– Как ты его… – Леший тоже хватал ртом воздух, а поэтому смог выдавить из себя лишь эту короткую полуфразу.

– Кого? – прохрипел я в ответ.

– Этого…

– Да кого, черт тебя побери!

– Не знаю, – в конце концов признался огорошенный и пришибленный подполковник ФСБ. – Зверя.

– Зверя, – я криво усмехнулся, хотя в данный момент эта ухмылка, наверняка, больше походила на оскал. – Эй, там сзади! Кто еще чего видел? Докладывайте!

– Мы в туннель влетели, жуткий, темный, как… как… – Нестеров от перевозбуждения никак не мог подобрать нужные слова.

– Как дорога в ад, – Помог ему башенный стрелок.

– Ты тоже видел? – милиционер кивнул, тем самым подтверждая точность данного определения.

– Видел… – это было не утверждение, а скорее издевка. – То, что я видел еще понять надо. Смерч какой-то, водоворот и молнии из него били, багровые.

– «Шайтан» называется, дьявол по восточному, – подытожил я, так как понял, что больше никто и ничего путевого не скажет. Людям, находившимся в десантном отделении, использующим для наблюдения лишь узкие амбразуры, было сложно оценить лицо аномалии.

– Это был клубок из огромных черных змей! – неожиданно прокричал звонкий мальчишеский голос. – Они кинулись грызть броню нашего БТРа!

– Вот-вот, я и говорю, «шайтан», – Я махнул Пашке, благодаря за службу. – Каждый видит эту аномалию по-своему. Почему так, не знаю. Страхи что ли у людей разные.

– «Шайтан» опасен? – поинтересовался Фомин.

– Еще как! – подтвердил я. – Ничего не оставит ни от человека, ни от машины, ни следа!

– Петрович глянь, как он там? – тут же приказал Фомин своему телохранителю.

Мотострелок задрал ствол КПВТ, что бы тот не цеплял блоки щита и развернул башню. После нескольких секунд наблюдения он доложил:

– Уходит. Медленно, но уходит. – Затем майор не преминул добавить: – Смерч это, я же говорил.

Наплевать. Пусть будет смерч, – подумал я про себя и включил первую передачу. Только что одержанная победа внушила уверенность в своих силах. Это плохо. Знаю по собственному опыту: как только задерешь нос, так сразу его и расквасишь об какое-нибудь с виду совсем плевое препятствие. Так что о том, как мы здорово разделались с «шайтаном», я постарался поскорее позабыть. Впереди ждало свидание со спорткомплексом «Нара» и поселившимся в нем «зеркалом».

К этой встрече я стал готовится как только «302-ой» поравнялся с заправкой «ЛУКОЙЛа». Аномалия «зеркало» сама по себе не смертельна, но пройти ее не так просто. Как я уже понимал теперь, связана она была с искривлением пространства. Сунешься не в ту сторону и попадешь прямиком в кислотную Нару или на городское кладбище, или на кишащую тенями улицу Маршала Жукова. Хотя у «зеркала», облюбовавшего спорткомплекс, радиус действия был совсем не велик, километра три всего, но и этого разлета вполне хватало, что бы угодить в конкретную переделку.

Понимая это, я сбавил скорость и буквально по-черепашьи пополз вперед.

– Андрей! – решив, что два глаза это хорошо, а четыре лучше, я позвал Лешего. – Сейчас смотри в оба. Мы не должны сбиться с дороги.

– А что такое? – Загребельный приблизил лицо к бронестеклу своего смотрового люка и с недоумением стал пялится на отчетливо видимую проезжую часть.

– Увидишь, – пообещал я.

Зрелище, которое я обещал приятелю, возникло уже метров через двести. Вначале все предметы вокруг странно изменились. Высокие мертвые деревья вдоль обочины вдруг стали карликовыми и уродливо перекособоченными, уцелевшие строения повело, перекосило, словно это были их отражения в кривых зеркалах комнаты смеха. Мозг еще не успел переварить эти изменения, как к ним уже добавились новые. Я не очень обращал внимание на неожиданно возникшие вдоль дороги ряды многоэтажек и промкорпуса, которым здесь быть явно не полагалось, на низкие серые облака, в которых терялись уже пятые или даже четвертые этажи зданий. Самым важным сейчас являлось держать полосу движения. Дело в том, что теперь на дороге их было не две, как раньше, а как минимум десять. Все абсолютно одинаковые с грязным битым асфальтом и полустертой, едва заметной дорожной разметкой.

