Глава 12. Максаков Бор
Здесь расположен так называемый «18-й Псковский конный завод». Лошадей на обширных выгонах не видно, повсюду пустота и прах разрушения. Правда, обращают на себя внимание отличные металлические сетки на заборах жителей окрестных селений, причем сетки абсолютно одинаковые — верное свидетельство массового хищения населением госсобственности.
Как-то раз, проезжая в 1980-е годы из Ленинграда в Москву, я определил, что неподалеку от деревни, через которую мы ехали, должен быть расположен завод по ремонту непременно венгерских автобусов «Икарус», заполонявших своими неуклюжими желтыми телами наши города. Дело в том, что все дома вдоль дороги, сараи, нужники, парники, палисадники, заборы, собачьи будки, столбы, скворечники, водозаборные колонки были выкрашены одним автобусным желтым (цвета детского поноса) колером. Казалось, все мы находимся во власти некоего оптического обмана, чудовищной коллективной галлюцинации, случилось что-то ужасное, и только голубое небо над деревней говорило, что с нами все благополучно — просто, действительно, на околице селения, как я и предполагал, располагался авторемонтный завод, откуда сельчане позаимствовали желтую краску.
Эти ограды из нержавеющей голландской сетки имеют свою историю. Дело в том, что Конный завод № 18 долгие годы являлся лишь прикрытием. На самом деле в советское время здесь наладили секретное выведение особого вида лошадей, случайно появившихся после испытаний ядерного оружия на Семипалатинском полигоне в 1940–1950-е годы. В результате мутации всем известной дикой лошади Пржевальского появились на свет существа, похожие на коньков-горбунков из сказки Ершова. Они могли летать со скоростью около 100 км в час на высоте до 1000 м (а со специальным кислородным аппаратом — до 5 км!) и переносить на десятки километров грузы весом до 40 кг.
Под прикрытием Конного завода № 18 здесь развернули секретный институт КГБ СССР «Псков—21», осуществлявший разведение и выбраковку новой, невиданной породы. Здесь проходили опыты по скрещиванию коньков с перуанскими орланами, а также с малазийскими пони. Тут же на особой базе спецназа готовились жокеи, навербованные через Южно-Африканскую компартию из племен пигмеев. Встречались тут и выходцы из туземных племен Андаманских островов (это уже делали через дружественную нам КП (ленинскую) Бангладеш)[22]. Их приглашали в СССР за государственный счет якобы для обучения в Университете дружбы народов им. П. Лумумбы, а на самом деле готовили из них жокеев-диверсантов и операторов. Одновременно органы КГБ стали (чтобы не привлекать внимание к секретной разработке) всячески препятствовать показу по телевидению, в знаменитой передаче В. Леонтьевой «В гостях у сказки», известного мультфильма 1950-х годов об Иванушке-дурачке и Коньке-горбунке. Позже по этой же причине режиссеру Масленникову с огромными усилиями удалось добиться показа на всесоюзном телевидении фильма о Шерлоке Холмсе «Знак четырех», где главный герой — миниатюрный дикарь с Андаманских островов.
К началу 1990-х годов ученым удалось вывести необычайно выносливое, бесшумное, ласковое и послушное вьючно-верховое животное (так называемое «изделие ПМ» — Пегас Малый), которое могло легко преодолевать по воздуху огромные расстояния на высоте полета крылатой ракеты, да так, что его не засекали никакие новейшие радары. Кроме всего прочего, коньки оказались на редкость покладисты и умны. Сотрудники рассказывают трогательную историю о том, как один из коньков, известный по кличке Филипп-12, по собственной инициативе ночью, в непогоду доставил в городскую больницу Великих Бук годовалую дочь сотрудницы института с гнойным перитонитом, подложил дитя в приемный покой с запиской о болезни ребенка и тем спас девочку от верной смерти. Впоследствии эта девочка, между прочим, стала космонавтом-63 и депутатом Думы. Возможно, именно тогда ее, как говорится, властно позвало небо.
