Здесь в разговор вмешался полковник:

– Он пришел на следующий день. Вел себя странно, на вопросы отвечал как-то неопределенно, потом ушел в свой кабинет и закрылся. Там он просидел около трех часов. Я стучался к нему, но он не отзывался. Но мы тогда даже не могли и предположить, что с ним произошло. Потом, когда я наливал кофе в кабинете, он подкрался сзади и набросился на меня с ножом. Чудом я остался жив. Миша услышал звуки борьбы в моем кабинете, прибежал и оттащил его от меня. Вдвоем мы скрутили его и привязали к стулу. Глаза его горели яростью. Я никогда такого не видел. Он кричал, что я посланник дьявола, и что меня надо убить, потому что мир в опасности, и только он может спасти его.

– Странно, – пожал плечами Олег и на некоторое время призадумался. – Его поведение не похоже на поведение тех людей, которых обработали ультразвуком. Они пытались меня убить, они набрасывались на меня, но при этом ничего не кричали. Они были как будто немыми. Издавали только какие-то странные нечленораздельные звуки. А вы говорите, что он с вами разговаривал?

– Но если это можно назвать разговором…

– Я понимаю, – кивнул Громов. – Но ведь он же произносил какие-то слова.

– Да. И причем очень много слов.

– Вот, – кивнул Олег. – Вот это и странно.

– Ничего странного, – возразил Тихонов, – Просто Доминианцы, стали лучше использовать свое ультразвуковое оружие. Скоро они смогут сделать так, что человек, который замыслил тебя убить, будет вести себя так естественно, что ты вообще ни о чем не догадаешься.

– А где сейчас Лешка?

– Мы отвезли его ко мне домой, – ответил полковник. – Я поместил его в подвале и приковал к трубе. Сдавать его в психиатрический стационар, не имело никакого смысла. К тому же у меня он в безопасности и изолирован от окружающих.

Громов отнесся к этому с пониманием:

– Портье, который не смог меня убить, выбросился из окна. И думаю, это было записано в том приказе, который он получил по телефону. Они устраняют себя, если им не удается выполнить задание. Думаю, что и Алексей попытается это сделать.

– Пока за ним этого не наблюдалось, – тяжело вздыхая, ответил Кононов. − Он несет всякую ерунду про бесов и колдунов. Бросается проклятиями в наш адрес. Клянется, что убьет нас. Миша пытался с ним поговорить, но безрезультатно. Не знаю, может быть, тебе удастся вытащить из него хоть какую-нибудь информацию.

– Ну, что ж стоит попробовать.

* * *

Кононов протянул руку к выключателю и зажег свет. Две старые лампы с зелеными плафонами, покрытыми толстым слоем пыли осветили подвальное помещение, в котором было довольно тепло и сухо. Громов сразу же забегал взглядом по темным углам в поисках прикованного к трубе Алексея, но никого не увидел.

– Его здесь нет, – тихо проговорил полковник, словно прочитав его мысли. – Он в другой комнате. Пойдем.

Они принялись спускаться вниз по старой деревянной лестнице, ступени которой тревожно заскрипели у них под ногами. Услышав этот неприятный звук, Тихонов крепко схватился за перила и замедлил ход. Полковник обернулся назад и, увидев его испуганное лицо, усмехнулся:

– Не бойся это лестница хоть и старая, но выдержит и слона. Только ступать надо осторожно.

Как только он произнес последнее слово, тут же раздался пронзительный треск, переломившейся ступени, и Михаил с грохотом упал вниз, на кучу мусора из старых досок и расколотых кирпичей. Олег и полковник поспешили ему на помощь и быстро спустились с лестницы. Тихонов, потирая ушибленные места и недовольно ворча, пытался подняться на ноги.

– Я что похож на слона?!

– Я же сказал ступать надо осторожно! – виновато ответил Кононов. – Лестница крепкая!

– Какая ж она крепкая?

‒ Ступать надо было осторожно!

‒ А я как ступал?!

Громов подал ему руку и Тихонов встал на ноги.

– Ну, как твои кости? Ничего не сломал?

– Да, вроде, все в порядке, – ответил тот, болезненно морщась и отряхиваясь от пыли. – Просто полковник наставил тут ловушек для очень тяжелых слонов. Я видимо оказался одним из них.

Внезапно где-то в стороне раздался металлический звон, и послышалась чья-то невнятная речь. Это был Алексей. Приложив палец к губам, Кононов попросил сохранять тишину и, увлекая их за собой, направился к массивной деревянной двери, которая находилась в дальнем углу подвала.

Олег и Михаил последовали за ним.

Полковник остановился и, засунув руку в карман куртки, вытащил оттуда связку ключей.

– Странно, почему так тихо? – проговорил он, нажав на кнопку выключателя, и вставил ключ в замочную скважину. Провернув его несколько раз, он открыл дверь, а Громов с Тихоновым обступили его с обеих сторон.

Перед их любопытными взорами предстала небольшая комната, с плотными бетонными стенами и низким белым потолком, с которого свисала многолетняя паутина. Дощатый пол был выкрашен в коричневый цвет.

При свете одинокой и тусклой лампочки, висевшей высоко над потолком, они увидели Алексея, который сидел на полу в нескольких метрах от порога, прислонившись плечом к левой стене. Его голова была опущена вниз, лицо скрывали грязные спутанные волосы, руки были закованы в наручники, от которых тянулась длинная прочная цепь, пристегнутая к толстой водопроводной трубе.

– Что с ним? – проговорил Михаил, с опаской поглядывая на застывшую в неестественной позе фигуру Сергеева. – Он живой? Мне кажется, он не дышит.

Полковник переступил через порог, подошел к неподвижному телу и осторожно склонился над ним. Дыхания он не услышал и нагнулся еще ниже. Громов в напряжении смотрел на него.

‒ Может, не стоит?

– Ну, что там?!

Полковник повернулся к нему:

– Мне кажется, он…

В следующую секунду Сергеев вскочил на ноги и, разжав руки настолько, насколько позволяли наручники, схватил Кононова за шею длинными цепкими пальцами и принялся душить. Олег бросился ему на помощь.

– Думал я труп?! – закричал безумец, в яростном порыве натягивая цепь, к которой он был прикован наручниками. – Нет! Я живой. И я буду жить, пока не отправлю тебя на тот свет!

Кононов ударил его локтем в живот, и Сергеев ослабил хватку. Полковник нанес еще один сильный удар, от которого тот отшатнулся назад и, гремя тяжелой цепью, упал на пол. После чего он затих и как-то странно застыл. Олег и Тихонов уже были рядом. Схватив их за руки, Кононов отвел их на безопасное расстояние и принялся растирать шею.

Голова Алексея вдруг задергалась в судорогах, он сел на пол и обхватил трясущимися руками согнутые в коленях ноги. Теперь они видели его бледное искаженное безумием лицо и красные глаза, которые светились безграничной, едва сдерживаемой яростью.

– Не получилось на этот раз, получиться в другой, – монотонно произнес он и разразился диким громогласным хохотом, который эхом пронесся по подвалу. – У меня получиться, обязательно получиться, о, Всевышний, ты только дай мне время, и я сделаю все, как ты просил. Ты же видишь, как я стараюсь. Если бы не эта цепь…

– Ну, вот полюбуйся, – проговорил Кононов, обращаясь к Олегу. – Он даже в наручниках небезопасен.

– Надо было связать ему руки за спиной, – тихо произнес Тихонов.

– Надо было открутить тебе голову! – огрызнулся Алексей, не поднимая глаз.

– Не могу поверить, что это он! – в смятении произнес Громов.