Наконец вечером 14 ноября обнаружились грозные японские линкоры. Около 23 часов с береговой радиолокационной станции Гуадалканала сообщили о том, что к острову приближается крупный корабль — линкор или тяжелый крейсер — в сопровождении двух легких крейсеров. Как раз в это время эскадра контр-адмирала Ли (она, как мы помним, отделилась от группы «Энтерпрайза» 13 ноября), в которую входили линкоры «Южная Дакота» и «Вашингтон», а также 4 эсминца, огибала остров Саво. Море было спокойным — с севера задувал легкий бриз. В небе серебрился месяц. Японские корабли были замечены сразу же после полуночи — американские линкоры тотчас же открыли огонь. Завязался бой, очень похожий на тот, что 11 ноября дали крейсеры под командованием Каллагана, — те же воды, та же скоротечность и ожесточенность, — с той лишь разницей, что теперь пальба велась крупнокалиберными снарядами. Так что довольно скоро после шквальных залпов 406-миллиметровых орудий «Вашингтона» и «Южной Дакоты» первые два японских корабля вспыхнули и задымились, как кончики сигарет, и через несколько минут затонули. Зато у американских эсминцев положение оказалось много хуже: один был потоплен, а три других получили серьезные повреждения. Словом, американские линкоры остались в полном одиночестве. Между тем в 8 милях от того места, где шел бой, появилась неприятельская эскадра во главе с линкором «Киришима». На новоприбывшем флагмане, похоже, еще не разобрались, в чем дело, и, врубив мощные прожекторы, принялись обшаривать морскую гладь дальнобойными световыми лучами. Ответная реакция «Вашингтона» и «Южной Дакоты» последовала незамедлительно: они дали одновременно шесть залпов подряд. На «Киришиму» обрушились 108 снарядов, и линкор тут же пошел ко дну, успев, однако, ответить прицельным залпом по «Южной Дакоте». Остальные же японские корабли убрались прочь.
Битва за Гуадалканал закончилась на рассвете 15 ноября, после того как четыре подбитых японских транспорта выбросило на песчаный берег Гуадалканала, где их добили бомбардировщики с Хендерсон-Фильда. А завершили разгром орудия эсминца «Мид». Тем же утром от вице-адмирала Хэлси поступил приказ, согласно которому ударной группе «Энтерпрайза» надлежало возвращаться на базу. Итоги последнего сражения за Гуадалканал, длившегося пять дней, были таковы: японцы потеряли 2 линкора, 1 тяжелый крейсер, 4 эсминца и 12 транспортов; кроме того, получили повреждения и были выведены из строя 2 неприятельских линкора, 2 тяжелых и 2 легких крейсера и 4 эсминца, тогда как у американцев были потоплены 2 легких крейсера и 7 эсминцев и получили повреждения 1 линкор, 1 тяжелый и 1 легкий крейсера и 7 эсминцев.
«Несмотря на понесенные нами крупные потери, битва за Гуадалканал завершилась для нас решительной победой. С тех пор нашим позициям в южной части Соломоновых островов больше ничто не угрожало», — таково было заключение адмирала Кинга. Однако между этой «решительной» победой и окончательной оккупацией острова американцами прошло почти три месяца. За это время японцы предприняли последнюю попытку высадить на Гуадалканале крупный десант. Иначе говоря, 30 ноября произошло еще одно морское сражение — при Тассарафонга. Это была так называемая крейсерская битва, причем на редкость ожесточенная; другая ее особенность заключалась в том, что все происходило в неясной обстановке, то есть ночью. Американцы потеряли тогда тяжелый крейсер «Нортхэмптон»: он был потоплен, — а три других получили различной степени повреждения. Японцы же потерпели очередное поражение — им больше никогда не удастся собраться с силами, какие были у них прежде. Словом, Гуадалканал перестал играть роль Главного театра военно-морских действий. Что же касается боя при Тассарафонга, то была своего рода предсмертная агония, предвестница скорого конца — для японцев и окончательной победы — для американцев. Дальнейший ход войны, равно как и ее исход, были предопределены чуть раньше.
