— Ах, госпожа Флорентина, не напоминайте мне об этом злополучном случае! — притворно оскорбился Феннер.
— Вилли, это тот случай, когда тебя чуть не упекли за решетку из-за какой-то Дельтей? — делая невинные глаза, спросила Флорентина.
— Для этого ума много не надо, — буркнул Леман.
Но Феннер пропустил мимо ушей эти нелестные для него замечания.
Что будем пить, друзья? — спросил он.
— Я бы выпила шампанского, — сказала Флорентина.
Феннер галантно вскочил и через несколько минут на столе появились бутерброды, шоколад, апельсины.
Время незаметно приблизилось к двенадцати. За столом, стоящим несколько поодаль от других, поднялся Гиммлер. В зале мгновенно стало тихо.
— Позвольте, господа, поздравить вас с нашим Рождеством! — негромко начал он. — Мы живем с вами в преддверии великих событий! Наша цель организовать Европу таким образом, чтобы были взорваны существующие национальные границы, чтобы европейские страны сплотились бы в экономическом и политическом отношении под сенью СС, под руководством нашего фюрера. Такие величественные цели можно достигнуть лишь большой кровью. Проклятие истинно великой личности состоит в том, что она должна шагать по трупам! Цель, которую ставит перед нами фюрер, не имеет себе равных. Будем же достойны этой великой цели, и мать — Германия впишет ваши имена в скрижали истории. Хайль Гитлер!
Все вскочили и дружно закричали:
— Хайль Гитлер! Зиг хайль! Хайль! Хайль!
Потом чокнулись и стали усаживаться.
После нескольких тостов Хиппе предложил выпить за женщин, но тут же встретил возражение со стороны Феннера.
— Послушай, Хиппе, нельзя же так! — чувствовалось, что Феннер уже был под хмельком. — Ты вырвал у меня этот тост прямо изо рта!
— Не ссорьтесь, господа, давайте лучше подымем наши бокалы, — пыталась отвлечь мужчин Флорентина.
3аиграла музыка и опять— первым поднялся Феннер. Он уже забыл про своих друзей и буквально прилепился к столу Лемана с Хиппе.
— Чтобы сделать меня счастливым, позвольте ангажировать вас на первый вальс, — обратился он к Флорентине.
Флорентина взглянула на Вилли, и тот молча кивнул ей головой. Никому не хотелось ссоры. Она вышла из-за стола, взяла Феннера под руку, и они устремились на середину танцевальной площадки. Хиппе со своей подругой тоже встали в круг, а Леман подошел к группе более пожилых чиновников, окруживших Мюллера.
Через несколько минут к ним с бокалом в руке подошел Гайдрих и заговорил с Леманом. Остальные чиновники тактично отошли в сторонку.
— Поздравляю вас, Леман! Очень почетная награда! — начал в своей отрывистой манере группенфюрер. — В целом о вас все хорошо отзываются, но кое-кто из личного состава был против. Мюллер, Бест и Шеер поддержали вашу кандидатуру и я с их мнением согласился!
— Благодарю вас, группенфюрер! — почтительно склонил голову Леман. Но Гайдрих, не обращая внимания на подчиненного, продолжил:
— После тридцать третьего года к нам пришли молодые, идейные борцы, но у них мало профессиональных знаний. Необходимо, чтобы ветераны, такие как вы, Мюллер, Геллер передавали им свой опыт. Мы надеемся на вас, ветеранов! — Гайдрих поднял свой бокал и сделал небольшой глоток.
— Да, группенфюрер, все что я знаю, я стараюсь передавать молодым и буду это охотно делать в будущем, — почтительно сказал Вилли.
— Скоро произойдут серьезные события, — казалось, что Гайдрих рассуждает сам с собой и его совершенно не интересует мнение собеседника. — В преддверии этих событий необходимо провести важные перестройки в наших службах. Нужно создать единый организм с четким разделением сфер влияния. СД должна заняться обеспечением безопасности империи. Ее задача контролировать настроения общественную жизнь в райхе, а также экономику и культуру. Гестапо будет следить за врагами, подозрительными лицами и расправляться с ними. Как вы думаете? — неожиданно спросил он.
— Думаю, что да группенфюрер, — надо бить сжатым кулаком!
