— Боитесь, Делла? — повторил Мейсои, как только она напечатала последнее слово.

— Нет, — ответила девушка. — Продолжайте.

— Отлично. Поехали дальше.

«…Мы с женой счастливо жили в Санта Барбара. Клинтон и Бесси Форбс были нашими друзьями. Я знал, что Клинтон — бабник, но, тем не менее, он мне нравился. Он волочился за несколькими женщинами, но я даже не подозревал, что моя жена входит в их число. Правда обрушилась на меня, как гром с ясного неба. Мое счастье и семья разбились вдребезги. Я поклялся разыскать Клинтона Форбса и убить его, как бешеную собаку.

Мне потребовалось десять месяцев, чтобы выяснить, что он поселился на Милпас Драйв под именем Клинтона Фоули. Я снял соседний дом и нанял глухую экономку, чтобы она не сплетничала с соседями. Прежде чем убить Форбса, я хотел узнать распорядок его дня и понять, как он относится к Паоле и счастлива ли она. Поэтому почти все время я проводил у окна с биноклем в руке. Мало-помалу мне стало ясно, что Паола глубоко несчастна.

Но, к сожалению, мне не удалось осуществить задуманное. Темной ночью я направился к дому моего врага. Я хотел убить его и увезти свою жену. Через экономку я направил моему адвокату письмо, в которое вложил завещание.

Дверь черного хода оказалась открытой, и я без помех проник в дом Клинтона Форбса. У него была овчарка по имени Принц, которая хорошо меня знала. Вместо того, чтобы залаять, Принц завилял хвостом и, подойдя, лизнул мне руку. Я потрепал его по голове, прошел в библиотеку и там неожиданно столкнулся со своей женой. Увидев меня, она испуганно вскрикнула. Я схватил ее за горло и пригрозил задушить, если она не замолчит.

От страха Паола едва не потеряла сознание. Я помог ей сесть и задал несколько вопросов. Оказалось, что Телма Бентон — любовница Клинтона Форбса, причем их роман начался задолго до отъезда из Санта Барбары. В доме Паола осталась одна, так как Форбс с Телмой Бентон куда-то уехали, а А Вонг, повар-китаец, ушел к друзьям. Я сказал Паоле, что собираюсь убить Форбса, и предложил ей уйти со мной. Она попыталась меня отговорить и заявила, что не любит меня и не найдет со мной счастья. Она пригрозила позвонить в полицию и рассказать о моих намерениях. Она даже направилась к телефону. Я попытался остановить ее, она закричала и я схватил ее за горло.

Никогда не смогу объяснить, что я испытал в тот момент. Я безумно любил ее, а она смотрела на меня, как на пустое место. Она хотела спасти человека, предавшего меня и ее, человека, которого я ненавидел. Я потерял контроль над собой, а когда пришел в себя она была мертва.

Я знал, что Клинтон Форбс расширяет гараж. Рабочие закончили стены и готовились приступить к бетонированию пола. Я пошел в гараж, нашел кирку и лопату, вырыл яму и закопал в нее тело Паолы. Ждать Клинтона Фоули я не решился. Совершенное убийство потрясло меня. Я дрожал, как лист. Однако я не понимал, что мне ничего не грозит. Свидетелей не было. На следующее утро рабочие скрыли следы преступления. Я переехал в другой район города и снял комнату на вымышленное имя. Найти меня невозможно, я в полной безопасности. Это признание я делаю лишь для того, чтобы восстановить истину. Я убил свою жену, но не стрелял в Клинтона Форбса, хотя и хотел это сделать.

Искренне ваш,

Артур Картрайт».

Перри Мейсон внимательно прочел напечатанное.

— Пожалуй, все в порядке, — он взял со стола конверт и протянул его Делле. —

— Адресуйте его редактору «Кроникл».

Когда Делла выполнила его просьбу, Мейсон вложил письмо в конверт, запечатал его и убрал машинку в чемодан.

— Что вы собираетесь делать? — озабоченно спросила Делла.

— Отправлю письмо, спрячу машинку так, чтобы ее не нашли, и поеду домой.

Делла взглянула на него, кивнула и пошла к двери, но, не дойдя пару шагов, остановилась и вновь взглянула на адвоката.

— А какова ваша цель?

— Я хочу вскрыть бетонный пол в гаражной пристройке и посмотреть, что под ним спрятано.

— Так почему просто не обратиться в полицию? Мейсон невесело рассмеялся.

