Очень неправильная Ночь Зимнего Солнцестояния.

  Диа Франческа Федерика Джульетта дель Боско подняла руку со сжатым в ней хлыстом и, что было силы, хлестнула по белому насту. Снежная корка разломилась от удара, осыпав высокие сапоги Диа крошками снега. Девушка выпрямилась, откинула со лба пряди волос и вновь напряженно уставилась на чистую линию горизонта.

  Поднялся ветер, и от горизонта, всюду, куда падал взгляд, поползли спирали облаков. Клубясь в лунном свете, они затянули небо и, превратившись в плотный серый потолок, разразились снегопадом.

  Крупная снежинка приземлилась на конец белого волоса на плече. Смерив ее оценивающим взглядом, Диа скупо улыбнулась. Вот теперь ночь походила на настоящий праздник Солнцестояния.

  Она сунула пальцы в рот и пронзительно свистнула. Звук оказался мгновенно поглощен разыгравшейся вьюгой, но Диа сложила руки на груди и продолжила ждать.

  Несколько минут спустя она уже летела под облаками, охватив ногами громадного белого коня. Его копыта ступали по разреженному воздуху, в лицо Диа били сотни снежных хлопьев, путаясь в распущенных волосах. Но Мастер Зимнего Солнцестояния не чувствовала ни холода, ни усталости. Она сама была холодом, снегом и смертью, зоркая, жестокая, но справедливая. Она следовала по древнему пути, который до нее истоптали тысячи прежних Мастеров.

  -- Госпожа дель Боско! -- хриплый мужской голос разрезал шум пурги, и из-за облака справа выехал всадник на иссиня-черном коне. В алой мантии на одно плечо, с хаосом рыжих волос на голове, он неуклюже громоздился в седле и того и гляди был готов свалиться в пропасть внизу.

  -- Господин Второй, доброй ночи! -- вежливо ответила Диа.-- Как поживает ваша супруга?

  -- Хорошо, спасибо.-- Второй махнул гигантской лапищей, отбив летевшую на него птицу. Та черным комом скрылась в глубинах тучи.-- В этом году у нас прибавление, сын родился.

  -- О, как замечательно!

  -- Доброй ночи!-- окликнул их приглушенный голос слева, и Диа обернулась. Мужчина со сплошной черной маской на лице помахал ей рукой.-- Поздравляю с прибавлением, Второй!

  -- Спасибо, Четвертый!

  -- Чума тебя раздери,- догнал их Третий.-- Уже одиннадцатый по счету?!

  -- Двенадцатый,-- миролюбиво поправил его Второй.-- Одиннадцатой была Марта, а десятым--

  -- Кстати о чуме,-- Диа обернулась и пересчитала собравшихся.-- Где остальные?

  -- Сказали, что немного задержатся и догонят нас на границе Брюхвальда.

  Мастер Солнцестояния недовольно цыкнула. С каждым годом их процессия все больше походила на светский раут, чем на охоту. И пунктуальность назначенных спутников переходила все дозволенные границы. Пора было шепнуть пару слов господину Меззанину, решила Диа. Кроме нее никто не заботился о сохранении традиций.

  -- Вперед!-- во все горло рявкнула она, вонзив пятки в бока коню. Взметнув руку с хлыстом к мрачным тучам, девушка помчалась во весь опор, и всадники с гиканьем устремились следом.

  Дикая охота началась.

  На следующий день Салли решила остаться дома. Всю ночь она не смогла сомкнуть глаз, все поглядывала на глухо зашторенные окна. Она сама не понимала чего ждала: что штора колыхнется и распахнется, показав демоническую версию Салли? Что услышит неведомый голос? Что отражение выберется из стеклянной клетки?

  Оскал твари из витрины не был плодом воображения, это мадам Кочерыж знала точно. Самые худшие ее опасения сбылись: она либо вконец сошла с ума, либо подписала себе приговор на сумасшествие. Жизнь с подобным знанием в любом случае сведет ее или в сумасшедший дом, или в могилу.

  За плотной тканью забрезжил свет, но мадам Кочерыж продолжала сидеть на кровати, натянув одеяло до самого подбородка. За стенами дома ругались извозчики, доносился цокот копыт, этажом ниже пронзительно орал ребенок.

