После того как, Кононов притормозил у больничных дверей, Олег вытащил его из машины, провел в приемный покой и передал в руки врачей реаниматологов. Проводив взволнованным взглядом носилки, на которых уносили его друга, он вернулся к полковнику. Вертя в руках брелок от ключей, полковник, сидя за рулем, неотрывно наблюдал за находившимся в бессознательном состоянии доктором Вайнерманом через зеркало заднего вида. Олег забрался на заднее пассажирское сиденье и сел рядом с доктором.

– Ну, как он?! – в волнении проговорил Кононов.

– Сложно сказать…

– Он выживет? – голос полковника дрогнул, но если бы Олег посмотрел ему глаза, то не увидел бы там ничего, кроме тревоги. Так был устроен полковник. Он никогда не позволял чувствам вырываться наружу и скрывал свои эмоции глубоко в себе. Чтобы не происходило вокруг, он всегда оставался спокойным уверенным и сдержанным и вел себя так, словно это его нисколько не волновало. Хотя на самом деле он очень сильно переживал. И Громов знал это. Он и сам был таким.

– Что сказали в больнице?

– Сказали, что потерял много крови, но шансы есть, – Олег захлопнул за собой дверцу и с отвращением посмотрел на неподвижное тело, развалившееся на заднем сиденье. Доктор по-прежнему находился в глубоком обмороке.

– У него серьезные раны! – Кононов вставил ключ в замок зажигания и опустил голову. – Надо было тогда закрыть за ним двери, и все было бы в порядке.

– Теперь уже поздно об этом рассуждать. Он выкарабкается! Я в этом уверен!

– Будем надеяться, – вздохнул полковник и, запустив двигатель, стронулся с места. – Отвезем этого доктора ко мне на дачу и посадим его в подвале. Попытаемся вытрясти из него все, что он знает. А если не будет говорить, тогда я прострелю ему ноги!

* * *

Вскоре они уже сидели в подвале у полковника Кононова…

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – в недоумении проговорил привязанный к металлическому стулу Доктор Вайнерман, руки которого были скованы наручниками. Он уже пришел в себя, но постоянно морщился от боли, возникавшей у него в голове от малейшего движения. – Мы просто обрабатываем продукты, и не занимаемся ничем незаконным.

– Ну и чем же вы их обрабатываете? – спросил полковник, сидя напротив него, рядом с Олегом, в ногах у которого стоял пластиковый контейнер, вывезенный из подземного бункера вместе с доктором Вайнерманом.

– Это обычные красители, – покачал он ушибленной головой и сморщился от боли. – Усилители вкуса и другие консерванты.

– Значит обычные красители?

– Да. Усилители вкуса и разные добавки. Этим занимаются все.

– Все?

– Да. Все кто связан с производством и продажей продуктов питания.

– Хочешь сказать, что среди них не осталось ни одного честного человека?

– Я в этом не виноват. В этом виновата система, навязанная обществу государством, высшим руководством страны, в том числе и президентом. Понимаете? Психология большинства людей устроена таким образом, что когда они видят, как власть безнаказанно обманывает и ворует, то и сами начинают этим заниматься, а иначе в таких условиях просто не выжить…

– Хватит! К черту политику! – полковник недовольно поморщился и склонил голову на бок. – Мы прекрасно знаем, кто ты такой на самом деле, и чем вы там у себя занимаетесь в этой подземной лаборатории. Поэтому, давай, ты нам лучше сразу расскажешь, что тебе известно, какие удары готовится нанести Орден и где находятся остальные его руководители?

– Какой еще Орден?! – глаза доктора расширились.

– Орден, на который ты работаешь, или в котором ты состоишь. Не знаю, как у вас это называется.

– Понятия не имею, о каком Ордене идет речь, – доктор снова покачал головой и опустил усталый взгляд. – Я ведь уже сказал, что мы занимаемся обработкой продуктов. Все с чем мы работаем это безвредные красители и совершенно безопасные усилители вкуса.

– Безвредные, говоришь? – полковник подозрительно усмехнулся и посмотрел на Олега.