Я наблюдал за нашей полосой, стараясь даже не моргать. Не дай бог сбиться или хотя бы вильнуть! Ведь совсем не факт, что всего секунду назад покинутая дорожная полоса, на которую ты вновь сумел вернуться, она и есть та самая, по которой БТР катил раньше. В «зеркале» все меняется и притом очень быстро, почти мгновенно.

– Максим, видишь! – сквозь мою сосредоточенность пробился встревоженный голос Лешего. – Там… Впереди!

На долю секунды оторвав глаза от дорожной разметки, я различил впереди темное пятно. Оно находилось чуть справа, примерно через полосу от нас. И все бы ничего, кабы это пятно оставалось неподвижным. А то ведь нет, оно двигалось, металось из стороны в сторону. Цирк-зоопарк, это кто ж тут у нас такой? Что за тварь угораздило заскочить в «зеркало»?

Аномалия искажала все попавшие в нее объекты. Может именно поэтому мне никак не удавалось узнать создание, понять насколько оно опасно. Однако разделявшая нас расстояние стремительно сокращалось. На сотне метров я вдруг отчетливо понял, что зверюга размером ничуть не меньше, чем наш БТР. Как видно к тому же выводу пришла и сама тварь. Это открытие словно сорвало ей башню и страшилище кинулось в атаку.

Я только открыл рот, чтобы заорать «Огонь!», но грохот ожившего крупнокалиберного пулемета сделал этот приказ полностью бесполезным. Шестидесятиграммовые пули понеслись на встречу неведомому и невиданному ранее противнику.

Следить за боем не представлялось ни малейшей возможности. По мере нашего продвижения вперед, приближающаяся тварь оказывалась все правее и правее. Мне еще удалось бросить на нее пару коротких беглых взглядов, после чего глаза намертво прикипели к дороге. Только бы не потерять заветную полосу!

Могучий голос КПВТ вдруг дополнили голоса трех или четырех автоматов, по металлическому настилу пола зазвенели стреляные гильзы. Что за цирк-зоопарк! Я был в полной растерянности. 14,5миллиметровый пулемет, бьющий чуть ли не в упор, не может остановить зверя? Да быть такого не может! Он же не из брони, в самом-то деле!

На мгновение перед моим мысленным взором пронеслись обрывочные картинки на которых запечатлелась несущаяся во весь опор бестия. Что-то похожее на здоровенного быка. На огромном теле маленькая жабья голова. Взявшаяся крупными складками темно-бурая шкура и множество, должно быть явно больше четырех, худых жилистых лап. Больше ничего разглядеть не удалось. Хотя и этого было вполне предостаточно, чтобы понять…

– Фомин, куда? Стреляй сука! – отчаянный вопль безжалостно переколошматил все мои мысли.

– А-а-а! – Если первый голос я не узнал, то это паническое «А-а-а!» точно принадлежало старосте Рынка.

– Держись!

В трубном голосе Лешего утонули как все остальные крики, так и грохот выстрелов. От этой команды, от этого отчаянного крика я весь напрягся и, что есть силы, вцепился в руль.

Удар оказался страшной силы. От него четырнадцатитонную машину чуть не перевернуло. Однако бог миловал. «Восьмидесятку» лишь снесло в сторону и развернуло поперек дороги. Лишь? Ничего себе лишь! Осознание того, что БТР замер где-то поодаль от заветной, так старательно удерживаемой мной полосы, вызвало едва ли не приступ паники. Цирк-зоопарк, что же будет теперь!

На удивление, вокруг воцарилась тишина, фоном которой служил лишь рокот работающего на холостых оборотах мотора. Так, движок я уберег! – мозг немедленно начал искать хоть какие-то положительные моменты. А кроме этого? Что еще можно занести в наш актив?

Превозмогая боль от ушибленного бока, которым я все же въехал в блок шинных кранов, я прокричал:

– Все целы? Где зверюга?

– Не движется. Завалили! Мы ее завалили! – сообщил из полумрака десантного отделения, радостный голос Фомы. Бывший банкир как всегда начал с главного, того что напрямую касалось его ненаглядной персоны. При этом он не счел необходимым уточнить кто такие эти «мы».