  Несколько часов спустя Салли встала и принялась одеваться. "Найти врача",-- пульсировало в ее голове. Она вытянула чулки из-под комода, стряхнула с них пыль и как можно быстрее натянула, беззвучно шевеля губами. Так она перебирала имевшихся в округе психиатров, которые могли справиться с ее недугом. Больше откладывать было нельзя, решила Салли, одевая перчатки. Указательный палец провалился в дыру, но мадам Кочерыж схватила ключи и выбежала из квартиры. Зашить перчатку она могла и позже, без опасного психоза, гнездившегося в ее голове.

  Утреннее солнце слепило глаза, раскрасив стены домов веселым желтым. Кругом торопились по своим делам прохожие: джентльмены - на работу, служанки - за покупками, извозчики - в места назначения, и их пассажиры нетерпеливо выглядывали в окна экипажей. У самой же Салли не было нужды работать. Приличное состояние и коллекция драгоценностей, доставшаяся в наследство, позволяли жить вполне безбедно до самой старости. Без роскошеств, конечно, но мадам Кочерыж в них и не нуждалась, сидя дома наедине со своими страхами.

  Путь к первому специалисту ей отрезал кот. Черный, как смоль, и толстый, как бегемот, он пробежал через тротуар и юркнул в дыру в заборе. Завидев это, мадам Кочерыж резко остановилась. Любой ребенок знал, что черные кошки приносили неудачу, и, следовательно, ничего хорошего в той стороне ее не ожидало.

  Второй психиатр жил и работал на другой стороне города, и, чтобы добраться туда, мадам Кочерыж наняла экипаж. Всю дорогу ее трясло и колотило,- она до смерти боялась дорожных происшествий, о которых так часто писали в газетах. Еле дотерпев до нужной улицы, Салли наспех расплатилась с кучером и двинулась к подъезду дома номер 6 по улице Святых Сладострастников Присциллы и Эдельберта.

  Доктор Невруз проживал в великолепном особняке, выстроенном несколько веков тому назад. Холл его апартаментов тянулся сотни метров. Высокие окна выходили на набережную реки Тенистой, которая услаждала взор, несмотря на бурые воды и обилие серой пены и мусора. В похожих на залы комнатах блестели полы и причудливая дорогая мебель, сияли начищенные ручки дверей, искрились хрустальные люстры.

  И было очень, очень много зеркал.

  -- Добрый день, мадам,-- белозубо улыбнулась секретарь, возникшая рядом с Салли из ниоткуда.-- Вам помочь?

  Мадам Кочерыж наконец закрыла рот и суетливо поправила платок на голове. Она всегда так делала, когда была смущена и не знала, с чего начать.

  -- Мне нужно... на прием,-- наконец выдавила она и неожиданно для себя хохотнула. Но девушка понимающе кивнула, ее ладонь скользнула под локоть мадам Кочерыж. Не успела Салли опомниться, как они уже сидели на низком диванчике в залитой полуденным светом приемной.

  -- Что вас беспокоит?-- осведомилась секретарь и открыла небольшой блокнот.

  -- Это долгая история. Мне срочно требуется помощь доктора Невруза, очень срочно.

  Мадам Кочерыж закрутила головой в поисках прославленного психиатра, но, натолкнувшись на деланно-грустное лицо секретаря, упала духом.

  -- Сожалею. Сегодня весь день доктора расписан по минутам.

  -- А завтра?

  -- Завтра праздничный день, и доктора не будет в городе. Будет ли вам удобно придти после праздника?

  Салли ответила не сразу. Она рассматривала фарфорового херувима, трубившего в рог на столике неподалеку. Статуэтки она тоже не любила. Их мертвые глаза словно следили за каждым ее движением.

  -- Да, давайте,- протянула она.

  -- Сейчас принесу журнал, и мы запишем вас на следующую неделю. Я помню, у доктора было небольшое окно.-- Девушка и ее милая улыбка скрылись за дверью, торопливый стук ее каблуков эхом отозвался в коридоре.

  Салли снова взглянула на херувима. Тот продолжал дуть в рог, и его маленькие глазки буравили женщину с ехидной злостью. Мадам Кочерыж с трудом оторвала от него взгляд и подняла голову. Вместе с ней подняли головы четыре Салли Кочерыж, все напряженно уставились ей в глаза, поджав бледные губы.

  Когда девушка вернулась, приемная опустела, а по улице Святых Сладострастников быстро шагала странная женщина, закрывая голову и лицо платком.