Глава двадцать пятая

Прошла неделя после того, как завершилось полное приключений путешествие в Гретна-Грин и компания возвратилась в Лондон. В этот день Хантер и Грейс стали почетными гостями в доме Сэйнтхиллов. После возвращения в их честь уже было дано несколько балов: лондонский свет был заинтригован тем, что очередной «порочный лорд» попал в сети любви, и все стремились познакомиться с новой герцогиней Хантсли.

Она очаровала весь свет.

Грейс чувствовала себя польщенной, но от оказываемого ей внимания начинала уже уставать. Хантер заверял ее в том, что его нисколько не волнует, как относятся к их женитьбе все эти расфуфыренные франты, однако все его попытки развеять ее страхи лишь отдаляли супругов друг от друга.

Герцогиня стала любимицей всего высшего света, он же как супруг потерпел сокрушительное поражение. Ему в душе очень хотелось винить в этом Стрэнгема, но через несколько дней пришлось принять печальную правду. Хантер сумел добиться того, что Грейс оказалась связана с ним по закону, но он упустил из виду главное — ему не удалось завоевать ее сердце.

Грейс его не любила.

В равной мере она не простила ему жестокого пренебрежения и отказа считаться с ее нежными чувствами. Все признаки этого были налицо.

За долгие годы Хантер уложил в свою постель многих женщин, которые были несчастны в семейной жизни. Он был им нужен для того, чтобы на время заполнить образовавшуюся в душе пустоту, а он охотно дарил им краткие развлечения, на которые они были так падки. Никого из них он не любил. Даже чувства к Порции меркли в сравнении с тем, что он испытывал теперь к Грейс.

Хантер влюбился. И чуть ли не ненавидел жену за это.

— Как твое плечо? — Сэйнт по-дружески взял его под руку.

— Заживает, а иначе я уже орал бы от боли, так как ты разбередил рану.

Друг быстро отдернул руку, и Хантер усмехнулся.

— Приношу свои извинения. — Сэйнт покачал головой. — Я так и не могу решить для себя, то ли ты дьявольски удачлив, то ли притягиваешь к себе всякие беды. А ведь тот охотник мог продырявить тебе башку!

— Заверяю тебя: мне хочется сохранить свою голову в целости. — Хантер поднял бокал с вином. — Да, я считаю, что мне удивительно повезло. — Они с другом чокнулись. — А кошмары у меня вызывает Грейс. Ведь попасть могли в нее.

Если стреляли преднамеренно, то целью могла быть именно она, а не пробегавший где-то вдали олень. После возвращения в Лондон Хантер нанял одного служащего столичной полиции, чтобы разузнать, где находится Стрэнгем. В Лондон герцог не вернулся, по крайней мере здесь его никто не видел. Вот Хантеру и хотелось узнать, где тот скрывается, а потом встретиться с дядюшкой Грейс и задать ему пару вопросов. Откуда поступит информация, ему было совершенно безразлично.

Словно прочитав его мрачные мысли, Грейс озабоченно посмотрела на мужа. Она сидела между Кэтрин и Изабеллой. На этом балу «порочные лорды» присутствовали в полном составе и с женами. Все вместе они образовывали ту семью, какой в детстве были лишены и Грейс, и Хантер. Грейс рассмеялась какому-то замечанию Рейна, и Хантер ощутил укол в сердце: уже много лет он мог бы быть рядом с нею.

— Идем, — сказал Сэйнт.

Хантер заморгал, возвращаясь на землю. Они с Сэйнтом отдалились от всех, не столько участвуя в развлечениях, сколько наблюдая за друзьями со стороны.

— Куда идем?

— В библиотеку, поищем чего-нибудь покрепче, — объяснил Сэйнт, предоставляя Хантеру решать, остаться в зале или последовать за другом.

Он предпочел последнее.

Грейс находилась в окружении его друзей. Она не станет скучать, если они с Сэйнтом задержатся наверху.

Когда он вошел в библиотеку, Сэйнт наливал в бокалы бренди.

— Ага, вот и ты! А я-то думал, ты меня избавишь...

— Избавлю тебя? От чего именно? — растерянно спросил Хантер.

Сэйнт с недовольным видом поскреб затылок.

— Мне выпал жребий поговорить с тобой наедине.

— О чем?

Это было что-то новенькое!

— О твоей женитьбе, — прямо сказал Сэйнт. — Или, скажем, о твоей чисто формальной женитьбе на Грейс.

— Черт возьми, кто тебе это сказал? — воскликнул Хантер.

— А какая разница? — отозвался Сэйнт. — Неважно, кто сказал. Своим ответом ты себя выдал.

Он одним глотком осушил бокал с благословенным напитком, прислушался к ощущению жжения в горле. Это помешало ему добавить что-нибудь такое, о чем потом пришлось бы жалеть.

— Конечно, не мое это дело — лезть в твою личную жизнь.

— И все-таки ты это делаешь, — сухо заметил Хантер.

— Слушай, мне так же неловко, как и тебе, но мы все встревожены. — В голосе Сэйнта звучали такая искренняя озабоченность и такая любовь, что Хантер не мог сердиться на его вмешательство в свои дела. — Стрэнгем куда-то пропал. А твой кузен бродит по Лондону с того дня, как стало известно, что ты похитил Грейс. Тебе что, хочется его обрадовать?

— Да ну его к черту! — воскликнул Хантер. — Я-то думал, он уже угомонился.

