Этот член нашей резидентуры требует особой оценки, как и отношение Отто к нему, а в особенности те домыслы, на которые пошел сам Отто, а с его легкой руки и Жиль Перро в публикациях.
Все больше и больше поступало к нам информации о ходе военных действий в Бельгии. Многие высказывали свое недоумение по вопросу, почему Великобритания и Франция совместно с Бельгией, имея явные преимущества перед фашистской армией, допустили ее прорыв через Нидерланды, Бельгию и Люксембург в обход имевшихся укреплений, в том числе и на так называемых линии Мажино во Франции и канале Леопольда в Бельгии, и не оказали должного сопротивления вторжению во Францию. У нас возникал вопрос, неужели франко-английское командование не учло возможность прорыва немцев через Арденны, неужели это не понимало и бельгийское командование? Почему они отдавали предпочтение возможности наступления немцев через центральную часть Бельгии?
Среди местного населения ходили слухи о том, что бельгийцы не успели взорвать мост через канал Леопольда, что также ускорило прорыв немцев. Было всем совершенно ясно, что бельгийская армия не сможет одна справиться с фашистскими войсками, а франко-английское пополнение явно недостаточно. Все чаще курсировали слухи, что Леопольд III просит значительного подкреп ления авиации и танков.
Больше того, гот же де Буа и другой достоверный источник, как бы сговорившись между собой, указывали на то, что в форте Брепдапек, расположенном вблизи Брюсселя, состоялась встреча на высшем уровне представителей Бельгии, Франции и Великобритании. В результате этих встреч Бельгия якобы получила заверения двух держав, принимавших в них участие, что помощь в боевой авиации и танках будет незамедлительно оказана. Однако буквально через пару дней эти же источники сообщили мне, что якобы французский генерал Жорж доложил бельгийскому командованию, что в связи с осложнением обстановки никакой существенной помощи оно не получит.
Вскоре мы узнали, что Люксембург, являвшийся тоже одним из основных путей для нанесения удара на Западе, был полностью оккупирован фашистами почти сразу же после начавшегося наступления. И мая стало известно и то, что в этой стране уже установлена немецкая администра ция. В разговорах с бельгийцами мне пришлось слышать, что их нисколько не удивляла столь быстрая сдача страны. Они утверждали, что это зависело не только оттого, что армия, естественно, была маломощной, по и оттого, что среди населения были прогерманские настроения.
Более существенное сопротивление фашистские войска встретили в Бельгии. Нам стало известно, что в соответствии с заранее разработанным англо-французским военным планом французский генерал Гамелен, получив сообщение о начале немецкого наступления, 10 мая отдал приказ, согласно которому англо-французские войска вступили в Бельгию. Генерал Жиро, командовавший одной из французских армий, двинулся через Бельгию и Нидерланды. Позднее, встретившись с женой генерала Жиро в 1945 г., я услышал от нее, что ее муж очень переживал тот факт, что, по существу, он не мог ничем помочь Нидерландам в отражении немецкой агрессии. Никакой помощи этой стране не оказал и английский флот. Фашистским войскам понадобилось меньше недели, чтобы полностью оккупировать Нидерланды, заставив королеву Вильгельмину и ее правительство покинуть страну и выехать в Великобританию.
Я уже не могу сейчас точно определить, сколько дней в Бельгии оставались англо-французские войска, но, во всяком случае, их отступление было за несколько дней до того, как немцы заняли Брюссель, а это случилось 17 мая 1940 г.
Положение бельгийской армии было крайне осложнено тем, что на территории Бельгии, которая продолжала вести борьбу с агрессорами, с каждым часом росло количество беженцев. Многие из них сумели захватить с собой часть своего скарба. Скопление народа на все уменьшающейся территории действий бельгийской армии крайне затрудняло ее маневренность.
