Прежде «Группа Абу Сайяф», как правило, брала заложников из числа самих филиппинцев, предпочитая детей и предпринимателей. Так, месяцем раньше, в марте 2000-го, террористы похитили 58 человек из средней школы на острове Басилан. Мир воспринял эту новость совершенно равнодушно, как внутреннее дело далекого-предалекого государства. Зато, узнав о захвате иностранцев в Малайзии, кто-то из политиков даже назвал юг Филиппин «Тихоокеанской Ичкерией».
В переговоры с налетчиками вступил Саирин Карно, бывший малазийский сенатор от штата Сабах с обширными связями в исламском мире. Вскоре к переговорам подключились представители ливийского диктатора Муамара Каддафи. Чтобы гарантировать безопасность и освобождение заложников, Ливия через Карно передала «Группе Абу Сайяф» 20 миллионов нефтедолларов.
Люди вырвались на свободу, а громадные деньги привлекли в банду тысячи новых членов: в считанные дни она разрослась с нескольких сотен до 4000 человек, которые были вооружены лучше, чем филиппинская армия. Большинству боевиков сильно недоставало до двадцати, а возглавлял этих подростков Хадафи Абубакар Джанджалани — усатый красавчик лет 35, известный также под боевым псевдонимом Абу Муктар.
В августе того же 2000 года его люди выкрали новую жертву — гражданина США Джефри Шиллинга, которого судьба забросила на филиппинский остров Холо. В обмен на жизнь заложника Абу Муктар потребовал от правительства США ни много ни мало 10 миллионов долларов, а также освобождения сподвижников Усамы бен-Ладена, отбывающих пожизненные сроки за взрыв» в гараже Всемирного торгового центра в Нью-Йорке в 1993 году: слепого египетского шейха Умара Абдель Рахмана и филиппинца Рамзи Ахмеда Юсефа.
— Мы будем сражаться против американского народа! — убежденно пообещал главарь «Группы Абу Сайяф».
В филиппинскую столицу Манилу то и дело поступали угрозы Абу Муктара убить заложника, если требования террористов не будут выполнены. Правительство тогдашнего президента Джозефа Эстрады всеми силами затягивало переговорный процесс, не теряя надежды выследить местонахождение американца и освободить его силой.
Наступил 2001-й. Президент Эстрада был обвинен в коррупции и свергнут разбушевавшимися толпами — «силой народа». У руля страны встала 53-летняя вице-президент Глория Арройо. Общественный раздор лишь ослабил центральную власть и подхлестнул террористов.
Уже 12 января 2001 вооруженный боевик выкрал из собственного дома на острове Басилан 6-летнюю Эйман Грант — падчерицу гражданина Великобритании. Впоследствии девочка была освобождена за выкуп. Зато Джефри Шиллинг спустя семь невыносимо долгих месяцев плена ухитрился сбежать: это произошло 12 апреля. У синьоры Арройо хоть одной головной болью поубавилась. Между тем на Филиппинах вот уже много лет действуют не только исламисты, но и марксистские повстанцы. Не желая войны на два фронта, глава государства решила, по крайней мере, замириться на левом фланге. 21 апреля 2001 года в президентском дворце состоялась ее историческая личная встреча с Луисом Яландони и Кони Ледесма, главарями коммунистических мятежников из Национального Демократического Фронта. Стороны договорились-таки о прочном мире: еще одной проблемой на Филиппинах стало меньше!
И вот теперь исламисты преподнесли «сюрприз», похитив из палаванского рая сразу 20 человек, в том числе троих американцев. Свои требования боевики заявили при помощи сотовой связи: вновь необходим был огромный выкуп и освобождение знаменитых зеков из тюрем США. Произошло это в разгар острейшего внутриполитического кризиса: в конце апреля, преданные экс-президенту Эстраде сенаторы, а также его сыновья вывели народ на улицы столицы с требованием вернуть власть «законному лидеру».