— Они не ударят палец о палец. Они ненавидят меня и хотят осудить Бесси Форбс. И пойдут на все, лишь бы не ослабить свою позицию перед присяжными. По их мнению, Бесси Форбс виновна, и они никого не будут слушать. Если я расскажу о своих подозрениях, они подумают, что я хочу их надуть.

— А если вы пошлете письмо в «Кроникл»?

— Ради сенсации газета позаботится о том, чтобы пол разломали.

— Но у кого они получат разрешение?

— Не говорите глупостей, — рассердился Мейсон. — Этот дом принадлежит Форбсу и тот мертв. Бесси Форбс — его жена. Когда ее оправдают, дом перейдет в ее собственность.

— А если нет?

— Ее оправдают, — твердо повторил Мейсон.

— Ас чего вы взяли, что под бетонным полом похоронено чье-то тело?

Адвокат задумчиво посмотрел на Деллу.

— Вы помните, когда Артур Картрайт пришел к нам в первый раз?

— Конечно.

— И запомнили его слова? Он хотел составить завещание и намеревался оставить свое состояние женщине, проживающей в доме Клинтона Фоули на Милпас Драйв под именем Эвелин Фоули.

— Да.

— А в завещании он написал совсем иначе.

— Но почему?

— Потому что понимал, что нет смысла оставлять состояние женщине, отошедшей в мир иной. Каким-то образом Картрайт узнал, что она мертва.

— Значит, он не убивал Паолу Картрайт?

— Я этого не утверждаю, но думаю, что нет.

— Но разве подделка такого признания не является преступлением?

— В определенной ситуации — нет.

— А в данном случае? Мейсон тяжело вздохнул.

— В свое время мы узнаем об этом.

— Так вы полагаете, что Картрайт знал о смерти жены?

— Да. Он очень любил ее и искал десять месяцев. А потом два месяца жил рядом и следил за человеком, которого ненавидел. Он твердо решил убить Клинтона Форбса. Свою собственность он собирался оставить Паоле Картрайт, но не хотел, чтобы газеты вновь вытащили на поверхность подробности скандала в Санта Барбаре. Поэтому он и намеревался написать завещание в пользу женщины, живущей с Клинтоном Фоули на Милпас Драйв под именем Эвелин Фоули. Картрайт бы убил Форбса, признал себя виновным и понес наказание. А его состояние отошло бы вдове убитого и никто не стал бы задавать лишних вопросов.

Делла разглядывала носки туфель.

— Кажется, я начинаю понимать.

— А потом что-то произошло, и Артур Картрайт изменил завещание. Скорее всего, он узнал, что его жене уже ничего не потребуется. Я не сомневаюсь, что во время поисков Клинтона Форбса Картрайт поддерживал связь с Бесси Форбс. Она осталась единственным близким ему человеком, и Картрайт написал завещание в ее пользу.

— А почему вы думаете, что он поддерживал связь с Бесси Форбс?

— Она попросила водителя такси позвонить по телефону Паркрест 62945, это телефон Картрайта, и попросить Артура прийти в дом Клинтона. Значит, она знала, где жил Картрайт, то есть они общались друг с другом.

— Понятно, — кивнула Делла и, помолчав, добавила. — А вы уверены, что миссис Картрайт не убежала с Артуром Картрайтом, поступив с Форбс ом так же, как с мужем в Санта Барбара?

— Абсолютно уверен, — не колеблясь ответил Мейсон.

— А почему?

— Записка, оставленная Паолой Картрайт, написана не ее рукой, — Делла удивленно раскрыла глаза. — Да, да. Похожим почерком написана и телеграмма, посланная из Мидвика.

— А прокурор знает об этом?

— Думаю, что нет.

Делла на секунду задумалась.

— Записка написана Телмой Бентон?

— Нет. Имеющийся у меня образец ее почерка показывает, что записку писал другой человек.

— Миссис Форбс?

— Нет. Из тюрьмы она прислала мне письмо. Ее почерк также не совпадает с почерком автора записки.

— Кстати, вы читали передовицу в «Кроникл»? — неожиданно спросила Делла.

— Нет. А что в ней особенного?

— Редактор заявляет, что теперь, когда показания водителя такси поставлены под сомнение, вы обязаны разрешить Бесси Форбс выступить перед судом. Она должна доказать свою невиновность, а не прибегать к тактике закоренелых преступников.