Каждая из героинь представляет собой отдельный психосоциологический портрет.
В рассказе Добрая Анна описана история немецкой эмигрантки — домработницы в доме госпожи Матильды. Честная, добросовестная Анна ведет размеренную жизнь, стараясь услужить хозяйке. Однако и эта жизнь полна переживаний и беспокойства. Четыре служанки сменились за пять лет, и всеми Анне пришлось командовать.
По ходу повествования Анна обслуживает последовательно трех различных хозяев — кроме Матильды, еще мисс Мэри Уэдсмит и доктора Шоньен, ухаживает за собаками и т. п. Скудная жизнь и обычная смерть.
Основным мотивом рассказа являются отношения между Анной и ее подругой миссис Лентман, вдовой, «женщиной, которую любят другие женщины» и которая также предмет романтического увлечения Анны. В какой-то момент добрая Анна, занятая квартирантами, теряет контакте миссис Лентман: «…тяжело выстраивать новую дружбу на старой, когда старая дружба оказалась горькой иллюзией».
Как и в большинстве последующих произведений, Гертруда заимствовала образ Анны из собственного окружения — в данном случае домработницы Гертруды и Лео в Балтиморе. Преданная, как и Анна в рассказе, Лена Лебенд была неутешна, когда Лео с сестрой решили не возвращаться из Европы.
Тихая Лена рисует историю другой немецкой эмигрантки, служанки, семейная жизнь которой складывается неудачно. Лена живет ежедневными хлопотами, ни о чем не задумываясь. Она замужем за маменькиным сыночком, который совершенно не интересуется женой. Тем не менее, она беспрекословно выполняет свои обязанности, рожает трех сыновей и умирает при рождении четвертого.
Обе истории напоминают по сюжету и духу рассказ Флобера Простое сердце — то же простое, монотонное существование необразованной крестьянской женщины Фелисите, верно и безропотно служившей своим хозяевам всю свою жизнь, помогавшей всем, кому могла. Была у нее и неудачная любовь, и племянник, вечно старавшийся что-нибудь выманить у Фелисите. Ежедневные заботы, повторяющиеся, как морской прилив и отлив с редкими событиями. В какой-то момент все ее мысли занимал попугай Лулу, даже изображение святого духа в церкви напоминало ей попугая. После смерти хозяйки, а затем попугая умерла и Фелисите — в ее существовании не стало смысла.
Рассказы Стайн содержат новые попытки экспериментирования с языком. Заметны повторения фраз и определенная ритмика рассказа.
Наиболее трудная для восприятия, новелла Меланкта повествует о любви мулатки к негру-доктору. Меланкта всегда в размышлениях и поисках, хотя не совсем ясно, в каких. В новелле содержатся многочисленные эпизоды столкновения и притяжения основных действующих лиц.
В конце повествования героиня теряет любовь к доктору и дружбу с женщиной из-за опрометчивых, иногда безрассудных поступков.
Стайн назвала новеллу Меланкта прорывом в двадцатый век. Она имела в виду расовые проблемы, затронутые ею в повествовании.
Но Меланкта еще имела и иной подтекст. Гертруда описывает бисексуальное поведение своей героини, проводившей «долгие часы с Джейн в ее комнате», и любовь к доктору-мужчине.
В сборнике писательница впервые примеряет стиль повествования, ‘продолжающегося настоящего’, описанного позже в ее лекции Композиция как объяснение.
Некоторые критики провели параллель между отдельными эпизодами рассказа и мазками на художественных полотнах. «Помог» и Сезанн. Гертруда с братом недавно приобрели одну из его картин Портрет жены. Из Автобиографии: «Она смотрела на него, и он послужил стимулом и вдохновением для написания Трех жизней». Позднее Стайн разъясняла, что полотна Сезанна, «оконченные или нет, всегда представляли саму суть картин, выполненных маслом, потому что все было там, реально там… Именно тогда я почувствовала большое облегчение и начала писать». Возможно, писательница увидела в Сезанне одновременно и форму и суть, слитые воедино. И попыталась выразить этот баланс в прозе.
