Тёмные силуэты вокруг. Я бегу. Не так, как улепётывают от неведомой опасности сиволапые крестьяне, нет. Расчётливо, бережно храня последние крупицы сил, стараясь издавать поменьше шума и беречь дыхание. На полу разбросаны осколки колон, и я благодаря чуду, не иначе, не спотыкаюсь об них. Рыцарь начал отставать, а я почему-то начал слышать его. Вернее, даже не слышать, а чувствовать его присутствие. Быть может, сказывалось расстояние, не дающее вредоносной магии затмевать мне разум, а может во мне проснулась интуиция, столь присущая вольным наемникам.
Не знаю, сколько я так пробежал, сколько залов миновал, но позволил остановиться себе только тогда, когда перестал чувствовать тяжёлый взгляд за спиной. Грудь наливалась болью при каждом тяжёлом вздохе. Я упёрся руками в колени и отдышался. Наконец, восстановив дыхание, и уняв бешено колотившееся сердце, я позволил себе взглянуть,куда же меня занесло. Этот зал казался не в пример светлее того, где я схватился с неведомым врагом, или просто глаза уже настолько привыкли к тьме? Но что-то здесь было совсем иначе, что-то незримо отличалось от предыдущего. Какое-то странное чувство… гармонии что ли. Я смотрел по сторонам, пока мой взгляд не упёрся в нечто выделяющееся из общей картины.
На обломке колонны, в самом центре зала, лежал меч, вокруг которого тьма казалась более густой и непроницаемой. Складывалось впечатление, что странный клинок впитывает мрак, заставляя воздух дрожать, а темноту сгущаться еще больше. На негнущихся ногах я подошёл к этому внезапно свалившемуся мне на голову сокровищу. Неведомый артефакт старины, не иначе.Не хватает только таблицы характеристик над ним, для пущего эффекта.
Я пушинкой взлетел на глыбу и заворожено смотрел на меч. Он был схож с моим, ныне утерянным. Такой же полутораручник, только гарда была чуть длиннее, видимо предполагала большую работу двумя руками. А ещё меч был чёрный. Начиная от непонятной формы набалдашника и заканчивая остриём, но его чернота была иной, она выделялась в общей темноте комнаты, в ней было нечто манящее и могущественное. Со временем я стал различать проблески серого на рукояти, видимо, вплетения какой-нибудь ткани для большего удобства. Я жутко хотел взять его в руку, ощутить тяжесть этого неведомого артефакта. Взмахнуть им, да так, чтобы воздух зашелестел под этим прямым лезвием, усеянным рунами. Разобрать что-то в такой темноте я не мог, но руны явно были на неизвестном мне языке. На древнем, давно умершем языке, который сегодняшнее поколение и не видело никогда. Не спрашивайте меня, откуда я это знаю. Я просто чувствовал, вот и всё тут.
Я уже присел и протянул руку, когда напряжённый слух уловил чей-то крик. Одиночный крик боли и обиды, разорвавший тишину залов, словно нож лихого бандита, вспоровший брюхо одинокого путника. Крик был женский. В голову прыгнуло нечто вроде: попавшая в беду девушка! На помощь! Скорей, скорей, скорей! Пришлось осадить себя. Я не принц на белом коне, и уж точно не доблестный рыцарь, идущий на дракона с копьём, мечом и более ничем. Хотя драконы, по слухам, давно уже вымерли. Я всего лишь странник, взявший себе забавное для моего уха имя Торвальд. Хотя, если следовать имени, как раз героем я и обязан быть.
Такие мысли прибавили мне смелости, и я схватил меч. Тот оказался неожиданно лёгким и невероятно удобным. Идеально сбалансированный, он лежал в руке как влитой. Я плавно взмахнул и ещё раз подивился. Меч был просто великолепный, даже лучше моего старого, хотя тот делался на заказ у одного из лучших мастеров королевства. Однако, дольше удивляться времени не было и, легко спрыгнув с нагромождения камней, я двинулся на крик.
Особого выбора в общем-то не было – кроме того входа, которым я воспользовался придя сюда был лишь ещё один. И, если память мне не изменяла, крик послышался именно с той стороны. С новым оружием в руке я внезапно почувствовал какую-то лёгкость и силу, почувствовал, что могу свернуть горы, а уж всякие чёрные рыцари мне точно не помеха. По телу расплывалось странное тепло и уверенность. Ну что же, меч, по всей видимости, магический, так что следует смириться и пользоваться.