Обстановка в Бельгии осложнялась с каждым днем. На дальнейшем ходе событий отрицательно сказался еще один факт. Отто и я узнали, что бельгийское правительство, возглавляемое премьер-министром Пьерло, в полном составе эвакуировалось во Францию и временно находится в городе Лимож.
После бегства, а иначе нельзя назвать действия правительства, во главе бельгийской армии остался только король Леопольд III. Бельгийцы верили в то, что их король будет, повторяя героический подвиг своего отца, короля Альберта I, продолжать борьбу с фашистскими захватчиками. Надежды народа не оправдались. Можно было понять, что король, тщательно изучив обстановку в стране и на фронте, окончательно поняв, что ни на какую эффективную помощь со стороны мнимых союзников рассчитывать, несмотря на все их обещания, нельзя, буквально растерялся.
Видимо стремясь остаться при всех ожидаемых сложностях жизни со своим народом, король Леопольд III, узнав о намерении правительства покинуть страну, решил твердо не следовать за Пьерло и всеми министрами. Некоторые бельгийцы утверждали, что бегство правительства из Бельгии было инспирировано французским правительством. Не исключена возможность, что этого же мнения придерживался и король. Во всяком случае, можно было твердо утверждать, что король, не собираясь сотрудничать с гитлеровцами, решил остаться в своей стране, отказавшись от бегства во Францию, а затем и в Англию.
Положение короля осложнялось еще и тем, что все важные решения, все королевские указы в соответствии с законодательством должны были визироваться по крайней мере одним из министров, чья подпись должна была стоять на принятом документе. Клерикал Ю. Пьерло как раз поэтому принял решение бежать со всем правительством во Францию, а затем переехать в Великобританию, в Лондон. Безусловно, дабы лишить короля возможности принимать какие-либо решения, в том числе и о капитуляции перед фашистскими войсками, Пьерло в состав эвакуированного им правительства включил и военного министра.
Некоторые мои собеседники, бельгийцы, высказывали мысль, что Ю. Пьерло принял свое решение о бегстве правительства в полном его составе только после того, как узнал о намерении Леопольда III подписать акт о капитуляции. Эти бельгийцы утверждали, что Пьерло действовал в интересах правительств Великобритании и Франции, забывая о том, какие жертвы может принести Бельгии и её народу продолжение военных действий. Они даже высказывали предположение, что Пьерло и все правительство покинули Бельгию 28 мая 1940 г., то есть в день подписания королем акта о капитуляции. Подписывая этот акт, Леопольд III добровольно объявил себя военнопленным, предупредив о том, что будет себя считать таковым до того момента, пока последний бельгийский военнопленный не будет возвращен к себе на родину. Правда, некоторые, не скромничая, утверждали, что король стремился с помощью гитлеровских захватчиков сохранить за собой трон. При этом можно было слышать даже и утверждения, что король во всех своих действиях опирался на правое крыло католиков и на фламандских националистов. Как я уже указывал, после капитуляции и возвращения в Брюссель официально сохранивший свой королевский титул Леопольд III вновь разместился во дворце в Лакене, где, по распространяемым слухам, он имел право находиться с семьей, а также со своей «военной свитой» и своими слугами.
В отношении королевской семьи тоже ходили противоречивые слухи. Одни утверждали, что дети короля попали под опеку его сестры, вышедшей уже до этого замуж за наследного принца Италии, и переехали в Рим. Некоторые поговаривали, что воспитанием детей занимается бельгийская герцогиня, сестра Альберта I. Более точные сведения были в части местонахождения брата короля, принца Шарля. Действительно, к этому времени он уже успел переехать в Лондон.
Что же произошло с воинами капитулировавшей бельгийской армии, число которых определялось в пределах до полумиллиона? Мнения по этому вопросу были весьма противоречивыми.
Некоторые утверждали, что все воины попали в немецкий плен, по другим сведениям – довольно многим удалось избежать плена и продолжить борьбу с немецкими оккупантами в возникшем в стране движении Сопротивления.