– Интересные же у тебя друзья, Эви, – громко сказал он. – Если был раньше увидел такое, то не сомневался бы, что мне подсыпали какой-то порошок из табакерки Валентина.

– Замолчи, Финлэй, – прошептала ему Еванжелин. – Ты проходишь испытание. Подпольщики не принимают в свои ряды аристократов. На их памяти слишком много мужчин и женщин были убиты властями за свою приверженность свободе. Ты до сих пор жив только потому, что пришел вместе со мной. Но даже и ко мне они не всегда относятся благосклонно. Стой тихо, а я замолвлю словечко за нас обоих.

– Я теперь вне закона, – возразил Финлэй. – Именно поэтому они должны относиться ко мне как к своему.

– Нет, – сказал кабан, – не должны. – Он говорил таким низким и хриплым голосом, что у Финлэя по спине пробежали мурашки. – Шпионы и предатели есть и среди изгоев.

– И что же вы делаете с ними?

– Я их съедаю, – ответил кабан.

Финлэй с легким сердцем решил предоставить Еванжелин право вести переговоры. Пока она беседовала с подпольщиками, он сохранял спокойное выражение лица и старался не дотрагиваться до оружия. Увидев, что в подземном зале появились нормальные человеческие фигуры, он приблизился к ним и учтиво поклонился:

– Я – Финлэй Кэмпбелл или, по крайней мере, был им. По-видимому, в будущем мне не придется носить это имя. А вы – тоже члены подпольной организации?

– Меня зовут Гуд, – сказал человек, лица которого не было видно. – Я советник подпольщиков.

На нем был длинный плащ с низко опущенным капюшоном. Вместо лица под капюшоном расплывалось темное пятно. «Наверное, это тоже экстрасенс», – подумал Финлэй. Он перевел взгляд на трех женщин-близнецов и поприветствовал их как можно более галантной улыбкой.

– Зря теряешь время, жеребец, – сказала женщина слева. – Мы замужем.

– В самом деле? – шутливо спросил Финлэй. – И за кем же?

– Друг за другом, – ответила женщина посередине. – Мы – Стиви Блю. Можешь звать нас Первая, Вторая и Третья, но только не перепутай. Когда нас путают, мы выходим из себя. Мы все очень разные.

– Точно, – подтвердила женщина справа, или Стиви Третья. – И особенно не любим аристократов.

– Сейчас их любят очень немногие, – согласился Финлэй. – Хотя я готов настойчиво утверждать, что не все аристократы одинаковы.

– Сильно сомневаюсь, – сказала Стиви Первая. – Если ты еще к тому же скажешь, что твои лучшие друзья клоны, меня просто вырвет.

Финлэй решил не продолжать разговор и отошел к Еванжелин, которая, по-видимому, закончила переговоры. Ему придется иметь дело с клонами – такими же, как Еванжелин. Он до сих пор не мог понять, как относится к ним. Он надеялся, что еще будет время разобраться с чувствами, однако события развивались очень быстро. Он никак не предполагал, что, проснувшись утром наследником одной из самых знатных фамилий, к вечеру будет стоять в подземной пещере, ожидая, пока клоны и экстрасенсы решат его участь.

Прежде он относился и к клонам, и к экстрасенсам довольно пренебрежительно. Их можно было использовать для разного рода дел, так же как и другое имущество, принадлежавшее клану. А теперь он вошел в их общество, более того, оказался влюбленным в клонированную женщину. Любовь осталась единственным, что не претерпело никаких изменений. Он потерял семью и положение в обществе. Императрица, которой он поклялся служить верой и правдой, стала его заклятым врагом, но при всем этом он сохранил Еванжелин. И в конце концов, только она в его жизни имела подлинную ценность.

Еванжелин продолжала проникновенно убеждать в чем-то предводителей экстрасенсов, и Финлэй поневоле вновь вернулся к Гуду и Стиви Блю. Так или иначе, они и подобные им люди станут его соратниками, поэтому нелишне будет научиться находить с ними общий язык.

