Д. повторил рукопожатие, и я его узнала. Я улыбнулась и чистосердечно созналась: «Я не сразу тебя узнала».

(О запахе одеколона я постеснялась сказать.)

40. Я хотя и не могла видеть академика В. Н. Воробьева, когда он лежал в гробу, но все-таки я хотела отдать ему последний долг. Для того чтобы я могла поехать в крематорий, где уже находилось тело В. П., из УИЭМа прислали автомобиль. В машине Л. И. сидела рядом со мной и что-то рассказывала о В. П., но я была настолько расстроена, что ничего не понимала. Когда мы вышли из машины и направились к крематорию, я сразу ощутила запах множества цветов. Не знаю почему, но этот запах поразил меня: мне казалось, что так пахнут цветы только там, где лежит тело умершего человека. Запах хризантем казался мне могильным запахом.

Мы не могли подойти близко к гробу В. П., а остановились на таком расстоянии от него, что Л. И. могла видеть хорошо покойного и рассказать мне о нем.

Не знаю, способствовал ли этому резкий запах цветов или слова Л. И., но я всем существом чувствовала, что нахожусь недалеко от гроба В. П., и была глубоко потрясена. У меня подкашивались ноги, мутилось в голове, я употребляла нечеловеческие усилия, чтобы не потерять сознание…

На обратном пути я абсолютно ничего не понимала из того, что мне говорила Л. И.

Но дома, когда я шла по лестнице наверх, мне с поразительной ясностью вспомнился запах цветов — я натурально ощущала его в нашем помещении. Был момент, когда ступеньки лестницы заколебались под моими ногами, а в моем организме наступила какая-то тишина. Чтобы не упасть, я схватилась за Л. И., и она привела меня в мою комнату. Я была в полусознательном состоянии.

5 ноября на вечере в УИЭМе А. И. показывала мне много хризантем в зале. Запах этих цветов напомнил мне о смерти В. П.

41. Я просила новую уборщицу убрать мою комнату. Объяснила, что нужно сделать, и вышла из комнаты.

Минут через 10–15 я возвратилась в комнату и закашлялась от пыли. Оказалось, что уборщица не только подняла ужасную пыль, но и комнату подмела плохо: под ногами я чувствовала плохо выметенный пол. Я позвала дежурную воспитательницу и просила ее осмотреть мою комнату. Я была права. Воспитательница вполне согласилась с тем, что комната убрана плохо и полна пыли. Пришлось в сильную вьюгу открывать окно, чтобы очистить воздух в комнате от пыли… Уборку комнаты я с тех пор производила сама, пока работала эта уборщица.

42. Я в своей комнате передвигала стол, на котором стояла статуэтка Пушкина. Вдруг я почувствовала, что на пол что-то упало. В одну секунду я сообразила, что упала статуэтка Пушкина, и бросилась в ту сторону, откуда почувствовался стук. На полу лежала разбившаяся на куски статуэтка. С большим огорчением я начала собирать куски гипса — голова Пушкина совсем отбилась от туловища. Я пыталась как-нибудь пристроить голову на прежнее место, но от волнения у меня дрожали руки, и голова падала на стол. Наконец, мне удалось ленточкой прикрепить голову к туловищу, и в таком виде (с отбитым боком) я осторожно поставила статуэтку на тумбочку. Впоследствии мне удалось приклеить голову к туловищу.

43. Я была в своей комнате и читала. По движению воздуха (шагов и не чувствовала) я ощутила, что ко мне кто-то подходит. В следующую секунду я ощутила запах цветов и протянула руку вперед — моя рука наткнулась на нарциссы.

Обманчивые ощущения

1. Если я почувствую внезапную и сильную боль от чего-нибудь, а ко мне в это время кто-нибудь подойдет, то я иногда не сразу узнаю, кто это. Так, например, сегодня я проходила по столовой, а кто-то из сотрудниц стоял возле календаря и не слышал, как я шла. Я наткнулась на эту сотрудницу, и она случайно ударила меня локтем в глаз. Я почувствовала сильную боль и даже выронила из рук вещи. Когда сотрудница сказала: «Извини», я все-таки не узнала, кто это был.

Я должна подчеркнуть, что и во всех других случаях, когда мое внимание целиком сосредоточено на чем-либо, я хуже воспринимаю все то, что происходит вокруг меня. Я не сразу могу почувствовать приближение кого-нибудь ко мне или не сразу узнаю того, кто взял меня за руку. Если же мое внимание ничем не отвлечено, тогда я хорошо чувствую все, что происходит вокруг.

2. Однажды мне подали сразу три письма. Письма были брайлевские, и их обложка была мне уже знакома по предыдущим письмам. Желая скорее узнать, что мне пишут подруга и товарищ, я побежала в свою комнату, чтобы вскрыть письма. По дороге я встретила Х., который поздоровался со мной. Но я так была занята письмами, что не совсем узнала Х. Дойдя до своей комнаты, я подумала, что нужно же узнать, кто со мной здоровался. Я вернулась обратно в сад, где еще был Х. «Это вы поздоровались со мной?» — «Да, я», — сказал Х.

3. Если я получаю особенно сильное впечатление от какой-нибудь книги или еще от чего-нибудь, я уношусь мыслями далеко от действительности. Помню такой случай: я сидела и читала книгу. В это время ко мне подошла Л. И. Она мне что-то сказала, я ее не поняла, но решила, что она сказала мне вот что: «Оля, иди в изолятор».

Подумала я так потому, что у меня в то время болела рука и я каждое утро ходила на перевязку (а дело было как раз утром). Я, конечно, отложила книгу и пошла в изолятор. Л. И. там не было. Я села ждать ее. Жду, жду, а Л. И. все нет. Прошло минут 10, и мне уже надоело ждать. Вдруг приходит она.

— Почему же ты сюда пришла? — спросила Л. И.

— Да вы же мне сказали: «Оля, иди в изолятор».

— Нет, я тебя попросила побыть с Василем, чтобы он сидел спокойно.

Мы весело расхохотались.

— Я совсем ничего не поняла из того, что вы мне сказали, а просто по привычке к перевязке пришла сюда.

— Мне говорит Х., что ты ждешь меня в изоляторе, а я уверяю его, что ты следишь за Василем.

4. Однажды я читала «Войну и мир» Л. Толстого, а когда окончила книгу, то собралась идти в школу слепых, где находилась моя подруга Н. Я была под впечатлением прочитанного, поэтому шла почти машинально. Мне нужно было подняться по лестнице на третий этаж, зайти в один коридор, а затем повернуть в другой направо. Я так и сделала, повернула направо. Иду, вдруг под ногами какая-то ступенька и опять длинный коридор, а там какие-то двери. Я остановилась, чтобы сообразить, где я иду. Я хорошо знаю дорогу к школе слепых. Я помнила, что на третьем этаже в коридорах нет никаких ступенек. Наконец, я поняла, в чем дело. Я по дороге так замечталась, что забыла выйти на третий этаж, а дошла только до второго и повернула в коридор. Я вернулась опять к лестнице и уже без приключений пришла в комнату к девочкам.

5. Е. А. попросила меня отнести ключи в кабинет Х. Я целый день была занята и только что освободилась. Я очень устала, и, когда поднималась по лестнице, у меня даже немного закружилась голова. Подойдя к кабинету, я постучала один раз. Мне не открыли. Я повторила стук, дверь тихо приоткрылась. Я протянула руки с ключами и, не входя в кабинет, сказала: «Просили передать».

Чья-то рука взяла ключи. Тогда я вошла в кабинет. Но меня удивило то, что Х. как бы не похож на себя, словно не узнал меня. Рука этого «Х.» была немного не такая. Но ведь никто другой не мог быть в его кабинете. Я несмело сказала: «Я уже напечатала 21 страницу…»

И вдруг я узнала, что это не Х. Я очень смутилась и выбежала из кабинета. Через несколько минут меня позвал Х. и объяснил, что это был один инженер. Да, я чистосердечно призналась, что в те моменты, когда я бываю усталая и вдобавок занята какими-нибудь другими мыслями, я хуже воспринимаю все то, с чем я соприкасаюсь и что меня окружает. Я могу это объяснить не только тем, что ослабевает физиологическая чувствительность органов чувств, но еще и тем, что при полной физической усталости ослабевает и внимание к окружающей среде. В этом есть нечто общее со зрением и слухом. Ведь, когда зрячий и слышащий человек чувствует сильную усталость, он также часто ошибается в зрительных и слуховых впечатлениях. Он может принять незнакомого человека за знакомого и, наоборот, знакомый голос за чужой. А если мысль зрячего человека уносит его воображение и представление далеко за пределы той обстановки, в которой он находится, то он, подобно Геккелю, наденет дамский чулок вместо галстука или, подобно Бетховену, будет терять свои шляпы во время прогулок за городом.