Это гипотеза, но в ее пользу говорят свидетельства личного переводчика Гитлера Пауля Шмидта, воспоминания руководителя немецкой разведки Вальтера Шелленберга, а также непредвзятое прочтение протоколов допросов участников «военно-фашистского заговора» и самого судебного процесса. Конечно, в застенках НКВД военачальников нещадно били, стремясь получить максимум показаний. Многие свидетельства были фальсифицированы. Но, с поправкой на вымыслы следователей и самооговоры, показания арестованных военных заслуживают более глубокого и системного анализа.
В начале 1936 года Тухачевский по решению Политбюро ЦК ВКП(б) совершил поездку в Великобританию, чтобы присутствовать на похоронах короля Георга V. В Лондоне он имел встречу с советским военным атташе Витовтом Путной, что более чем естественно. На беду Тухачевского, Путна подозревался НКВД в связях со сторонниками Троцкого и его сыном Седовым. Нетрудно представить, как Сталин мог отнестись к информации НКВД о контактах советских военачальников с ближайшим окружением его злейшего врага.
Участие в похоронах английского монарха позволило Тухачевскому побывать проездом в Германии и Франции. В Германии, по утверждению Пауля Шмидта, спустя много лет после войны под псевдонимом выпустившего книгу воспоминаний в США (CarellPaul. Hitler Moves East. N.-Y., 1967), «красный маршал» встретился с ведущими немецкими военачальниками и вел речь о нейтралитете Германии в случае смены власти в СССР и о создании германосоветского союза. Дискредитировать Тухачевского, изображаемого западными СМИ безвинной жертвой террора, для бывшего переводчика Гитлера интереса не было. Более того, его утверждения в какой-то мере оправдывали Сталина и его жестокие меры в 1937 году, что американцам было отнюдь невыгодно.
В ходе своих встреч во Франции и Германии Тухачевский не скрывал прогерманской ориентации. Известно, что он советовал министру иностранных дел Румынии Титулеску «повернуться лицом к новой Германии» и не связывать «судьбу своей страны с такими странами, как Франция и Англия».
Разумеется, спецслужбы западных стран отслеживали контакты и беседы «красного маршала». Успех заговора прогермански настроенного Тухачевского не сулил ничего хорошего Франции и Великобритании. Приход к власти в Германии националистически настроенных генералов, мечтающих о реванше в союзе с Россией, был для Лондона на порядок страшнее нацистской диктатуры Гитлера. С фюрером, провозгласившим идею похода на Восток и покорения славянства, английский и французский истеблишмент имел шанс договориться, придав военной активности немецких нацистов антисоветскую направленность.
В западноевропейских столицах на то были серьезные основания. «Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешней политикой Германии довоенного времени, — писал Гитлер в «Майн кампф». — Мы начинаем там, где Германия кончила шестьсот лет назад. Мы кладем предел вечному движению германцев на юг и на запад Европы и обращаем взор к землям на востоке. Мы прекращаем, наконец, колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к политике будущего — к политике территориального завоевания.
Но когда мы в настоящее время говорим о новых землях в Европе, то мы можем в первую очередь иметь в виду лишь Россию и подвластные ей окраинные государства.
Сама судьба как бы указывает этот путь».
Перспектива германо-советского военного союза и отстранения Гитлера от власти путала планы тех сил западного мира, которые способствовали и финансировали приход нацистов к власти.
Гитлеру, обеспокоенному антинацистскими настроениями своих генералов, внешнеполитическая активность Тухачевского также мешала. Информация о планах советских военных, как следует из мемуаров нацистов, стала поступать фюреру в конце 1936 года, а в марте следующего года германская служба безопасности тайно добыла из архивов немецкого Генштаба документы о сотрудничестве военных двух стран, скрыв свое проникновение в военные учреждения пожарами. Гитлер, по утверждению Шелленберга, принял решение о передаче компрометирующих Тухачевского материалов Сталину.