За разработку «изделия ПМ» руководство института не раз удостаивалось секретной госпремии. Знак премии — золотую медаль с профилем Вождя и номером награжденный мог носить только внутри левого нагрудного кармана. Директор института (имя его неизвестно до сих пор) удостоился звания «главного секретного животновода КГБ», вручаемого с отличительным знаком — зелеными лампасами, вшитыми внутри синих галифе. В дни Карибского кризиса руководители КГБ предлагали Хрущеву заменить вывезенные с Кубы ядерные ракеты эскадроном коньков с ядерными зарядами на горбу, но схема доставки таких живых ядерных бомб в крупнейшие города США тогда еще не была отработана. Впоследствии бюрократы из военно-космического комплекса похоронили эту замечательную идею. Непростительно забывать народную мудрость, заложенную в сказке о Коньке-горбунке, который всегда выручал своего Иванушку-дурачка в абсолютно безвыходных на первый взгляд ситуациях.
Эти же бюрократы в свое время угробили золотую идею противопоставить хваленой американской системе «звездных войн» грузовые космические корабли «Союз-ТМ», загруженные тоннами обыкновенного осинового горбыля, и тем самым спасти социалистическую идею и всю страну Советов. Ноу-хау состояло в том, что, будучи выпущенными в открытый космос, горбыли разлетелись бы по бескрайним космическим просторам и сбили бы с курса все антиракеты США, вывели из строя их спутники наведения, сделав посмешищем хваленую американскую науку на весь крещеный и некрещеный мир. Между тем горбыля этого в нашей стране немерено, как зимой снега. Таким образом, появилась бы вполне реальная возможность спасти от распада Советский Союз, который, как известно, надорвался в пресловутой гонке вооружений с Америкой и начал перестройку, что окончательно доконало и социализм, и СССР.
О секретном производстве «П-1» никто из местных, естественно, и не догадывался, а любопытствующих «органы» тотчас отселяли в неосвоенные районы Сибири и Дальнего Востока. Самих коньков умело маскировали под жеребят обычных пород лошадей, но пасли их, естественно, под сеткой, растянутой над пастбищем. А когда Союз рухнул (в смысле СССР), финансирование прекратилось, местные жители растащили отличные сетки на заборы, то коньки разлетелись по всему свету. Наверное, многие погибли на линиях электропередач и в других местах, но одну милующуюся пару совсем недавно наблюдали на Западе за границей, в Эстонии, на горе Суурмунамяги под городом Выру. Есть надежда, что популяция удивительных коньков за рубежом, где властвуют зеленые, выживет… А сетка в заборах местных жителей понемногу ржавеет…
Глава 13. Лилеево
Место, где раньше стоял отчий дом поэта Эраста Лилеева-Струйского, которому приписывают слова известного романса «Гроздьев акации ветви душистые…». Теперь здесь, на месте усадьбы, сохранился лишь холм, заросший белой сиренью, — своеобразный природный памятник забытому ныне поэту и мыслителю. А лет двести назад на холме возвышался желтый с белыми колоннами особняк, а под ним лежала деревня Лилеевка, в которой жили не менее пятидесяти ревизских душ. Отец поэта, Лука Фомич, принадлежал к старинному и богатому дворянскому роду, мать же была итальянкой, которую Лука подобрал в Неаполе во время Морейской экспедиции славного российского флота и о чем он сожалел до конца своей жизни. Синьора Лилеева обладала усами, а главное — сварливым нравом и беспрестанно все время заказывала пасту итальянцу-повару, с которым почти открыто жила. Лука говаривал с горечью, что от подобной пищи он давно писается оливковым маслом.
Лилеев-старший прослыл барином суровым и капризным. Так, в летнюю жару он сиживал в прохладе специального грота, читал «Историю кавалера Грандисона» Ричардсона и требовал, чтобы обед ему приносили горячим, с пылу с жару. На аллее от кухни к гроту (саженей в двести) выстраивалась вереница дворовых, которые быстро передавали друг другу, как эстафету, тарелку с едой. Если поставленная на стол барину котлета на тарелке не скворчала, то первых в передаточной цепи сразу вели на конюшню — пороть, а того, кто (упаси Боже!) сронил котлету с тарелки, — отдавали в рекруты. Таковы были нравы крепостника. В имении плодоносили виноградная и персиковая оранжереи, действовали картинная галерея и фабрика го-беленов.
22
В 1990-е годы в архиве ЦК КППС обнаружены документы о финансировании СССР многих зарубежных компартий, и среди них упоминалась компартия (ленинская) Бангладеш. Это была наша, правильная компартия Бангладеш, в отличие от двух других неправильных — троцкистской (маоистской) и правой (ревизионистской), которые, естественно, денег от нас не получали, хотя и неоднократно просили.