А вот на суше американцы наступали медленно. Впрочем, о какой быстроте или оперативности могла идти речь, если кругом были сплошные непролазные джунгли? Да и потом, американцев уже ничто не подгоняло. Морских пехотинцев к тому времени сменили общевойсковые пехотные части. Им также пришлось хлебнуть через край — особенно во время ночных стычек, — однако это уже были далеко не те кошмары, которые выпали на долю морских пехотинцев в первые три месяца. Теперь островной контингент регулярно снабжался всеми видами довольствия и пополнялся новыми силами. Отныне в небе над Гуадалканалом слышался рокот одних только американских самолетов. Хотя «Токийский экспресс» продолжал время от времени докучать американцам, у берегов острова он, однако, подолгу не задерживался. Но в первые две недели февраля он зачастил. С чего это вдруг? Впору уже было забеспокоиться. Тем не менее все обошлось — вскоре и его след простыл: он забрал последних японских «партизан» и был таков. Так что к утру 8 февраля Гуадалканал, можно сказать, был целиком в руках у американцев.
Спустя две недели после воздушно-морских боев, описанных выше, моряки и летчики «Энтерпрайза», облаченные в парадную форму, выстроились на верхней палубе авианосца. «Энтерпрайз» стоял на якоре посреди гавани в Нумеа, окруженной с трех сторон живописными зелеными холмами. В гавани царило непривычное оживление: тут и там бросали якорь и швартовались танкеры, войсковые транспорты и боевые корабли. Тропическое солнце, сверкавшее в ярко-голубом небе, играло ослепительными бликами, отражаясь от лазурной морской глади, от надраенной до блеска палубы авианосца и от золотых галунов, кокард и пряжек на белоснежной форме моряков и летчиков. Их парадный строй уже снимали на пленку несколько кинооператоров. К подиуму, сооруженному наподобие трибуны прямо на палубе, подошел высокий, статный офицер в окружении других офицеров; под белой капитанской фуражкой, что была на нем, виднелись гладко зачесанные седые волосы. Это был последний командир авианосца — капитан I ранга Осборн Хардисон. «Офицеры и матросы «Энтерпрайза», — обратился он к экипажу, — я собрал всех вас здесь для того, чтобы объявить вам благодарность и вручить награды, потому что именно благодаря вам этот корабль стал тем, что он представляет собой сейчас, главную боевую единицу американского военно-морского флота, стойкого ветерана всех воздушно-морских боев в Тихом океане, за исключением одного, начиная с битвы за Маршалловы острова и заканчивая вторым сражением за Гуадалканал». Дальше капитан Хардисон перечислил вкратце заслуги летчиков и моряков «Энтерпрайза» во время упомянутых боевых действий. Речь его была выдержана в четкой и строгой форме, чего нельзя было сказать о цветистом стиле газетных публикаций, посвященных той торжественной церемонии, в которых даже не упоминалось название авианосца, хотя обыгрывалось оно по-всякому — как будто газетчики решили посостязаться между собой в пышности и изяществе стиля. А чуть погодя на борт авианосца поступила особо почетная радиограмма — «Обращение от президента Соединенных Штатов». Из него явствовало, что «одна только ударная группа «Энтерпрайза» потопила девятнадцать неприятельских кораблей, а еще шестнадцати нанесла серьезный ущерб, уничтожив при этом 185 японских самолетов, не считая крупных береговых укрепсооружений противника». А заканчивалось обращение так: «Своими великолепными победами он обязан высокому боевому духу и несравненной стойкости офицеров и матросов, которые, неся героическую службу на его борту, служили надежным оплотом американской нации». Полный текст «Президентского обращения» потом воспроизвели краской на переборке одной из ангарных палуб. На борт «Энтерпрайза» поступила поздравительная радиограмма и от вице-адмирала Уильяма Хэлси, который закончил ее следующими словами: «Сердцем я остаюсь с вами навсегда».
К тому времени, когда его так громко прославляли, «Энтерпрайз» остался единственным уцелевшим американским авианосцем в Тихом океане. После долгой и кровопролитной битвы за Гуадалканал американцам и японцам понадобилась зима 1942/43 года, чтобы восстановить численность своих воздушно-морских сил. Потом начался совершенно новый этап войны в Тихом океане. И на этом этапе стратегической и тактической инициативой уже почти всегда и везде владели американцы. Словом, «Энтерпрайз» и ближайших его собратьев впереди ожидали новые битвы и подвиги.