Обстановка раскалилась до предела, когда тысячи сторонников Эстрады, главным образом оборванцы из чудовищных манильских трущоб, штурмовали президентский дворец. Убив троих и ранив множество нападавших, бойцы спецслужб с трудом отстояли здание. Глории Арройо понадобилось собрать все мужество, чтобы ввести так называемое «состояние восстания». Это позволило полиции и солдатам не просто разгонять демонстрантов, но арестовывать их. За решетку угодили сотни оппозиционеров во главе с высокопоставленными подстрекателями.
— Вам не следует искушать меня, — пригрозила Арройо своим противникам 2 мая 2001-го. — В случае новых беспорядков я без колебаний введу вместо «состояния восстания» военное положение. И тогда вам придется забыть о многих демократических свободах.
Эта решительность благоприятно отразилась на филиппинской экономике: курс доллара в течение суток снизился с 51,55 до 51 песо, и на 3 % подскочил главный биржевой индекс страны. Теперь, 27 мая, синьора Арройо вновь проявила твердость духа. Она отдала приказ во что бы то ни стало выследить боевиков и освободить палаванских заложников силой. К операции подключились все виды вооруженных сил, полиция и спецслужбы.
Обращение Марии Фе
Вместе со своими жертвами террористы преодолели 500 км — полностью пересекли море Сулу. И высадились на острове Басилан, в джунглях которого имели несколько баз. Однако у руля страны находился не вороватый Эстрада, а Глория Арройо — начинающая «железная леди» Юго-Восточной Азии. В считанные дни армейские подразделения напали на след похитителей и их измученных жертв.
И тогда «Группа Абу Сайяф» вновь перехватила инициативу. Перед рассветом в субботу 2 июня банда из 50 человек, гоня перед собой заложников, вторглась в тихий приморский городок Ламитан, что в 900 км южнее Манилы. Не раздумывая, террористы поспешили к белевшему в темноте силуэту церкви. Как это водится в католических странах, к зданию церкви примыкала больница. Здесь, в Ламитане, больница была частной и носила имя Джо Торреса.
Предводитель банды, укрывшийся под псевдонимом Абу Сулайман, отлично знал о «подвигах» Шамиля Басаева в Буденновске и Салмана Радуева в Кизляре. Захваченного в церкви священника вместе с палаванскими заложниками затолкали в больницу — там находились на свою беду 200 пациентов и медицинских работников ночной смены.
Самых опытных стрелков Абу Сулайман расположил на больничной крыше и на церковной колокольне. Благодаря темноте и поднявшейся поначалу суматохе четверо похищенных на Палаване филиппинцев сумели улизнуть через дверь черного хода: в их число попали 8-летний мальчик со своими родителями и охранник курортной гостиницы. Следом ринулся было и больной по имени Джо Кандидо, но к этому мгновению террористы выставили здесь юного часового.
— Мне только что сообщили, что жена умирает, — Кандидо сунул под нос боевику мобильный телефон. — Разреши повидать ее в последний раз, а?
— Ладно, беги, — кивнул подросток и повел стволом «калаша» в сторону выхода. — Здесь столько народу, что и без тебя хватит.
Обмирая от ужаса, Джо Кандидо бочком-бочком выбрался из здания, обежал его по отмостке и кинулся в спасительные кусты. Однако американцев, как персон гораздо более ценных, террористы охраняли надежно. Обнимая от страха друг друга, миссионеры Бёрнхам горячо молились о спасении. Джильермо Соберо неустанно проклинал миг, когда его голову посетила мысль о романтическом отдыхе на островах в Индийском океане — будто дома в Калифорнии моря мало!
Получив от президента карт-бланш, военные решительно взялись за дело. Больницу и церковь окружили бронетранспортеры, между которыми расположились минометчики и артиллеристы со своими «игрушками». Не мешкая, армия обрушила на больничную крышу и колокольню шквал огня из тяжелых пулеметов, минометов и орудий. Поскольку снайперам «Абу Сайяф» это не причинило никакого урона, филиппинские командиры решили ударить еще и с воздуха.
Под звуки беспримерной канонады на захваченные здания с диким клекотом принялись один за другим пикировать боевые вертолеты. Ослепительные вспышки и грохот разрывающихся ракет окончательно повергли в ужас и несчастных заложников, и все население мирного Ламитана. Однако попытки солдат приблизиться к больнице или церкви по-прежнему пресекались выстрелами снайперов.