– То есть?! – поперхнулся Витя.

– То есть – дрочил! – пояснил Кутилин. – Выражаясь доступным языком. Дрочил, гражданин начальник, на виду у изумленной публики! И как, по-вашему, должен был отреагировать законопослушный человек, когда это все такое творится за вашей спиной?! Стыдливо опустить глаза и бочком проскользнуть за пивом?! Между прочим, он вашу работу сделал!

– Как он выглядел? – Витя повернулся ко мне.

– Устроили, понимаешь, рассадник! – распалился Кутилин. – Преступность гуляет, как ветер в голове органов, которые тем временем спят! Спят наши органы! Проспали государство! Или просрали?! Не важно! Только смелые одиночки вступаются за честь!..

За чью честь вступаются «смелые одиночки», Юра не придумал и потому закончил свою речь риторическим вопросом:

– А судьи где?!

Мой сосед заглянул под стол, видимо, в поисках народных заседателей.

– Как он выглядел?! – Покраснев, Егоров изготовился записывать, для чего достал из папки шариковую ручку.

– Да как ты. – Я уже стал уставать от этого бессмысленного разговора. – Как все. Тебе что – фоторобот составить?

– Тем более что его после встречи с Саней родная мать не узнает, – вставил Кутилин.

– Разыщем. – Егоров взял фуражку и направился к выходу. – Ты, Александр, заходи. Жена рада будет. Посидим, старое помянем.

«Кто старое помянет, тому глаз вон», – подумал я. Из-за Егорова меня когда-то чуть из школы не выгнали.

– Стой! – страшным голосом вскричал вдруг Кутилин и скрылся в студии.

Оттуда он вышел с глиняной свистулькой кустарного производства.

– Это – тебе! – протянув участковому свистульку, сказал Юра. – Презент! Штучная вещь! Таких всего две: у Майкла Джексона – ему Коржаков подарил – и теперь у тебя!.. С властью дружить надо, – объяснил Кутилин свой широкий жест, когда дверь за участковым захлопнулась.

Пора было и мне собираться. Следующий исполнитель вполне мог оказаться снайпером. Если уж меня «заказали», то операция завершится только после моих похорон. А этого я допустить не мог и, честно говоря, не хотел.

Журенко должен был заехать за мной примерно через час.

Дозвониться до него мне удалось только за полночь. Андрей коротал время в семье очередной кандидатки на роль «культурной девушки». Журенко любил знакомиться с родителями своих будущих невест, особенно с потенциальными тещами.

– Если хочешь познать, какой станет твоя половина в старости, – внимательно присмотрись к мамаше. В частности, когда она тебя провожает. Если она на прощание скажет: «Заходите еще», значит, надо забыть в этот дом дорогу и, фигурально выражаясь, стряхнуть пыль со своих стоп-сигналов, – делился Журенко со мной житейским опытом.

Почему-то фразу «заходите еще» Журенко расценивал как верный признак мещанского воспитания.

Андрей без лишних вопросов согласился приютить меня в своей малогабаритной берлоге, где я мог бы спокойно обдумать свои дальнейшие действия.

Для Марины я оставил у Кутилина записку: «Обстоятельства таковы, что я вынужден уехать. Целую все твои родинки и все, что между ними».

– А на словах я не могу ей передать?! – почему-то обиделся Кутилин.

– Можешь, – успокоил я Юру. – На словах ты ей можешь передать все, что сочтешь нужным. Слов ты знаешь много.

Упаковав в сумку необходимые в изгнании вещи, я облачился в костюм и прихватил с собой все наличные деньги, какие у меня еще оставались. Трофейную «беретту» с глушителем я переложил в кобуру, которая удобно помещалась у меня под мышкой. Кобуру эту, израильского производства, я когда-то купил на Маросейке для ношения служебного оружия. Преимущество ее заключалось в обрезанной нижней части, позволяющей носить в ней «ствол» любой длины.

– Даже футлярам они обрезание делают, – ехидно заметил Журенко, прочитав клеймо изготовителя.

Телефонный звонок застал меня уже в дверях.

– Сань, ты извини! Аккумулятор, гад, сел! – выругался в трубку мой напарник. – Я тут на Дмитровке стою.

– Он сел, ты стоишь, а мне что – ложиться прикажешь?! – вспылил я.

