Каково было малограмотным курсантам первого набора постигать азы морской науки? Разве можно, прочитав подобную абракадабру, что-либо понять, а затем принять единственно правильное решение для преследования вражеского корабля? Вероятно, недаром после зубрежки таких переводных опусов у воспитанников вполне естественно возникали мысли о дезертирстве из школы или о скорейшем переводе в солдаты или матросы. Правда, к чести куратора учебного заведения графа Ф.А. Головина, да и самого императора, эти изъяны в обучении своевременно заметили и ликвидировали. В классах школы появились пособия и книги, изданные на русском языке сначала в Амстердаме, а затем в России.
Во время пребывания Петра I в Голландии издатель Тессинг предложил организовать в Амстердаме русскую типографию. Царь дал согласие и распорядился направлять готовую печатную продукцию в Россию. У Тессинга в то время работал талантливый белорусский студент Коневский, организовавший впоследствии свою собственную русскую типографию, где печатались неплохие переводы морских учебников, книг по математике, истории, географии и архитектуре. Первыми двумя книгами, напечатанными в типографии Коневского в Амстердаме в 1699 году на русском языке, были ученая монография «Введение во всякую историю» и «Краткое введение в арифметику». В 1701 году на русском языке вышло сочинение Авраама де-Графа. Работа включала таблицы логарифмов с арабскими цифрами, склонений солнца и меридиальных часей. В предисловии к книге ее переводчик Коневский писал, что «это первая на русском языке книга, учащая морскому плаванию вкратце и совершенно, рядовым чином. А баче: Математика, Космография, Геометрия и География неумолкоша. Здесь всяк обрящет ищущей премудрости, много зело полезная».
Действительно, в книге в популярной форме автор излагал взгляды о точках и кругах, «воображаемых на небе», о компасе, о румбах, морских картах, об определении широты по солнцу и звездам, о течении моря и других важных вещах, которые обязан был знать мореплаватель.
В 1703 году в Москве Оружейная палата специально для Школы математических и навигацких наук издала первый тираж учебника «Арифметика, сиречь наука числительная, с разных диалектов на Славянский язык переведенная, учителем математики Леонтием Магницким». Эта компиляция, составленная по греческим, латинским, немецким и ранее переведенным на славянские языки источникам, являлась по своей сути первой отечественной математической энциклопедией. Интересна выгравированная виньетка первого листа книги, выражающая основную идею автора учебника: в середине храма, над которым четко выписано имя Божие, сидит женщина в короне с ключом в руке – это Арифметика. К ее трону ведут пять ступеней: счисление, сложение, вычитание, умножение и деление. Портик храма с надписями на его сторонах – «тщанием» и «учением» – поддерживается столбами: геометрией, стереометрией, астрономией, оптикой, навигацией (меркаторской), географией и архитектурой. Внизу виньетки выведена четкая надпись: «Арифметика что деет, на столпах все имеет». Книга включала два раздела. Первый содержал сведения об Арифметике-Полетике. В нем изложены сведения, имеющие практическое значение для любого гражданина России, купца и воина. Второй раздел учебника, названный автором Арифметика-Логистика, обобщал знания и сведения, необходимые для профессионального труда землемера и мореплавателя. Магницкий специально уведомлял об этом читателя: «Узрев яко в том есть плод многъ, внесох из морских книг, что возмог».
В учебнике излагались самые современные для той поры сведения по теории и практике арифметики, геометрии и тригонометрии. Книга содержала огромное число практических примеров и полезных задач. По разделу навигации автором рассмотрены не только ее главные задачи, но и приведены примеры ее практического использования. В главе по астрономии Магницкий приводит оригинальные способы и методику определения широты и долготы местонахождения корабля, толкует о природе и значении приливов и отливов. Известно, что автору первого отечественного учебника за его труды по изданию книги со 2 февраля 1701 года по 1 января 1702 года высочайшим указом выдавали кормовые деньги по 5 алтын на день. Арифметика Магницкого выдержала несколько изданий и долго еще была полезным руководством для школяров России.
