Серый посмотрел на меня, и я протянул руку. Телефон оказался у меня, и мой приказ был прост и понятен:

– Карпыч, это Егор. Скорее всего, группу Чики зачистили. Так Черепу и скажи. Пусть отходит осторожно и будет готов принять бой. В случае проблем, сразу доклад.

– Понял тебя.

Экран телефона потух, но практически сразу загорелся вновь, и по комнате разнеслась трель звонка. Вызов шел от другого связного, и я нажал клавишу приема:

– Егор на связи.

– Докладывает Красный. Есть новости из Яхромы. Группа Шмакова засекла слежку. Пятерки Игната на месте нет. Вместо частного дома пепелище, которое еще дымится. Шмаков оторвался и уходит. Полиция ведет себя спокойно, дороги не перекрываются, наших парней не преследуют.

– Принял. Шмакову приказ – уйти, провериться и затаиться.

– Есть.

Снова тишина, которую нарушил Серый:

– И что делать будем?

– Пошлем на проверку людей из полиции и будем ожидать от них известий. Непонятно, кто против нас решил повоевать, так что резких движений делать не стоит. Но кто бы это ни был, они не из госструктуры. ФСБ и полиция раздули бы захват "дружинников" так, что все телеканалы прямые репортажи с места событий вели бы. А тут все по-тихому сделано, тайком и аккуратно. Пришли, парней наших перебили, трупы забрали и ушли.

– Может, это элитные ликвидаторы, про которых слухи ходят?

– Запросто. И если это ликвидаторы или элитные наемники, рано или поздно они придут к нам.

– А мы их встретим?

– Попробуем.

– А если они круче нас или привлекут к зачистке наемников?

– Все подходы прикрыты, и дозорами, и местными полицейскими, так что отскочим, если всерьез прижимать начнут. Сколько у нас на базе бойцов?

– Сейчас сорок два вместе с нами и Лопаревым, и в окрестных поселках еще полсотни парней. Все при оружии.

– Хорошо. Доложи Иван Иванычу, что передали связные, и подтягивайте резервы. На ферму не надо, пусть бойцы рядышком будут, по-походному, в балках и лесополосах.

– Сделаем, Егор.

Серый выскочил, а я практически сразу свалился без сил и заснул. И отдыхал до вечера, до того момента, когда нас пришли убивать…

Сначала громко и тревожно залаяли собаки, дворовые псы, которых подкармливали "дружинники". Они свободно бегали по заброшенной ферме и не признавали чужаков. Это знал каждый и я, сквозь сон, услышав посторонний шум, моментально проснулся. Сердечко дернулось – опасность рядом, и руки привычно вытащили из-под кровати разгрузку с боеприпасами, рюкзак и автомат. Я стал готовиться к бою и в этот момент услышал голос Велемира, родновера из гвардейской группы:

– Егор, у нас гости. Иваныч объявил тревогу.

– Понял.

Разгрузка была затянута. РД с ноутбуком и сменными телефонами на плечи. Затвор передернул. Патрон в патроннике. Радиостанцию включил, наушник в ухо. Норма. Можно повоевать и я вышел в коридор.

В прихожей находилось семь или восемь человек, среди которых были Гоман и Лопарев. Никакой лишней суеты – нападения ожидали давно, с самого начала, когда сформировалась партизанская бригада "Дружина", и действия отработаны не по одному разу.

– Иваныч, когда гостей заметили? – я обратился к комбригу:

– Только что. Один из внешних постов на связь вышел и датчики движения по периметру сработали, а следом собаки голос подали. Как они незаметно подошли, не понятно. Дальние дозоры молчат, ничего не видели, и полицейских на дороге не слышно.

– Сколько стволов у противника?

– Заходят с трех сторон, в каждой группе не меньше десяти человек, броня, каски, тепловизоры, вооружение натовское. Не наши хлопчики, в смысле, не русские. И еще две группы отсекают пути отхода. Суки! Как же они на нас вышли!?

"А хрен его знает как, – проскочила мысль. – Могли кого-то из пленных "дружинников" расколоть, кто знал больше, чем ему положено, или связь пробили. Все могло быть. Но с этим разбираться станем позже, когда из кольца вырвемся, и увидим, кто открыл на нас охоту".