— Вовсе нет. Если он сумеет пронюхать, что твой брак не скреплен должным образом, а Грейс будет так сердита на тебя, что пожелает аннулировать брак... Ну, дружище, тогда тебя ждут большие неприятности.

Хантер отпил из бокала и присел на край стола.

— Это не так просто.

— Э-э... физически?

Хантер не сразу сообразил, о чем говорит Сэйнт.

— Да нет же! — сердито выкрикнул он. — Я в прекрасной форме, если ты на это намекаешь.

Черт побери, может, ему лучше отыскать Грейс и просто уехать, пока они не наговорили друг другу лишнего?

— Значит, дело в Грейс? — осторожно поинтересовался Сэйнт. Он понимал, что вступает на зыбкую почву. — Она не пускает тебя в спальню?

Хантер вспомнилась их первая брачная ночь. Обнаженная Грейс была готова на все после его горячих ласк. С тех пор он каждую ночь стремился к ней, но хотел дать ей время привыкнуть к своему новому положению, в котором она оказалась благодаря его хитрости и угрозам.

— Я не могу так с ней поступить, Сэйнт. — Он покачал головой. — Да ты не поймешь. Я ее люблю и я не... — Он заметил, как у того отвисла челюсть, и оборвал себя. — Ладно, не будем об этом.

— Не верю своим ушам! Ты влюбился в Грейс!

Зачем с этим спорить?

— Влюбился, — подтвердил Хантер, чувствуя, что на душе стало легче. — Или влюбился, или сошел с ума. Лично я склоняюсь ко второму варианту.

— Мне твоя борьба с самим собой отлично понятна, друг мой, — засмеялся Сэйнт. — Ты же вместе со всеми нашими шесть лет наблюдал за тем, как я боролся и с собой, и с Кэтрин. Ни я, ни она не желали признаться себе, что влюблены.

— Ты об этом жалеешь?

— Ничуть, — ответил Сэйнт, не раздумывая. — А ты?

— У меня на это ушло девятнадцать лет, — устало вздохнул Хантер.

— Хочешь, дам тебе совет?

Хантеру не верилось, что он будет охотно слушать Сэйнта, который станет поучать его в делах любви.

— Не очень хочу, но подозреваю, что все равно придется тебя выслушать.

— Забудь обо всех прежних ошибках. Сделай свою герцогиню настоящей женой.

— Чтобы исполнить все условия контракта, — раздраженно сказал Хантер, сердясь на бабушку, которая и с того света продолжала навязывать ему свою волю. — Именно так подумает Грейс, если я стану настаивать.

— Этот брак был задуман, чтобы защитить ее от алчности Стрэнгема, — напомнил Сэйнт. — Выполни свои обязательства до конца — отдай ей свое тело.

— А если я хочу предложить ей нечто большее?

— В таком случае дай возможность и себе, и Грейс разобраться в том, что значит этот брак для каждого из вас. Твое добровольное воздержание достойно восхищения, но ты идешь против природы. Сделай доброе дело нам всем — уложи в постель свою жену. Поверь, остальное приложится само собой.

Через несколько часов после этого Грейс сидела у туалетного столика и расчесывала волосы. Камеристка уже раздела ее и распустила прическу. Грейс в своем белом пеньюаре выглядела совсем невинной. Она сознавала, что является замужней девственницей, чего трудно было ожидать, выходя замуж за «порочного лорда». «Возможно, даже беззастенчивый гуляка способен вовремя остановиться», — мрачно заключила она.

Она вышла замуж за мужчину, которому, скорее всего, отвратительна сама мысль о том, чтобы овладеть ею. Все ее тонкие намеки он как бы не замечает, и при этом он — сама любезность. И все это только ради внешнего соблюдения приличий, решила Грейс. Каждый вечер Хантер приходил в ее спальню. Он брал ее на руки, относил в постель, ласково целовал в губы — бережно, будто хрупкое сокровище.

Иногда он оставался с ней на всю ночь, и она послушно спала в его объятиях. По утрам, пробудившись ото сна, она его не находила рядом. Иной раз она сама тянулась к нему, безмолвно уговаривая его сделать ее своей настоящей женой. Такие ночи она потом проклинала. Вместо того чтобы откликнуться на призыв, он находил какую-нибудь весьма уважительную причину и покидал Грейс, а она рыдала, пока сон не брал над ней верх.

В минуту душевной слабости она поделилась своими горестями с Реган. Маркиза обняла ее, дала выплакаться, потом велела вытереть слезы. Следующие несколько часов они составляли заговор с целью сломить упрямство Хантера, но у них ничего не вышло.

Раздался знакомый стук в дверь. Хантер. Решил наконец-то прийти к ней!

— Можете входить! — крикнула Грейс, хотя приглашения и не требовалось: Хантер приходил и уходил, когда ему вздумается.

— Как я понимаю, вам понравился вечер у Сэйнтхиллов? — вежливо осведомилась Грейс, хотя и была возмущена тем, что после бала муж исчез на весь вечер.

Сейчас он был облачен в свой любимый халат из синего шелка.

— Понравился. Кэтрин весьма изобретательна по части всевозможных игр. — Он поцеловал жену в щеку. — Эта дама всегда умеет развлечь гостей.

Он осторожно отобрал у Грейс расческу и стал сам расчесывать ее волосы. Все узелки она уже успела распутать, и теперь расческа легко скользила по прядям. Ее удивило, что мужу нравится делать то, что входит в обязанности служанки, но она отметила, что ее волосы вызывают у него восхищение.