Озда, наблюдавший эту секундную беззвучную схватку, застыл на месте. После того как дверь каюты захлопнулась с характерным щелчком закрывшегося замка, он не поторопился приблизиться к рухнувшему флаг-навигатору, он стоял неподвижно, наблюдая за судорогами, скручивавшими тело Эдельмана. Видимо, боль, причиняемая этими судорогами, была настолько невыносима, что флаг-навигатор даже не мог кричать – его жуткий, почти сразу же захлебнувшийся вопль был единственным. Только через пару минут, когда эти судороги несколько утихли, Озда шагнул вперед и склонился над ставшим неподвижным телом.

Глаза Эдельмана были закрыты, лицо искажено гримасой боли, руки странно вывернуты, а ноги, напротив, вытянуты, словно флаг-навигатор пытался выпрямиться по стойке «смирно».

Не трогая тела, Озда негромко прошептал:

– Артур, ты меня слышишь?..

Ответа не последовало.

«Ну вот... – с нарастающей паникой подумал штурман. – Все, как я и предсказывал – монстр вышел из каюты и... напал на Эдельмана!»

Озда наклонился еще ниже и, протянув руку, коснулся плеча флаг-навигатора. И тут же почувствовал какое-то... словно бы тепло, исходившее от неподвижного тела. Выпрямившись, он чуть было не крикнул «на помощь!», но вовремя спохватился – прежде чем поднимать шум, надо было забрать излучатель, все еще зажатый в правой руке Эдельмана. Ян попытался разжать пальцы флаг-навигатора, однако это ему не удалось. Ладонь Эдельмана была настолько крепко сжата, что казалась не то отлитой из какого-то неизвестного металла, не то намертво приклеившейся к рукоятке излучателя. Впрочем, Озда не оставлял надежды все-таки разжать непослушные пальцы, но в самый напряженный момент его усилий тело флаг-навигатора вдруг снова изогнулось, скрученное судорогой, и из его глотки вырвался жуткий вопль, рожденный, по всей видимости, невыносимым приступом боли.

Штурман мгновенно отскочил от тела и, развернувшись, бросился бежать по вестибюлю в сторону своей каюты. Однако навстречу ему уже бежали офицеры, свободные от вахты, отдыхавшие у себя и выскочившие в вестибюль на крик Эдельмана.

Скоро вокруг тела, бившегося на полу вестибюля, столпились около десятка человек. Озда, вернувшийся назад вместе с другими, совершенно растерянно лепетал что-то о внезапно вышедшем из каюты Вихрова уроде высоченного роста, который якобы напал на Эдельмана, но его не слушали. Все видели в скрюченной руке флаг-навигатора излучатель – оружие, запрещенное к ношению внутри линкора!

Спустя десять минут к нерешительно толпящимся вокруг уже затихшего Эдельмана людям быстрым шагом подошел командир корабля. Едва взглянув на своего первого ассистента, он повернулся к офицерам и ткнул пальцем в первого попавшегося:

– Вы! Немедленно свяжитесь с медицинским отсеком, пусть пришлют сюда врача и носилки. – Выбранный им офицер немедленно развернулся и бросился бегом в сторону своей каюты.

– Вы, – указал Старик на следующего офицера, – останетесь дежурить до прихода врача, но к... флаг-навигатору не подходите и ничего не предпринимайте. Остальных прошу разойтись, вы, Озда, следуйте за мной.

Даже не подумав проверить, как будет выполняться его приказ, Старик развернулся и зашагал в сторону антигравитационной шахты, штурман двинулся следом, радуясь в душе, что ему больше не надо оставаться рядом с этим жутким, нелепым телом.

Когда нуль-навигатор в сопровождении первого ассистента главного штурмана вошел в свою каюту, на панели его личного компьютерного блока мигал сигнал вызова. Старик включил модуль связи и тут же раздался чуть возбужденный голос:

– Господин нуль-навигатор, докладывает дежурный врач медицинского отсека палубы команды. Флаг-навигатор Эдельман изолирован в своей каюте, как и все остальные... э-э-э... заболевшие...

– Ему что, уже поставлен диагноз? – перебил Старик докладывающего врача.

– Нет... Диагност еще работает, но... основные признаки заболевания налицо, так что ошибка маловероятна.