— Совершенно верно, бить крепким кулаком вместе с военными. Они пока не готовы к войне с Польшей и Россией. Но может так случиться, что Англия и Франция нападут на нас первыми. Фюрер не намерен ждать! Австрия, Чехословакия, потом эти проклятые плутократы англичане, — все должны быть поставлены на колени! Так что, дорогой Леман, нужно много работать с молодыми! Помните об этом! Мне передавали, что к вам хорошо относятся в абвере. Это правда? — Гайдрих с подозрением уставился на Вилли.
— У меня там много знакомых еще со времен войны, с некоторыми я в молодости служил на флоте, — пояснил Вилли.
— Так вы в прошлом были моряком? — удивился Гайдрих.
— Отслужил на флоте двенадцать лет!
— Понятно! Приятно встретить бывшего моряка! А насчет абвера — знакомства там — это очень хорошо! Это нам может пригодиться! Но будьте с ними начеку. Канарис — это старый лис. Я думаю, что мы еще доберемся до них. Успехов вам! — Гайдрих кивнул головой и вернулся к своему столу.
Столь продолжительная беседа с Гайдрихом вызвала явное беспокойство и зависть среди коллег. К Вилли подошли его руководители Бест, Мюллер, начальники ряда направлений и тоже еще раз поздравили с наградой.
Веселье было в разгаре. Феннер уже дважды танцевал с Флорентиной, а теперь подхватил подружку Хиппе. И вдруг, когда оркестр заиграл вальс «Дунайские волны», к Флорентине подошел Хайнрих Мюллер. Его любовница Барбара Хенке уже во всю кружилась с кем-то из молодых.
Мюллер учтиво поклонился, и Флорентина, раскрасневшаяся от всеобщего внимания, легко поднялась, протянула партнеру руку, и они прошли в круг. Она не разбиралась в званиях СС, но судя по тому, как все обратили внимание на ее партнера, она догадалась, что это кто-то из начальства.
Мюллер легко вальсировал и Флорентина сказала ему по этому поводу комплимент.
— Мне сказали, что вы подруга нашего Вильгельма Лемана? — спросил он, заглядывая ей в глаза.
— Да и уже много лет.
— Вот как! Никогда бы не подумал, что у нашего скромного Лемана подруга такая красавица!
— Да уж такая! — улыбнулась Флорентина.
— Как вы проводите свой отдых? Увлекаетесь ли вы туризмом?
— Нет, мы увлекаемся плаваньем на лодке под парусом. Вилли, как моряк в прошлом, прекрасно управляет парусом. А вы? — в свою очередь спросила она, изредка бросая быстрые, лукавые взгляды в его прищуренные глаза.
— Я… — он на секунду замешкался, видимо, раздумывая говорить правду или нет. — Раньше много занимался спортом, даже был награжден олимпийским знаком почета первой степени и значком СА за достижения в легкой атлетике. Сейчас не хватает времени. Лишь в отпуск со своим другом хожу в горы, делаем небольшие восхождения…
— О-о! Вы должно быть очень смелый человек! Лазить по скалам — это ужасно! — кокетничала Флорентина.
Ответить Мюллер не успел, потому что музыка смолкла и пары стали возвращаться на свои места. Он учтиво поблагодарил Флорентину и подвел к ее столику.
Она собралась пригубить шампанского, но музыка заиграла вновь и Феннер попытался поймать ее руку.
— Вам не кажется, Артур, что мне надо передохнуть. Я люблю танцевать, но…
— Не упрямьтесь, Флорентина! — подвыпивший Феннер уже потерял весь свой лоск, стал развязным и грубоватым. — К тому же у меня есть разговор, — добавил он.
Музыканты играли танго. Свет в зале слегка притушили. Феннер попытался поплотнее прижать к себе Флорентину, но она отстранилась.
— Ну, не упрямьтесь же Флорентина! — шептал он ей на ухо.
— Это что, тот самый разговор? — холодно спросила она.
— Да нет же…
— Тогда ведите себя пристойно. На нас смотрят! И не забывайте, что я сюда пришла не с вами!
Феннер ослабил свои объятья.
— Ничего, скоро все изменится, — неожиданно сказал он.
— О чем это вы? — не поняла Флорентина.
— О будущем. Фюрер, наш вождь, совершил чудо. Он внушил нам, что немцам представляется великая честь жить в стране, где правит гениальный вождь на зависть всему миру!