Суть его решения заключалась в том, что японцы должны учредить в Маньчжурии марионеточное государство, во главе которого (дабы придать ему подобие независимости) поставить не кого иного, как несчастного, робкого, слабого молодого человека, последнего императора Китая — Генри Пу И.

Но и здесь возникли трудности!

Недалекий, безвольный Генри Пу И решительно отказался сесть на маньчжурский трон. Других кандидатов не было.

Однажды вечером, расхаживая по комнате, Доихара обдумывал создавшееся положение. Даже угрозы не действовали на Генри Пу И, и он не соглашался принять довольно лестное для него предложение. Доихара, не зная, что предпринять, оказался в весьма затруднительном положении.

Стук в дверь прервал его размышления.

— Войдите! — сердито сказал Доихара, остановился и посмотрел на дверь.

Вошел слуга, явно напуганный, глаза его смотрели вниз.

— Ну, что там? — с раздражением спросил полковник.

— Там внизу незнакомец, господин, — ответил слуга. — Вот уже два часа, как он добивается встречи с вами. Мы говорили ему, что это невозможно, но он настаивает.

— Как его зовут?

— Он не назвался, господин.

— Что он из себя представляет?

— Странный человек, господин, маньчжурец.

— В этом нет ничего странного. Ведь их тридцать миллионов, маньчжурцев.

— Но его голос, господин. Он говорит, как благородный человек, но у него высокий голос, словно он евнух.

— В этом тоже ничего не может быть странного. Он вооружен?

— Нет, господин, он оставил свой пистолет и кинжал на столе.

— Намекнул ли он о том, чего хочет?

— Нет, господин.

Заинтересованный Доихара подумал: «Чего бы этот парень не хотел, его визит отвлечет меня хоть на несколько минут от упрямства Генри Пу И».

— Я приму его, — сказал он. — Пусть войдет.

Когда слуга ушел, Доихара вынул из ножен саблю и положил ее на стол. Сам встал так, чтобы стол находился между ним и дверью. Доихара знал, что у него много врагов. Поэтому не мешало подготовиться. Пистолет он не любил и стрелял неважно, зато владел саблей, как никто другой.

В комнату вошел слуга, за ним — маленький маньчжурец.

— Что вы хотите? — спросил полковник Доихара.

— Говорить с вами наедине.

Полковник кивнул слуге, и тот вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

— Как вас зовут? — спросил Доихара.

— В данный момент это не имеет значения.

— Прекрасно, зачем вы тогда пришли?

Слуга не ошибся, голос у незнакомца действительно был особенный. Но евнухи страдают полнотой, а этот молодой человек был строен и гибок, к тому же молод, слишком молод.

— Я много слышал о вас, полковник, и хочу работать на вас.

— От кого вы слышали?

— У меня свои источники.

— Китайцы послали вас!

Неожиданное подозрение охватило Доихара. Быстрым движением он схватил саблю и приставил ее острие к самому сердцу посетителя.

— Если вы сделаете малейшее движение, вы умрете, прежде чем поймете, что произошло. Теперь говорите, кто послал вас?!

Кем бы ни был этот парень, ему нельзя было отказать в храбрости. Он даже имел дерзость усмехаться.

— Вы нервничаете, полковник, — заявил он.

— Кто послал вас? — повторил Доихара.

— Никто не посылал меня.

Полковника охватила ярость. Он задаст этому глупцу.

Легким движением сабли, настолько быстрым, что его жертва не успела вскрикнуть, Доихара разрезал шелковую одежду незнакомца, не задев при этом тела.

— Возможно, это подействует на вас… — начал он, но, изумленный, умолк и опустил саблю.

Из разрезанной верхней одежды выпала полотняная повязка, туго стягивавшая грудь незнакомца. Перед полковником была женщина.

Доихара провел рукой по лицу.

— Женщина? — пробормотал он.

— Больше нет смысла скрывать свое имя. Я принцесса Ёсико Камадзима. Мой отец принц Су состоял при дворе покойного императора.

Так Кэндзи Доихара встретился с этой странной женщиной, которая в поисках приключений переодевалась в мужскую одежду.