– Как только диагност закончит, доложите мне результат! – проговорил нуль-навигатор и выключил узел связи. Затем он сел за рабочий стол, жестом указал Озде на кресло по другую сторону стола и, когда тот уселся, жестко приказал:

– Ну, рассказывайте, что там произошло!

– Господин нуль-навигатор, я не имею к этому инциденту решительно никакого отношения... – нервно начал первый ассистент главного штурмана, но вдруг смолк под жестким до брезгливости взглядом светло-серых глаз.

– Я не спрашиваю вас, какое вы имеете отношение к этому «инциденту»... – Голос нуль-навигатора оставался ровным и холодным, однако Озда мгновенно понял, что Старик буквально взбешен. – ...Просто расскажите, что там произошло.

– Мы с... э-э-э... Эдельманом возвращались к себе после ужина... – Штурману вроде бы удалось взять себя в руки, но тут командир резко его перебил:

– Если вы возвращались к себе после ужина, то почему прошли мимо своих кают в закрытый для посещений конец палубы?

Старик секунду помолчал, внимательно разглядывая растерявшегося штурмана, а затем чуть повысил голос:

– Прекратите вилять и наводить туман! И без ваших путаных объяснений очевидно, что вы с Эдельманом пошли к каюте Вихрова специально! Я даже точно знаю, с какой целью – не случайно в руке Эдельмана зажат излучатель! Мне надо, чтобы вы просто рассказали, что именно произошло возле этой каюты. Вы поняли? Я все равно узнаю, что там произошло, но вы можете значительно уменьшить необходимое для этого время!..

Озда судорожно кивнул, коротко вздохнул и чуть охрипшим голосом принялся докладывать:

– Когда мы подошли к каюте Вихрова, дверь оказалась закрытой, а идентификационная пластина была заклеена... запиской – Вихров просил его не беспокоить. Универсальный ключ, который оказался у Эдельмана, дверь не открыл... я не знаю почему... Эдельман занервничал, и чтобы его успокоить, я посоветовал ему... постучать... Я, правда, хотел просто шуткой успокоить флаг-навигатора, а он взял и постучал!

Озда вдруг замолчал, уставившись широко открытыми глазами в пространство мимо командира.

– Что произошло после того, как Эдельман постучал? – резко спросил Старик.

– Дверь открылась... – ответил штурман, продолжая вглядываться во что-то неподвижными глазами, – ...на пороге стоял... Я не знаю... Очень высокий – выше двух метров... Но это был точно не Вихров... Я очень испугался... я думал, мы не сможем открыть дверь и уйдем, а тут она сама распахнулась... И тогда я крикнул: «Стреляй!»

Тут Ян запнулся, быстро взглянул на Старика и продолжил уже спокойнее:

– Только Эдельман не выстрелил!..

Озда опять замолчал, и Старику пришлось его подтолкнуть:

– И что дальше?

– Он... этот великан... поднял руку... даже не поднял, а вскинул, вот... потом сжал кулак, и Эдельман сразу упал и... его стало корежить... По-моему, ему было очень больно...

– То есть этот великан к Эдельману не прикасался?

Ян отрицательно покачал головой, а потом негромко подтвердил:

– Нет, не прикасался.

После этих слов он замолчал, погрузившись в свое воспоминание, в зрелище, словно бы приковавшее его взгляд.

– А куда делся этот... великан? – резко спросил нуль-навигатор, выводя из задумчивости своего подчиненного.

– Я не видел... – как-то вяло ответил штурман, – он, наверное, вернулся в каюту и закрыл дверь...

Старик вдруг встал из-за стола и принялся неторопливо прохаживаться по кабинету. Это размеренное движение привело в себя и Озду – его взгляд потерял неподвижность, стал более осмысленным, он с некоторым испугом следил за перемещениями командира. А тот рассуждал словно бы про себя:

– Значит, вы, вопреки моему приказу, решили начать уничтожение своих заболевших товарищей и с этой целью пошли к Вихрову!.. Вот только план ваш не удался – вы не смогли справиться с «больным», напротив, сам «больной» уложил одного из вас!..

Старик остановился и, повернувшись к сидящему в кресле штурману, спросил с горькой усмешкой:

– Ну, теперь ваш... «коллега» Эдельман является одним из зараженных... как вы это называете? звездным проклятием? Так что, Эдельмана вы тоже уничтожите?.. Хотя вы этого сделать уже не успеете, поскольку сами вот-вот... свалитесь!