– Придумай что-нибудь! Такси возьми! У тебя день– ги есть? Я как только заведусь – сразу домой, ладно? Там и встретимся!

– Ладно. – Я дал отбой и набрал номер вызова такси.

– Ждите ответа! – посоветовал механический голос.

Ждать мне было не привыкать. Я закурил и успокоился.

Автомобиль Журенко, несгораемый ящик защитного цвета, в простонародье именуемый «козлом», не в первый уже раз подводил своего хозяина. Оно и не удивительно: форма его соответствовала содержанию. Колеса, детали двигателя, аккумулятор и прочие машинные затеи Журенко доставал когда-то в таксопарках и автоколоннах. Даже горючее в советскую эпоху по большей части приобреталось им у городских поливальщиков.

"Зато не угонят", – утешал себя Андрей, Это точно. Угнать его сборный драндулет было мудрено

Наконец диспетчер принял вызов, записал мой адрес, и я, прихватив сумку, спустился вниз.

Такси подъехало гораздо быстрее, чем я ожидал.

В общем-то подобная скорость обслуживания должна была меня насторожить. И она меня насторожила.

– Кто в Бескудниково заказывал?! – опуская стекло, спросил водитель.

Не дожидаясь ответа, он вылез из салона и открыл багажник.

– Сумочку лучше сюда положим! – Он приветливо мне подмигнул. – А доедем быстренько! С ветерком! Вы уж только накиньте сверху, сколь не жалко!

Его рябая морда внушала доверия не больше, чем бультерьер господина Бурчалкина.

Я поставил сумку в багажник и распахнул дверцу напротив водительского места. На заднем сиденье развалился мрачный субъект в плаще и темных очках. Обычно в осенний пасмурный день такие очки надевают с похмелья.

– А я пассажира подобрал! – суетливо усаживаясь за руль, известил меня таксист. – Ему по пути. Не возражаете?! В компании оно веселее!

Пассажир сунул руку за пазуху.

– Не возражаю, – ответил я, нажимая на спусковой крючок.

Пистолет я научился выхватывать почище Грязного Гарри, факультативно тренируясь в хранилище нашего банка.

Пуля попала точно в грудь пассажиру. Он умер сразу. Отброшенный выстрелом на спинку, он мгновение посидел, будто размышляя, в каком теперь направлении отлетит его душа, и завалился набок.

Ряженый таксист – похоже, страсть к лицедейству в этой любительской труппе носила поголовный характер – застыл с окаменевшим лицом.

– Поехали. – Я сел рядом и положил пистолет на колени.

– Куда?! – Водитель очнулся и посмотрел на меня, как на змею.

– В Ялту! – рявкнул я.

Трясущейся рукой он повернул ключ зажигания, и «Волга» тронулась с места.

«Быстро они сработали! – Я закурил сигарету. Уже, наверное, двадцатую за неполный день. – Да, сработали быстро. Но как?! Неужто телефон прослушивают?! Чушь! Утопия! Не из ФСБ же они, в самом деле! Не из ФАПСИ, РУБОП и прочих аббревиатурных учреждений, располагающих соответствующими полномочиями и возможностями. Да и вообще, для агентов спецслужбы они ведут себя по меньшей мере нелепо».

«Волга» выехала на Ленинградский проспект и влилась в плотный автомобильный поток.

– Чего заскучал? Давай, что ль, музычку послушаем. – Я включил магнитолу.

Оказалось, музыку послушать нам было не суждено. Из динамика донеслось монотонное шипение. Я отмотал пленку назад и снова нажал на «плей».

«Когда она зайти-то должна?! – зазвучал в салоне голос Кутилина. – Сегодня или когда?! Слушай, Сань, а может, она мне попозирует в твое отсутствие?! Фигура у нее, как у Клавдии Фишер!.. В смысле – Шифер! Обнаженная махом, а?!» – «Не может, – отозвался я. – Шифер – это чем крышу кроют. Опять ты моим станком рожу скоблил?! У тебя же свой на полке лежит!» – -Мм – стахановцы! – Баритон художника стал удаляться. – Осваиваем многостаночное движение!»

-Вы что, слесаря присылали? – Я выключил магнитолу. – А тараканов ваша фирма не вы водит?

Шофер криво усмехнулся.

"Пьяный проспится, дурак– никогда!» – Я стал тщательно обыскивать собственный костюм и, добравшись до воротника, на внутренней стороне, обнаружил «жучок».