Тот с пониманием кивнул головой и открыл пластиковый контейнер. Достав оттуда ампулу с розовой жидкостью, он передал ее Кононову и закрыл ящик. Полковник с невозмутимым видом вытащил из кармана одноразовый пластиковый шприц, содрал с него упаковку и снял зеленый колпачок. Отколов от ампулы верхнюю заостренную часть, он набрал в шприц розовую жидкость и выпустил остатки воздуха вместе с тонкой струйкой, которая брызнула на пол, застеленный старыми истоптанными половиками.

– Усилитель вкуса? – усмехнулся Кононов и, встав со стула, подошел к доктору. – Ты говоришь, он совсем безвреден? Сейчас мы это и выясним.

С этими словами он принялся закатывать рукав его белого халата. Поведение доктора резко изменилось. Олег заметил, как побледнело и напряглось его старое морщинистое лицо, и задрожали сухие побледневшие губы. На лбу проступил пот, а глаза расширились от неудержимого страха, охватившего все его тело.

– Стойте! – закричал доктор, пытаясь отдернуть руку. – Не надо!

– Почему? – спокойно проговорил полковник, изобразив на лице искреннее недоумение. – Если ты утверждаешь, что это простые пищевые добавки, безвредные для здоровья, тогда тебе нечего бояться. Ну, сбегаешь лишний раз в туалет. И все.

Доктор все же сумел выдернуть руку.

– Олег, – Кононов повернулся к нему и кивнул головой на пленника, привязанного к стулу. – Ты бы не мог мне помочь. Если он будет так дергать рукой, то мне не удастся попасть в вену.

– Да-да. Конечно.

Громов встал со своего стула, подошел к доктору и крепко схватил его за руку. Он почувствовал, как дыхание его участилось, а тело задрожало, словно от дикого холода. Не трудно было догадаться, что доктор просто не мог удержать в себе ужаса, вызванного желанием полковника проверить на нем действие этого розового вещества.

– Не надо… – хрипло и чуть слышно произнес он.

– А в чем дело? – воскликнул полковник в наигранном недоумении, разводя руками. – Ты боишься уколов? Ничего страшного в этом нет. Или я слишком много набрал? Надо было уменьшить дозу? Сказал бы сразу.

– Нет. Не надо, – его голос задрожал. – Пожалуйста…

– Да не бойся ты так! – Кононов по-дружески похлопал его по плечу свободной рукой и оскалился в игривой улыбке. – Все будет в порядке. Это же простой усилитель вкуса, не так ли? Так что тебе нечего бояться. Давай, Олег! Поверни его руку.

Громов с силой вывернул его руку внутренней стороной локтевого сустава вверх и посмотрел на Кононова. Тот несколько раз сжал предплечье доктора, похлопал его по руке и приставил шприц к пульсирующей вене.

– Нет! Не надо! – в ужасе закричал пленник во весь голос, а из глаз его брызнули слезы. – Пожалуйста, не делайте этого! Я прошу вас, не надо! Я расскажу! Я расскажу вам все! Только уберите шприц! Пожалуйста!

Полковник задумчиво усмехнулся, склонил голову набок, словно о чем-то размышляя, но шприц так и не убрал. Олег продолжал удерживать руку доктора, который, казалось, сейчас умрет от страха.

– Вот значит, как? – с интересом вздохнул Кононов. – Ну, что ж это хорошо. А если ты расскажешь нам правду, это будет еще лучше.

– Правду! Конечно, правду! – задыхаясь, выпалил доктор.

– Ну, хорошо, тогда расскажи нам для начала, что находиться в этих ампулах? Что это за розовая дрянь такая? Ты боишься ее больше чем приставленного к твоей голове пистолета. Почему?

– Потому что это хуже смерти!

– Это изобретение ваших ученых?

– Да, – кивнул Вайнерман и проглотил ком, застрявший у него в горле. – Это никакой не усилитель вкуса.

– Это я понял уже давно, – улыбнулся Кононов и убрал шприц. Олег отпустил руку. Вместе с полковником они вернулись на свои места, уселись на стулья и приготовились слушать рассказ пленника. Придя в себя, тот заговорил быстрым дрожащим голосом: