Его очередь к одному из офицеров, что сидя за раскладным столиком, притащенным из палаточного городка, собирал в ящик у ног отобранные документы, подошла только час спустя. Медленно, медленно работали эти «задержатели». Отсутствие опыта чувствовалось. Но если так дело дальше пойдет, то опыта у них поприбавится, думал Сергей.

Подойдя к столу, Сергей вместо паспорта достал свое удостоверение первого советника и офицер сначала вскинул брови, а потом и встал навытяжку. В его лице еще было сомнение, но Сергей показал паспорт, да и сам офицер видевший советника по телевизору уже узнал того и поспешил вернуть документы. Вызвав солдата из оцепления, он приказал проводить советника к командующему операцией. Сергей под ненавистные взгляды из стоящих сформированных колонн и тех людей кто только ждал своей очереди, чтобы лишиться документов, не оглядываясь, пошел вслед за солдатом.

А командир-то был пьян. Здорово пьян. На радостях, как говорится. Узнав, кто перед ним, он и Сергею велел налить и сидя в УАЗике порадовал советника:

— А вы в курсе, что вас тоже приказано задержать и препроводить в Екатеринбург?

Сергей, выпивая из стакана залпом не самый плохой коньяк в его жизни, кивнул, словно был в курсе. Вдохнув и выдохнув, он только спросил:

— Когда вы сможете меня отправить?

— Прямо сейчас. — Весело улыбаясь, сказал командир. Он подозвал к себе курящего недалеко офицера и сказал тому:

— Возьми солдат пару, и давайте везите господина советника в Управление Службы. Там его уже ждут.

Прощаясь с командиром, Сергей спросил:

— Вы серьезно насчет того, что все задержанные будут осуждены?

Пьяно кривя губы, командир сказал:

— Абсолютно. Нехрен этой мрази расползаться. Давно было пора. Езжайте советник. Чует мое сердце, что и у вас тоже будет о чем подумать… Кажется вы в немилость впали. Якшаться с нацистскими тварями меньше надо.

Сергея посадили в автобус и немедленно повезли, словно только его и ждали. Солдаты заняли места спереди. Офицер-сопровождающий сел рядом с советником и молчал всю дорогу. А Сергей, взбодренный коньяком, лихорадочно просчитывал ситуации. Насчет бежать он даже не думал. Он только представлял, какие вопросы зададут ему в Службе по поводу его длительного пребывания вместе с Владимиром и отказа включить наводку на этого предводителя «каманчей». А отвечать-то было нечего. Как можно оправдать, что за все время он так и не дал шанса Службе обнаружить его. Разве что можно было сослаться на приказ Богуславского наладить контакт. А насчет наводки на Владимира… Сколько раз он ее уже давал? И сколько раз его так же бездарно упускали? Хватит.

До города и управления Службы ехали почти два часа. В здании Управления Сергея сдали на руки офицерам Службы и те пусть и очень вежливо препроводили его в камеру для задержанных. Спустя полчаса принесли поесть. Тушеную капусту с сосисками. И Сергей с удовольствием подкрепился, запивая бюргерскую пищу прохладным сладким чаем. И откинувшись на не заправленной деревянной койке, уставился в потолок, продолжая гадать о своей дальнейшей судьбе. Он даже спокойно пришел к выводу, что в его отсутствие что-то такое произошло, что теперь это скажется не просто на карьере, но и на жизни его. Если, вообще втихаря не разбираясь, не пристрелят. В то, что Илья уже способен на такие шаги, Сергей не сомневался. Власть сильно меняет человека и никогда в лучшую сторону.

Его разбудили в полдень и под охраной двух офицеров повезли в аэропорт. Наручников не одевали, но и шагу лишнего сделать не давали.

«Остановитесь, господин советник. Стойте. Идите за мной. Не торопитесь. Подождите.» Сергей, словно радиоуправляемая модель автомобиля послушно выполнял команды даже не думая в какой идиотской ситуации находится.

Рейс был назначен на половину второго дня, и им пришлось еще почти полчаса ждать, пока сотрудники аэропорта проведут их служебными выходами на поле. В самолете же вышло совсем бедово. Сергея с извинениями просто усадили посередине между сотрудниками и даже в туалет, он ходил в сопровождении одного из них. Было дико неудобно и неприятно. Но как-то долетели…

В Екатеринбурге из аэропорта Сергея повезли в городское управление Службы. А уж там…

Допросы шли за допросами. Слово за словом вытягивали из Сергея, что и зачем он делал вместе с Владимиром. Советник отвечал спокойно и честно. Что спрашивали, то отвечал. О чем не спрашивали, молчал. Только на пятый час допроса, когда сменялся уже третий следователь и заново начинал цикл дурацких вопросов Сергей начал сомневаться в том, что он выберется. Особенно потому, что ему как он и боялся, вменяли в вину, что он не включал телефон рядом с Вовкой.

— Почему вы отсутствовали неделю, когда вам было дано на все три дня?

— Меня задержали новые обстоятельства.

— Какие?

— Владимир проявил готовность пересмотреть свою политику относительно евреев и других народностей, если они будут так сказать служить России. Это вполне соответствует политике Диктатора. Меня для того и посылали, что бы выяснить планы намерения и точки соприкосновения.

— Почему вы за все это время вышли на связь лишь два раза?

— Мне никто не регламентировал количество выходов на связь. А с учетом постоянного перемещения Владимира это было вообще проблематично.

— Что вам известно о методике перемещения?

— Не многое. В частности только то, что он два дня на одном месте не бывает. На старые места возвращается крайне неохотно и редко.

— Как вам удавалось сообщать службе его точные координаты до этого?

— Государственная тайна. На этот вопрос я не отвечу вам, а Диктатор и так все знает.

— Мы будем вынуждены применить к вам иные меры допроса. Вплоть до химиотерапии. Вы знаете, как действует препарат КАНВА?

— Да. Вызывает боль в нервных окончаниях. При длительном применении сводит с ума. Не. Не напугаете. Да и мне еще даже обвинение не предъявлено, чтобы такие средства применять.

— Вас подозревают в измене родине путем разглашения государственной тайны вашему другу Владимиру.

— Хорошо. — Кивнул Сергей смиренно. — Какую тайну я разгласил?

— Мы считаем и у нас есть основания полагать, что вы обеспечили Владимира информацией о планах правительства и лично Диктатора на следующий год. Так же у нас есть основание полагать, что вы передали ему точные данные о месторасположении ЗКП под Екатеринбургом.

— А основания то, какие у вас полагать такое? — удивился Сергей.

— Сведения из источников близких к Владимиру. — Спокойно и вежливым тоном ответил дознаватель.

— А вам не кажется, что меня просто хотят дискредитировать они?

— Нет. — Сказал следователь, глядя в глаза Сергею. — Вы же друг Владимиру. Зачем ему нужно, что бы вас расстреляли?

— А при чем тут Владимир? — усмехнулся Сергей. — Там и кроме Владимира есть кому такое провернуть. Один его первый офицер чего стоит. При чем он крайне меня недолюбливает.

— Этот вариант нами рассмотрен и мы признали его неубедительным.

Сергей пожал плечами и продолжил отвечать на вопросы.

Через шесть часов и десять чашек чая его снова увели в камеру. Он смог отдохнуть и привести мысли в порядок. Была уже половина второго ночи, когда ему удалось успокоить себя тем, что вроде лишнего он ничего не наговорили и со спокойной совестью он уснул, чтобы утром снова быть вызванным на допрос.

Владимир в бешенстве смотрел на первого офицера, а тот словно извиняясь, говорил:

— Мы не можем так рисковать. Охранение поездов внушительное. Даже просто подрывы составов и их сход с рельсов не даст нам того, что ты хочешь. Мы не освободим, а только погубим массу народа.

— Если мы не проведем освобождение на перегоне, то мы их вовсе не освободим. Я знаю, что всем им уже подписан приговор. Всех их определят в трудовые армии на долгие года. И не вольные трудовые армии, а в заключении. Понимаешь, я просто обязан их освободить?! У меня нет выбора!

— Выбор есть. И выбор правильный сейчас только один. Ждать! — Резко сказал первый офицер. — Побеждает только тот, кто умеет выждать время для удара. Сейчас мы только погубим все дело, если попытаемся.