Теперь он тоже оказался вне закона – так же, как Оуэн Искатель Смерти. Финлэй понял, что в свое время лорд Оуэн заслуживал большего сострадания. Сейчас он лучше понимал этого человека. Решив, однако, не доводить себя до головной боли мыслями о судьбе таких изгоев, как Оуэн или он сам, Финлэй дружелюбно кивнул человеку без лица. В свое время во дворце ему приходилось вести вежливую беседу с лунатиками, сумасбродами и даже жутковатыми монстрами, – неужели он не найдет контакт с тремя ворчливыми клонами и экстрасенсом? А если предводители экстрасенсов начнут вести себя угрожающе, придется взять в охапку Еванжелин и, проложив себе путь мечом, уходить отсюда. Таинственному Гладиатору приходилось выпутываться и из более сложных ситуаций. Скорее всего, дело все-таки не дойдет до драки… Он твердо решил не думать об этом.

– Прошу простить нас за неожиданное вторжение, – с улыбкой сказал Финлэй Гуду, – но жизнь наверху стала просто невыносимой. Повсюду то и дело стреляют, от наемных убийц просто нет прохода. Да вы и сами знаете.

– Да, – согласился Гуд. – Именно поэтому мы и здесь. Но если вас преследуют наверху, это не значит, что вам гарантирован радушный прием в подполье.

– Точно, – подтвердила Стиви Третья.

Финлэй не мог не оценить ее крутой кожаный «прикид» со множеством цепочек; интересно, как бы в таком костюме выглядела Еванжелин? Тут он понял, что Стиви до сих пор что-то говорит ему, и постарался сосредоточиться на ее лице. Она зловеще улыбнулась, словно угадав его мысли.

– Мы пришли к выводу, что ты еще один вонючий аристократик, который обжег себе пальцы и в слезах прибежал жаловаться подпольщикам.

– Не подумай, что мы ко всем относимся с антипатией, – сказала Стиви Вторая. – Мы готовы были симпатизировать любому врагу Железной Стервы, но нас слишком часто подставляли под удар. Нашему терпению пришёл конец.

– Точно, – сказала Стиви Третья.

– Мы не возим на нашем корабле пассажиров, аристократик, – сказала Стиви Первая. – Нам плевать, кто у тебя враги. Важнее, что ты умеешь делать.

Лицо Финлэя вспыхнуло, и он непроизвольно потянулся к оружию, но вовремя одернул себя. Они имели полное право задавать такой вопрос. Если они и знали Финлэя Кэмпбелла, то только как избалованного щеголя и бездельника. Изорванная и окровавленная одежда была недостаточным аргументом. Вместе с тем ему не очень хотелось раскрывать секреты каждому встречному, и прежде чем ответить, он задумался. Он мог сказать, что владеет несколькими языками и знает, какой вилкой есть рыбу, но здесь этого явно бы не оценили.

– Я опытный боец, – наконец признался он. – Сражаюсь любым оружием, с любым противником. Могу доказать, что я лучше всех тех, кого вам приходилось видеть в деле.

Все три Стиви испытующе взглянули на него, но, поняв, что он сказал полную правду, улыбнулись. Гуд удовлетворенно цокнул языком.

– У тебя будет возможность доказать это, Кэмпбелл. И даже скорее, чем ты думаешь.

– Скажи, а что у тебя с лицом? – не выдержал Финлэй. – Порезался во время бритья?

Гуд отвернулся, не удостоив Финлэя ответом. Но все три Стиви улыбнулись. Гуд остановился возле Еванжелин и без всяких извинений вмещался в разговор с экстрасенсами:

– Кэмпбелл принесет в подполье проблемы. Он – смертельный враг Валентина Вольфа. Не хватало нам в подполье докатиться до феодальной междоусобицы. Особенно в такое ответственное время. Его надо отослать обратно!

– Он обратился к нам в трудную минуту, – возразил водопад. – Точно так же, как и ты в свое время. К тому же он пришел с открытым лицом и не скрыл своего подлинного имени. Почему мы должны отказывать ему в помощи, если не отказали тебе? На него ополчился весь верхний мир, к нам тоже все относятся враждебно. Так же как и нам, ему угрожают смертью. Подполье принимает его. С одной оговоркой. Ты должен проявить себя, Кэмпбелл, и тогда ты станешь полноправным членом нашей организации. Если ты проявишь малодушие или предашь нас, мы убьем тебя.

– Я готов к испытанию, – сказал Финлэй. – Мой меч принадлежит вам.

Огромный кабан качнул головой, громко хрюкнул, а потом развернулся в сторону Гуда:

– Ты сказал, что хочешь обсудить с нами важное дело. Говори, мы слушаем.