Доихара немало слышал о принцессе, но не всем рассказам верил, находя их слишком фантастичными.

— Я пришла предложить вам свои услуги, — сказала Камадзима, — но вы осторожны. Если бы ваши слуги впустили меня сразу… Я снова приду завтра.

— Нет… останьтесь, — сказал он.

На следующее утро, как только гостья проснулась, Доихара заговорил о Генри Пу И.

— Хотите, я уговорю его, — предложила она. — Если то, что я слышала об императоре, правда, уговорить его не составит труда.

«Если она потерпит неудачу, то вреда от этого не будет», — подумал Доихара.

— Очень хорошо, — согласился он, — попытайтесь.

«Красавица в мужском костюме» (под этим именем Камадзима стала известна как среди китайских противников Доихара, так и его бандитов) направилась к Генри Пу И. Она проявляла терпение, но вскоре стало ясно, что одних ее достоинств недостаточно, чтобы убедить Генри вступить на маньчжурский трон. Не произвели впечатления даже бомбы, которые Ёсико подкладывала в его постель. Подействовали, однако, змеи. Обнаружив под одеялом змей, Пу И решил, что ему в одинаковой мере угрожает смерть, займет ли он трон или останется обыкновенным человеком.

Согласие Пу И явилось в то время наиболее крупным успехом Доихара. Благородные хозяева вознаградили его званием генерал–лейтенанта.

После того как Генри Пу И сделали императором, Ёсико Камадзима продолжала работать на Доихара. За короткий срок она сумела выйти замуж и развестись с тремя видными персонами в пяти северных провинциях Китая. Накануне четвертого замужества на принцессу напали неизвестные и ранили ее ножом. От таких ран умерла бы любая другая женщина, любой мужчина. Но Ёсико выжила.

Одно из телеграфных агентств в свое время сообщило, что долго разыскиваемая «Красавица в мужском костюме» 11 ноября 1945 года была арестована в Бэйпине[45] офицерами китайской контрразведки.

* * *

С завершением маньчжурского инцидента Доихара переключил все свое внимание на осуществление следующей фазы японского плана в отношении Китая. Пять северных китайских провинций намечалось отделить от Бэйпина и превратить во второе марионеточное государство, которое стало бы базой для осуществления главной цели — захвата всего Китая.

Доихара начал искать нужных ему людей среди лиц, занимающих высокие посты. Некоторые отказывались от его взяток и посулов, другие проявляли податливость. В число последних входил Хуан Шень — чиновник центрального банка Китая.

Доихара орудовал в Бейпине под именем Ито Сомо, японского финансиста, эстета и покровителя искусств.

Ито Сома и Хуан Шень встречались в лунные ночи на лестнице храма «Небесный алтарь» и беседовали о поэзии, живописи, философии. Любимой темой Хуан Шеня были золотые рыбки. Ито Сома знал названия и особенности шестисот различных видов золотых рыбок. Хуан Шень был очарован своим знакомым.

Однажды после разговора о привычках одного из видов рыб Хуан Шень признался, что у него есть еще одна страсть — женщины. Но, к несчастью, он испытывает такие финансовые затруднения, что не может отдаться этому увлечению, как хотелось бы. Через день или два Хуан Шень получил подарок в двести тысяч китайских долларов. Он удивился и сначала отказался принять его, но Сома успокоил чиновника. Соблазн был слишком велик, и тот не устоял.

Вскоре Хуан Шень стал секретарем генерала Чан Кай–ши. Когда нажим японцев усилился, Чан Кай–ши созвал военный совет, на котором присутствовали только генерал Фын Юй–сянь, генерал Бай Чун–си и секретарь Хуан Шень, пользующийся полным доверием Чан Кай–ши.

На военном совете был разработан план захвата японской речной флотилии, стоявшей на якоре на реке Янцзы в Ханькоу. Но каким–то образом японцам стало известно об этом. И когда китайские войска прибыли на место, они не нашли там ни одного японского корабля.

Чан Кай–ши приказал немедленно произвести расследование. Выяснилось, что его секретарь сообщил о замысле китайских генералов Ито Сома, он же Кэндзи Доихара. Хуан Шень был приговорен к смертной казни.