– Что будем делать, Иваныч? – я кивнул Лопареву.

– Все по плану. Встречаем гадов минами и огоньком, благо, оружия и боеприпасов у нас много, а затем резервные группы ударят по противнику с тыла – сигнал ракетой, и мы отрываемся. Часть бойцов на машинах вместе с Пашей, а мы с тобой пешком по полям. За ночь выйдем к поселку, где у нас хата есть, отмоемся, сменим личины и переберемся на запасную базу.

– Хорошо. Только языка надо прихватить. Обязательно.

– Прихватим. Насчет этого не переживай, Егор.

Собаки продолжали гавкать, а наши пятерки заняли оборону. Мы с Лопаревым и Гоманом выскочили наружу, упали в сырую неприметную траншею рядом с конторой и по ней вышли к замаскированному под кучу битого кирпича блиндажу, где дежурили пулеметчики. На проходах между коровниками, каменными белеными корпусами, горел свет. Сумрачно и неуютно. Нервы были на пределе и я, как и все "дружинники", ждал первого шага, который сделают наши враги.

Неожиданно громко и с болью в голосе заскулила, а затем практически сразу замолчала собака. Видимо, ее сняли из бесшумки, а остальные псы стали разбегаться по зарослям. Умные животные все поняли моментально, инстинкт, однако. Ну, а мы бежать не собирались. Вот если бы над головой вертушки зависли, а с трассы бронетехника подходила, тогда другое дело, надо драпать без оглядки. А с ликвидаторами, которые не могли знать, сколько нас на ферме, и какова численность групп прикрытия неподалеку, мы надеялись справиться самостоятельно, легко и быстро. Да только сделать это оказалось непросто, больно противник у нас оказался крутой и верченый.

Снова тишина, на свету никого. Датчики движения вырубились, и мобильники с рациями отключились. Как-то в один миг, видать, противник включил глушилки и поставил помехи. Правильно. Мы бы тоже так поступили.

Прошло еще полминуты, и в кустах взорвалась противопехотная мина.

Вспышка! Взрыв! И снова ничего, людей не видно, даже теней нет. Как в том старом фильме про армию. "Суслика в поле видишь? Нет. А он есть". Так и у нас. Ликвидаторы кружили вокруг и сжимали кольцо, а мы продолжали выжидать. Но вот, наконец, вражеские наемники проявились.

– Вижу цель! – выкрикнул боец на крыше ближнего корпуса и открыл огонь из пулемета.

Длинная очередь, в которой каждый третий патрон трассер, причесала кустарник, и противник не выдержал. Не менее семи автоматов ответили пулеметчику, который юркнул под крышу и затаился. Неплохо. Одна из вражеских групп обозначила себя, и по ней ударили из окон коровника. Там находились ребята Гнея, опытные боевики, и шквал огня, который они послали в зеленку, заставил ликвидаторов заткнуться. Но на другом конце фермы вспышка и вспух огненный комок, который рассек темноту и ударил в коровник.

– Из РШГ лупят, сволочи! – прошипел Лопарев, кивая на загоревшийся коровник, который долгое время был казармой и учебным классом.

– Да уж, гости не пустые пришли, – согласился я, и продолжил наблюдать за ходом боя.

Из кустарника вылетело еще три огненных шарика, которые почти сокрушили коровник. Но у нас гранатометы тоже имелись, и "дружинники" из других корпусов поддержали камрадов.

Вся территория фермы озарилась вспышками. Пулеметные и автоматные очереди расчертили полутьму. Били подствольники и РШГ. Рвались по периметру мины. Загорелся еще один коровник, который был обстрелян противником. Расстреливались осветительные фонари. Ребята Гнея начали отход и на плечах они тащили товарищей, непонятно, раненых или живых.

Разобраться в этом огненном хаосе было сложно. Но мы с Лопаревым головы не теряли. Ликвидаторы пришли за нами, и они не могли сидеть на попе ровно и вести правильный бой, во время которого у них нет перевеса над партизанами, ни по численности, ни по вооружению. Нет, эти люди намеревались ударить в сердце бригады. Значит, противник должен наступать к штабу, к конторе. Это очевидно и группа охраны была начеку. "Дружинники" не выдавали себя. Они ожидали вражеского рывка, и ликвидаторы его сделали.