Взволнованный, Вилли замолчал. Но Клесмет чувствовал, что он еще не выговорился. И он не ошибся. Вилли рассказал, что беспокойство вызывает Каролина, первая жена Эрнста. Если она узнает, что Эрнст имеет квартиру, обстановку и, следовательно, деньги — она немедленно подаст в суд на алименты, которые он должен ей платить после развода. В настоящее время он сошелся с женщиной, которая пытается держать его в руках. Если бы не она, Эрнст совсем бы спился. За то, что они живут вне брака, Эрнст уже заплатил сотню марок штрафа.

Такой он человек: нет денег — хороший парень, есть деньги — пьяница. Вот и сегодня набрался! — Вилли с жалостью посмотрел на бредущего поодаль Эрнста.

Клесмет подумал, как это жизнь Эрнста никому не бросилась в глаза из его старых знакомых? Был безработным и вдруг все изменилось! Любой догадается, что так жить с заработка его жены, медсестры, которая получает сто пятьдесят — сто восемьдесят марок, невозможно. Одна квартира ему обходится в сотню марок ежемесячно!

Клесмет остановился, повернулся к Леману и требовательно взглянул ему в глаза.

— Я предлагаю вам очень серьезно поговорить с Эрнстом, пригрозите ему, что откажитесь с ним работать!

— Да, я приму все меры, чтобы он образумился, — согласился Леман. — Пока прошу никаких мер против него не предпринимать. Все-таки он хороший работник и друг! Трудно ожидать, что он сразу исправится, но я постараюсь.

— А как у вас дела со здоровьем? — поинтересовался Клесмет.

— Болезнь меня по прежнему беспокоит. Сейчас сахара в крови меньше, но нужно продолжать лечение. Стоит оно сто марок в месяц.

— Можете не беспокоиться, все затраты на лечение мы вам компенсируем, — успокоил его Клесмет.

Стало светать. Было тихо и свежо. Друзья сели в такси, а Клесмет решил пройтись. «Да, дела — думал он, размеренно шагая по тротуару, — Предстоит перевоспитывать старого алкоголика. Его образ жизни может привести к провалу и нужно срочно предпринимать какие-то меры, чтобы исправить положение. На работе у Лемана обстановка осложняется».

Он вспомнил, что несколько дней назад у него уже было столкновение с Куром, когда тот позвонил по телефону и спросил, как будет по-немецки «черные вороны» и «пролетарий, будь начеку». При встрече Клесмет выдал ему по первое число! Это его слабость — показывать, что он немного знает русский.

«Может попробовать давать ему на руки только часть денег, — прикидывал Клесмет, — а остальные класть на его счет в Швейцарии? Да, теперь многое прояснилось и с самим Леманом. Ясно, что он направил к нам Кура. По сути, Вилли парень порядочный, верный дружбе и своему слову. В политическом плане с ним нужно поработать, толк будет. Это не Эрнст. Кстати, надо подумать, как лучше отвести Эрнста от Вилли».

За размышлениями Клесмет не заметил, как добрался до дома. После напряженной ночи на плечи свалилась тяжелая ноша.

Не прошло и двух недель после той памятной для всех ночной встречи в кафе, как Кур в сильном волнении разыскал Клесмета: Вилли слег с сильным обострением диабета.

Не мешкая, вечером того же дня нелегал отправился на такси на квартиру к агенту.

«Кажется, я почти на месте, — подумал Клесмет, заметив приближение нужного ему номера дома. Он расплатился с таксистом и вышел, решив оставшуюся часть пути пройти пешком с тем, чтобы осмотреться и изучить обстановку вокруг.

Однако было все спокойно и, не заметив ничего подозрительного, Клесмет вошел в подъезд и стал подыматься по лестнице.

«Хорошо бы не встретить никого из соседей», — подумал он, оглядываясь по сторонам.

Дверь открыла невысокая молодая женщина. Минуту спустя, они прошли по коридору, заставленному плохо различимыми в темноте предметами. Сняв пальто и шляпу, Клесмет на ходу поправил галстук и одернул пиджак.

В квартире пахло лекарствами. Это напоминало ему госпиталь, где в гражданскую войну после ранения ему пришлось проваляться несколько месяцев.

— Он чувствует себя очень плохо. У него образовалась опухоль на левой голени. Врач определил повышенное содержание сахара в крови… — она была явно взволнована.

— Но сейчас его жизнь вне опасности? — останавливаясь, тихо спросил Клесмет.