Книги, учебные пособия и инструменты, выдаваемые на руки воспитанникам, обязательно забирались у них при выпуске из Навигацкой школы. Однако некоторые ученики настолько «привыкали» к казенным вещам, что изымать их приходилось нередко силой. Администрации не всегда это удавалось сделать – силы бывали неравными. Несмотря на утвержденный царем возрастной ценз для приема в школу, в нее нередко зачислялись довольно взрослые люди. Так, в 1708 году Навигацкая школа пополнилась многочисленной группой рослых гвардейцев Воронежского драгунского полка – богатырями – сержантами, подпрапорщиками, каптенармусами [5] и рядовыми. Бедный профессор Магницкий неоднократно жаловался в Оружейную палату и в Морское ведомство на то, что «отбирать инструмент» (пособия) приходилось «у них на поле, с великою их противностью, что были они зело пьяны и здорны».
Учреждая Навигацкую школу, Петр I по опыту зарубежных военно-морских учебных заведений надеялся, что она станет очагом культурной жизни российского общества. В 1701 году по его приказу специально выписали из Данцига группу актеров. Немецкие артисты в зале Сухаревой башни совместно с воспитанниками школы ставили спектакли и «светские комедии». На премьерах спектаклей нередко присутствовал и сам царь. Постановки смешанной театральной труппы пользовались в Москве большим успехом. Воспитанники-актеры театральной студии Навигацкой школы иногда позволяли себе в присутствии императора невинные розыгрыши. Однажды, обещая представить публике невиданное и неслыханное зрелище, они собрали в зале множество именитых зрителей, и вместо разрекламированного представления перед началом спектакля водрузили на авансцене плакат с надписью: «Первое апреля». Возмущенной публике, присутствовавшей в зале, царь в утешение пояснил, что это лишь «веселая театральная вольность».
Часть воспитанников Школы математических и навигацких наук жили в здании школы, часть – в наемных для них квартирах. Надзор за поведением и нравственностью учащихся граф Ф.М. Апраксин возложил на Л.Ф. Магницкого. Однако начиная с 1711 года, когда численность курсантов школы приблизилась к пяти сотням, в помощь профессору для наблюдения за школярами было велено выбрать, из учеников же, «десятских добрых людей, и всякому из них смотреть в своей десятке или отделении, чтобы школьники не пьянствовали и от школы самовольно не отлучались, драк ни с кем и обид никому не чинили».
За всякого рода провинности и нарушения дисциплины в школе применялись довольно тяжкие наказания и крупные денежные штрафы. Инструкция предписывала «учиться не леностно; а которые обучаться будут лениво и другие всякие предерзости чинить, таких наказывать: бить батогами; а которые явятся в разбое и буянстве, и в других важных воровствах, таких отдавать к гражданскому суду, куда надлежит». Правда, учитывая юный возраст школяров, батоги заменялись иногда розгами или кошками К Один из историков прошлого столетия замечает по этому поводу: «Выносить нещадные наказания, нельзя отрицать, было больно, но отнюдь не стыдно, потому что могли сечь и учителей». Этот факт являлся некоторым утешением для провинившихся воспитанников.
Таким образом, любовь к овладению знаниями прививалась поркой. Слова «бить» и «учить» всякий недоросль, попавший в Навигацкую школу, воспринимал тогда как синонимы.
Осенью ежедневно в учебное заведение привозили столько заготовленных розог, что школу можно было скорее принять за предприятие по изготовлению плетеных корзин и изделий из лозы. Тонкие, гибкие ивовые прутья складывались в просторном подвальном помещении Сухаревой башни, прозванном курсантами «крюйт-камерой[6]». В ней же происходили ежедневные экзекуции. Правый угол подвала разделялся перегородками на небольшие штрафные камеры, где отсчитывали часы и дни посаженные под замок. Секли за малейшую провинность, а более всего – за нежелание учиться.