В феврале 1938 года Гитлер проводит собственную чистку генералитета. Он отправляет в отставку главнокомандующего сухопутными войсками генерала Вернера фон Фрича и ряд других высокопоставленных военных. Военное министерство ликвидируется и вместо него создается верховное командование вермахта, фюрер становится верховным главнокомандующим. Немецкие спецслужбы также ищи на провокации, чтобы получить повод для «зачистки» генералитета: прусского аристократа фон Фрича обвинили, например, в…гомосексуальной связи с неким уголовником. И хотя армейское подразделение отбило у гестапо провокатора, спрятав его в надежном месте как свидетеля невинности фон Фрича, Гитлер санкционировал «санацию» рейхсвера: более сорока генералов были смещены со своих постов.
В операции против советских военных, по словам Шелленберга, служба безопасности задействовала «втемную» и президента Чехословакии Э. Бенеша, который был незаинтересован в изменении геополитического статус-кво в Европе. В 1935 году Чехословакия заключила с СССР договор о взаимной помощи, и приход к власти в Москве германофилов радикально менял для нее военно-политическую ситуацию. В январе 1937 года посланник Чехословакии в Берлине Мастный с тревогой сообщал в Прагу, что немцы не торопятся с проведением германо-чехословацких переговоров по спорным вопросам, ожидая в ближайшее время изменения советского внешнеполитического курса…
Чехословацкие политики и военные также вряд ли забыли, как летом 1918 года командующий 1-й армией Восточного фронта Тухачевский нанес тяжелое поражение чехословацкому корпусу на Волге. Так что оснований симпатизировать первому заместителю наркома обороны СССР у Бенеша не было, а вот поставить крест на его карьере резон у Праги был.
Решительный и волевой Тухачевский, имевший в войсках серьезный авторитет, мог представлять серьезную угрозу… В отличие от партийных говорунов типа Бухарина и Зиновьева, он был человеком действия. Со времен Гражданской войны было известно о беспощадности военачальника — подавляя восстание крестьян в Тамбовской губернии, он не остановился перед применением боевых отравляющих веществ, широко использовал практику расстрела заложников…
Шмидт в своих воспоминаниях утверждал, что заговор военных в СССР не удался из-за промедления Тухачевского, который решил перед переворотом еще раз встретиться с немецкими генералами. Для этого представился удобный повод: ему поручили участвовать в намеченной на 12 мая 1937 года церемонии коронации нового английского короля Георга VI. Это, по словам Шмидта, и привело к отсрочке переворота на три недели, которых хватило НКВД для завершения приготовлений к арестам руководителей военного заговора.
Со второй поездкой Тухачевского в Лондон многое неясно: под предлогом подготовки немецкой разведкой покушения на него, Политбюро приняло решение направить в Лондон заместителя наркома обороны В. Орлова.
Интересна резолюция Сталина на записке наркома внутренних дел Ежова: «Членам ПБ. Как это ни печально, приходится согласиться с предложением товарища Ежова. Нужно предложить товарищу Ворошилову представить другую кандидатуру. И. Сталин». Ворошилов, получив от Сталина документ НКВД, пишет на записке: «Показать М. II. 23 IV.37 г. КВ».
Историки считают, что Ежов придумал этот предлог, чтобы не выпустить Тухачевского из СССР. Основание — якобы отсутствие в архивах КГБ СССР материалов о подготовке террористического акта против Тухачевского. Этот вывод представляется достаточно дискуссионным, несмотря на доказанные факты фальсификации НКВД многих документов той поры. И дело даже не в том, что архивы спецслужб никогда не будут в полном объеме доступны исследователям. Если принять во внимание воспоминания Шмидта и Шелленберга, то становится ясно, что Гитлер был объективно заинтересован в гибели Тухачевского. «Красный маршал», не раз выступавший в советской печати с антифашистскими статьями, по сути подбивал германский генералитет на свержение нацистского режима.