Руины предстали эдаким лабиринтом. Однообразные полуразрушенные залы сменялись одни за другими: где-то встречались едва различимые в слабом свете фрески, где-то остовы скульптур, некогда очень красивых, но во всём чувствовалась разруха, словно уже не раз и не два искатели сокровища обшаривали каждый уголок этих бесчисленных залов в поисках наживы. Быть может тот чёрный рыцарь – один из стражей этих мест, разбуженный алчностью авантюристов. Я осторожно брёл сквозь арки и переходы, мимо полуразрушенных колон и бассейнов, сейчас пустых. Шёл, ведомый лишь своим шестым чувством, лишь призрачными ощущениями, что именно там происходит нечто особенное, нечто небывалое. Такое, чего мне видеть ещё не приходилось.
На самой грани слуха стали появляться неразборчивые звуки. Я навострил уши, но разобрать ничего не смог. Оставалось лишь идти вперёд, надеясь, что это не урчание какого-нибудь огра. Звук становился всё громче и отчётливее, что придавало мне толику оптимизма. В конце концов, я понял – это слова. Человеческий голос, сухой, будто старая бумага, старательно выводящий слова неведомого языка.
– Аш"ир ибраинг… кхмалар исаритль…
Что за тарабарщина? Наконец я смог определить, из какой залы доносится голос. На цыпочках, стараясь издавать как можно меньше звуков и даже реже дышать, я подкрался к арке входа. Из залы струился слабый зеленоватый свет, неуловимо, и в тоже время так разительно отличающийся от магического света, излучаемого камнями этого места. Встав на самой границе света и тени, я аккуратно заглянул внутрь. Картина, представшая моему взору, не внушала добрых мыслей. На каменном алтаре, ещё один камень, только плоский сверху, лежала полуголая девушка. Над ней, воздев руки к потолку, стоял сухопарый мужчина в чёрных одеяниях. Именно он старательно выводил слова неизвестного языка. Думать было особо не о чем, в ногах девушки виднелся искривлённый кинжал и какая-то ещё странная штука, определённо чародейской наружности. Картину дополняли четыре чёрных рыцаря, стоявших по периметру. Эти парни были точной копией того, с которым мне пришлось схлестнуться ранее, с той лишь разницей, что в вооружении не наблюдалось двуручных мечей. Одна алебарда, меч и щит, одна булава и одно оружие, которое доселе мне видеть не приходилось. Оно походило на кастет, но обычно кастеты не имеют несколько клинков длинной с добрый локоть каждый… Весёлая компания ничего не скажешь. Вот уж не знаю, что эти ребята тут задумали, но точно не пикник. Рваться в открытый бой с мечом наголо было глупо, стоять так – бесперспективно. К тому же, жизни девушке это не прибавляло. Можно было конечно предположить, что девица сама залезла на алтарь с предложением вспороть ей брюхо, но почему-то я искренне сомневался в таком повороте дел. Хотя поверить в глупость людей сейчас всё проще и проще, но это уже лирика.
Я как завороженный продолжал стоять и смотреть на эту странную компанию. Слышится, несмотря на приличное расстояние, тяжёлое дыхание лежащей девушки. Кожей ощущаю странное сопение существ, которых про себя прозвал чёрными рыцарями, а каждое слово неведомого колдуна отдавалось ударом молота в моей голове. Неужели это всё действительно выдумка? Всё это – лишь набор пикселей и моей фантазии. Ведь я сейчас лежу на кровати подключённый к этому футуристическому аппарату.
– Асаи"к-моктонур…
Или же я сейчас стою и заворожено наблюдаю. Неужели всё это нереально? Моя фантазия… моя…
– А-а-а! – дикий визг девчушки со звоном отразился т стен, ударив по ушам словно молот. И это выдумка?!
Сам не знаю, как я оказался внутри. Не помню, что я кричал. Не помню, что я делал. Мною овладел демон. Я не верю. Я не верю вам всем. Пиксели, иллюзии, выдумка. Ничто, даже моё воображение не может создать женский визг таким жалобным, наполненным страхом, мольбой о помощи и болью одновременно. Нет… ничто. Я опомнился у постамента. Лицом к лицу с тем самым колдуном в чёрном одеянии. Капюшон спал с его головы и теперь на меня взирали глаза, полные ужаса, удивления и абсолютного непонимания. Его лицо было бледным как снег, шея тонкой, да и вообще, весь вид был ужасно измождённым.