— Врач говорит, что пока трудна утверждать что-либо определенно. Не исключено, что могут ампутировать ногу…

— Вам нужно немедленно отвезти его в больницу, где имеется специальное отделение для больных, страдающих диабетом.

— Врач просил пока обождать. Он сделал два укола сильнодействующего лекарства. Разговаривать Вилли вообще-то нежелательно… Вы его не утомляйте, пожалуйста, — вдруг совсем неофициально попросила она, улыбнулась, и Клесмет машинально отметил, что она молода и хороша собой. — Сюда, пожалуйста…

В большой светлой комнате она указала на кровать у стены и сразу же ушла. Увидев Клесмета, Леман смущенно улыбнулся и жестом предложил ему присесть на стул, стоявший у изголовья.

— Добрый вечер, Вилли, — поздоровался Клесмет.

— Как вы себя чувствуете?

Леман, словно не понимая, где он и что с ним, молча глядел на гостя.

— Вилли, я спрашиваю, как ваше самочувствие? Вы меня слышите?

— Да, — тихим голосом, не сразу ответил Леман и осведомился:

— Что-то случилось?

— Нет, нет, ничего не случилось. Все в порядке. Просто я захотел узнать, как ваше самочувствие и не нужно ли чем-нибудь помочь. — успокоил его Клесмет.

— Очень сильные боли в конечностях, воспалилась голень левой ноги. Увеличился сахар. Врач выписал дорогие лекарства и говорит, что через пару дней дела пойдут на поправку, — подобие улыбки пробежало по губам Лемана. Он попытался приподняться.

— Лежите, лежите, Вилли! Сейчас вам нужен абсолютный покой! А может все-таки отправить вас в больницу?

— Спасибо, но пока не нужно. Врач считает, что необходимо выждать. Хотите кофе? Сейчас попросим, и она принесет.

— А кто это? — Клесмет указал глазами на дверь.

— Это Флорентина Ливорски, моя подруга, я вам рассказывал. Жена уехала к родителям в Швибут, старики часто болеют и за ними нужно присмотреть. А Флорентина приходит и ухаживает за мной, пока я болею, — пояснил Леман.

— Понятно, — кивнул Клесмет. — Вилли, вы можете заказывать все лекарства, которые необходимо. О цене не беспокойтесь, мы все оплатим.

— Спасибо.

Убедившись, что Леман чувствует себя достаточно хорошо, чтобы разговаривать о серьезных делах, Клесмет рассказал о недавней встрече с Эрнстом. Тот обратился с просьбой отработать условия связи на случай опасности. Он ранее, якобы, говорил на эту тему с Бомом, но безрезультатно. Сейчас обстановка в Берлине осложняется, и он хочет знать, как ему действовать, если заметит за собой наблюдение. Клесмет, конечно, разъяснил ему, что осторожность нужна прежде всего в работе, а отступление — это в последнюю очередь. Тем не менее, он предложил Эрнсту условия связи на Швейцарию и хотел бы, чтобы Вилли тоже их знал и мог воспользоваться ими при необходимости.

— Кто-нибудь знает обо мне в Берлине? — спросил Вилли после того, как куратор закончил свой инструктаж.

— Я и Эрнст, еще мой начальник, больше никто, — ответил Клесмет.

— Это хорошо! А где ваш предшественник?

Я думаю, что он уже в Москве. А почему он вас интересует?

Во время нашей совместной работы я, честно говоря, его побаивался. — Вилли на мгновение задумался. Потом продолжил: — Мне не нравились его манеры, мне казалось, что он был немецким офицером. Бывало, сверкнет взглядом, настоящим взглядом прусского офицера, жестким, пронизывающим, налитым кайзеровским свинцом! Аж мороз шел по коже. Я серьезно опасался, что мы из-за него провалимся.

— Это вам показалось! Нормальный парень, может быть, нервничал немного и это отражалось на его поведении, — Клесмет выгораживал товарища по работе, у которого, видимо, не сложились отношения с агентом. Такое в разведывательной практике часто бывает.

Леман решил переменить тему разговора, заметив, что она неприятна Клесмету.

— По поводу условий связи на случай опасности, я могу сказать следующее, — заявил он, — если меня заподозрят, я это сразу почувствую и приму необходимые меры. Главное, чтобы у Эрнста не нашли моих записок! Это будут прямые улики. Если меня арестуют, я буду все отрицать!