Три жизни были закончены в 1906 году. Лео, ознакомившись с повестью, не одобрил ее, но Салли вещь понравилась. Гертруда же, как и всякий автор, вознамерилась ее напечатать. Увы, попытки литературного агента пристроить рукопись в различных издательствах оказались безуспешными — новое имя всегда с трудом пробивает себе место на читательском рынке.
Утешением явился отзыв одного американского журналиста, нашедшего истории «крайне хорошими, наполненными реалиями жизни, правдой, нестандартностью. Меня поразила человечность и по-настоящему глубокое проникновение в человеческую психологию». Издательство Даффилд и Ко. ссылалось на необычность литературного изложения и заканчивало свой ответ любопытным выводом-рекомендацией: «На одного, интересующегося вашим применением французских методов к сочинениям об американской жизни низших классов, найдутся сотни неискушенных в литературных ценностях, которые увидят [в вашей книге] еще одну реалистическую вещь. А реализм в наши дни не идет».
Оставался единственный путь — публикация повести за свой счет. Обратились в издательство Графтон Пресс в Нью-Йорке и договорились о выпуске тиража в одну тысячу экземпляров за 660 долларов. Но когда президент Графтон Пресс ознакомился с рукописью, он пришел в смятение от стиля и, главное, от языка. Состоялся обмен письмами, где автору предлагалось внести изменения в текст, исправить грамматику. Гертруда решительно отвергла все рекомендации, и стало казаться, что сотрудничество не состоится. Однако бизнес есть бизнес, и вскоре на улице Флерюс появился молодой человек, посланец издательства, для выяснения одного-единственного факта: был ли автор неопытным писателем или обладал скверным английским. Гертруда в ответ рассмеялась и порекомендовала представителю отпечатать книгу. Книга все-таки появилась на свет в 1909 году.
Для начинающего автора выход первой книги (пусть и за свой счет) — всегда значительное явление. Она послала экземпляр Герберту Уэллсу и получила ответ:
Вначале ваш необычайный стиль оттолкнул меня, я был занят своей книгой и отложил Вашу. И только в прошлую неделю я прочел ее — прочел со все увеличивающимся удовольствием и восхищением. Я воистину благодарен вам за книгу и буду следить за вашим именем с интересом и любопытством.
Послала она один экземпляр книги и своему наставнику, профессору Вильяму Джеймсу. Профессор откликнулся с благодарностью, но прочесть полученный экземпляр так и не смог из-за болезни и последовавшей вскоре смерти.
Хотя финансовый успех книги разочаровал, крупнейшие американские газеты не обошли стороной появление нового имени в литературе. В целом реакция была весьма положительной; несколько рецензентов отметили наивность в некоторых рассуждениях и даже риторику, но все отмечали исключительный реализм произведения.
Наиболее точно ухватил дух произведения критик газеты Бостон Глоб. В рецензии под заголовком Заметный кусок реализма содержались такие строки:
Автор, Гертруда Стайн, выразила свой собственный темперамент, свое видение мира. Стиль несколько необычен, временами трудно следовать изложению, временами становится скучно. Только когда читаешь книгу неспешно — не как рассказ, а как серьезную картину жизни, — понимаешь авторскую концепцию в описании робких героев, их характеров, мыслей и трагедии.
Канзасская газете Стар объявила Стайн оригинальным автором, у которого невозможно определить чье-нибудь влияние. Рецензент отметил неугомонный дух книги, вызывающий приятную, возвышающую симпатию, чувство юмора и исключительную тщательность в деталях.
Публикация сборника Три жизни определила статус Гертруды как писателя.
Салон на улице Флерюс. Матисс, Пикассо и другие
Коллекционировать картины Лео начал в 1903 году. Первым приобретением (не считая офортов и японской графики, купленных во время путешествия с двоюродным братом в 1900 году), стала картина маслом Вилсона Стира. Поняв, что месячного бюджета в 150 долларов не хватит на покупку желаемого, Лео переключился на современное искусство, в то время относительно дешевое, и приобрел работу художника-импрессиониста Гардье. Роясь в небольших художественных галереях, коих в Париже было более чем предостаточно, он обнаружил, что картины можно покупать по относительно невысокой цене. Лео тут же приступил к изучению художественного рынка. Экспрессивный по натуре, он, как гончая, рванулся в охоту за картинами.