, — произнес он на ломаном, но достаточно понятном английском.

— Конечно, я сейчас же иду! — ответила Алида. Она была удивлена, но подумала, что великая княгиня хочет дать ей какие-нибудь указания относительно завтрашнего дня.

Лакей прошел вперед и открыл дверь в коридор. Он провел Алиду тем же путем, которым они с Мэри возвращались с приема, но не в гостиную, где еще недавно развлекались гости, а в апартаменты великой княгини.

Лакей отворил перед ней дверь, и Алида вошла в гостиную. Великая княгиня была одна.

— Простите, что побеспокоила вас, дорогое мое дитя! Надеюсь, вы еще не легли. У меня для вас сюрприз! Завтра или послезавтра господин Строенский покидает Петербург. Сейчас он играет князю в его покоях, а вы, чувствую, хотели бы послушать его!

— Конечно хотела бы! — воскликнула Алида. — Как это любезно с вашей стороны, ваше высочество! — Помолчав, она с улыбкой обратилась к великой княгине: — Наверное, это господин Строенский сказал вам, что за обедом я выразила желание послушать его игру?

— Он гений! — воскликнула великая княгиня. — Правда, пока непризнанный. Я полна решимости привлечь внимание публики к его музыке, чтобы она оценила ее по достоинству.

— Он говорил, что вы покровительствуете искусствам, сударыня!

— Пытаюсь! — просто ответила великая княгиня. — А теперь пойдемте, нам не стоит задерживаться, иначе вы устанете, а завтра вам предстоит так много увидеть!

С этими словами великая княгиня повела девушку за собой

Они вышли в коридор, и Алида увидела две пары маленьких санок на резиновых колесиках. Санки были расписаны и устланы атласными подушками.

Увидев изумление девушки, великая княгиня засмеялась:

— Дворец так велик, что мне утомительно обходить его пешком. Вот для меня и придумали эти санки! Можете себе представить, для детей это самая занимательная игрушка. Они катаются по коридорам, и здесь иногда бывают столкновения!

— Не удивительно, что они так нравятся детям! — воскликнула восхищенная Алида.

Они уселись в санки, и лакеи повезли их по коридору. Проехав, как показалось Алиде, не одну сотню ярдов, они оказались перед огромной дверью красного дерева, возле которой стояли двое лакеев в зеленых ливреях. Алида сразу догадалась, что это личные слуги князя. Двери раскрылись, и их ввезли в большой круглый зал. Здесь они сошли со своего странного «транспорта» и направились к другой двери, перед которой тоже стояли два лакея.

Еще у дверей Алида услышала звуки музыки и, последовав за великой княгиней, оказалась в великолепной гостиной, где за огромным роялем сидел господин Строенский.

С первых же звуков стало понятно, как права была великая княгиня, называя его прекрасным пианистом. Господин Строенский перестал играть и встал, но великая княгиня, подняв руку, остановила его:

— Продолжайте, мы не хотели прерывать вас, мы пришли просто послушать.

С этими словами она села на диван, но когда Алида уже собралась сесть рядом с ней, в комнате появился князь и быстро подошел к девушке.

— Я хотел бы поговорить с вами, — тихо произнес он, — не пройдете ли со мной?

Просьба князя показалась Алиде такой странной, что она недоуменно посмотрела на великую княгиню. Та почти незаметно разрешающе кивнула ей, и Алида последовала за князем. Миновав приемную, они оказались в просторной библиотеке.

Книжные шкафы занимали все стены, от покрытого персидским ковром пола до расписанного потолка с богами, богинями и веселыми купидонами. В комнате стояли ярко-красные английские кожаные кресла, в которых можно было расслабиться, а в огромном камине ярко горел огонь. Все дома и дворцы в России превосходно обогревались печами, но во всех богатых домах обязательно был хотя бы один открытый камин.

Весь дворец освещался масляными лампами, но здесь горели огромные свечи, установленные на красивых торшерах высотой с Алиду.

Девушка оглянулась вокруг и подумала: доведется ли ей когда-нибудь познакомиться с библиотекой, а может быть, и почитать эти книга?

Оставшись наедине с князем, девушка обернулась и вопросительно посмотрела на него.

— Присядем, мисс Шенли? — почтительно предложил он.

Алида села в удобное кресло по одну сторону камина, а князь опустился в кресло напротив.

Казалось, он был в прекрасном настроении, но Алида, тонко чувствовавшая людей, поняла, что он подыскивает слова, чтобы заговорить с ней.

Она тоже не знала, как начать разговор, и терпеливо ждала. Наконец князь заговорил:

— Я знаю, что на корабле, который вез вас до Киля, вы познакомились с человеком по фамилии Таченский.

Алида удивленно взглянула на князя. Уж этого-то она никак не ожидала.

Немного помолчав, она осторожно промолвила:

— Да… на корабле был человек… по фамилии Таченский.

— Вы говорили с ним?

— Мы остались вдвоем в салоне во время шторма, — медленно произнесла Алида. — Капитан представил нас друг другу, и мы обменялись несколькими… общими фразами.

— Он говорил вам, куда направляется?

Алида напряглась.

— Почему вы хотите это знать? Какое отношение к вам он имеет? — медленно спросила она. Снова в ее памяти всплыли ужасы, описанные господином Таченским, которые, судя по ее разговору с генералом, могли продолжаться и до сих пор. Не думая о последствиях, она гневно выпалила: — Господин Таченский — британский подданный! С британским паспортом он может ехать куда угодно. Почему он вас интересует? Я начинаю думать, что вы, как и все остальные, хотите покарать его за грехи отца! — Переведя дух, она продолжила: — Вы имеете хоть малейшее представление, что такое быть наказанным за преступление, которого ты не совершал? Сознавать, что люди ненавидят и презирают тебя за то, к чему ты не имеешь никакого отношения? — Князь молчал. Его взор был устремлен на Алиду, а та, потеряв всякую осторожность, продолжала: — Мне говорили, что русские жестоки, но я не представляла, до какой степени! Я не представляла, что в нашем веке людей все еще запарывают до бесчувствия. Вы знаете, что такое быть избитым? — Голос ее упал, и она произнесла почти про себя: — Сначала ты горд и веришь, что можешь перенести боль и бросить вызов тому, кто поднял на тебя руку! Затем постепенно слабеешь… Ты знаешь, что тебя унижают, уничтожают твою гордость… подрывают силу воли… — Голос ее упал до шепота: — Затем ты слышишь только крик, крик и крик… и это твой крик! — Подавив рыдания, Алида гневно произнесла: — Господин Таченский отправился в Швецию. Там вы его не найдете. Я молюсь, чтобы он никогда не попался к вам и остался свободным! Свободным от жестокости, которая существует в… России!