Разгром фашистской Германии и милитаристской Японии содействовал мощному подъему национально-освободительной борьбы в Иране. Опираясь на поддержку США и Великобритании, шахский режим подавил развернувшееся в стране в первые послевоенные годы антиимпериалистическое движение.
Вместо Реза-хана англичане посадили на трон его сына Мохаммеда Реза Пехлеви. Новый монарх был также весьма благожелателен к АИНК. В первые пять лет после окончания войны объем производства нефти в Иране почти удвоился. Компания все более процветала и приносила огромные доходы как Англии, так и правящей верхушке самого Ирана. Обладая на юге страны концессией на владение огромной площадью около 250 тыс. кв. км, она эксплуатировала более 300 нефтяных скважин, владела крупным нефтеперерабатывающим заводом в Абадане. На ее предприятиях в Иране было занято более 100 тыс. человек. Компания имела свои аэродромы, радиостанции, железную дорогу, порты, морской и воздушный транспорт и даже собственную полицию. В 1950 г. ей принадлежало 59 дочерних предприятий за пределами Ирана.
За 40 лет своего существования АИНК вывезла из этой страны около 300 млн. т нефти и почти 5 млрд. долл. прибыли. Прибыль, полученная ею за один только 1950 год, почти в 10 раз превосходила капиталовложения в иранскую промышленность в том же году. Компания была экономической цитаделью британского империализма на Ближнем Востоке — важном стратегическом узле, находящемся на стыке трех континентов, главном нефтеносном бассейне мира [По оценкам на 1955 г., на Ближнем Востоке находилось от 65 до 75% известных мировых запасов нефти5].
АИНК бесцеремонно вмешивалась во внутренние дела страны, когда чувствовала угрозу своим интересам [В одном из официальных документов Ирана говорилось, что «Англо-иранская нефтяная компания ради добавочных незаконных прибылей, не колеблясь, вмешивалась в политическую жизнь страны. Документы, обнаруженные в бюро информации этой компании, неопроверяшмо доказывают, что оно было центром шпионажа и с помощью подкупа, финансового и политического давления, оказываемого компанией, в течение полувека пользовалось содействием тех иранских граждан, которые согласились в ущерб интересам собственной страны оказывать ей услуги»6].
Демократические силы страны в трудных условиях продолжали борьбу против внутренней реакции и английских империалистов. Развернувшееся в Иране в 1948 г. движение против хищнического господства АИНК в 1950 — начале 1951 г. усилилось. В широких народных массах, испытавших на себе все тяготы империалистического гнета, в среде иранской национальной буржуазии, а также связанной с нею части помещиков назревали недовольство и стремление к экономической самостоятельности Ирана. Проходили массовые народные демонстрации под лозунгами аннулирования навязанного Ирану англо-иранского договора 1933 г., национализации предприятий АИНК и ликвидации всех других концессий иностранных монополий, предоставления свободы демократическим организациям и прессе. В меджлисе также нарастали антианглийские настроения, нагнетанию которых способствовали, в частности, и высказывания американского посла Генри Крейди — он вселял в иранцев надежду (совершенно ложную, как Показало время) на то, что американцы поддержат их в борьбе против англичан.
Пытаясь сбить накал антибританских настроений, АИНК в 1949 г. предложила форму «дополнительного соглашения», которое на некоторое время ставило Иран в несколько лучшие условия по сравнению с другими странами Ближнего Востока. Однако меджлис, не желая отступать от своих позиций, отказался обсуждать его. Движение за национализацию нефтяной промышленности возглавил Национальный фронт, созданный в 1949 г. в результате объединения нескольких политических групп, выражавших интересы национальной буржуазии — активной силы этого движения. Лидером его был известный в Иране политический деятель доктор Мохаммед Мосаддык.
Мосаддык родился в 1881 г. в семье богатого землевладельца, образование получил в Европе. В 1914 г. в Нейштадтском университете ему была присуждена степень доктора юридических наук. По возвращении в Иран в 1915 г. Мосаддык избирается депутатом меджлиса. Вскоре он был назначен министром финансов, а также избран председателем меджлиса. Мосаддык выступал против подписания англо-иранского соглашения в 1919 г. и усиления влияния АИНК. В 1922 г. Мосаддык становится генерал-губернатором Иранского Азербайджана, а затем — министром иностранных дел. В 1934 г. был арестован и отбывал тюремное заключение. В 1941 г. его выслали в Ахмедабад. После амнистии политзаключенным он был освобожден. В 1944 г. Мосаддыка снова избирают депутатом меджлиса. По-разному относясь к демократическим идеям и патриотической деятельности Мосаддыка, западные авторы едины в оценке его как крупного государственного деятеля, «умного политика, увлеченного идеями национализма». Со времен неудачной попытки национализации нефти в Мексике в 1938 г. он был одним из первых лидеров, рискнувших вступить в конфронтацию с нефтяными компаниями.
В июне 1950 г. меджлис поручил Мосаддыку возглавить специальную комиссию по вопросам иранской политики в области нефти, которая пришла к выводу, что соглашение с АИНК не отвечает интересам Ирана. В феврале 1951 г. Мосаддык выдвинул требование национализировать нефтяную промышленность.
События развивались быстро. Премьер-министр генерал Размера выступил с официальным заявлением, что Иран юридически не может отказаться от выполнения обязательств, связанных с концессией. Четыре дня спустя по дороге в мечеть он был убит. Жертвой каких сил стал премьер- министр, так и осталось загадкой. Несмотря на дипломатическое, финансовое и военное давление Англии, меджлис, вынужденный считаться с растущим антиимпериалистическим движением, избирает Мосаддыка новым премьер-министром и принимает 15 марта 1951 г. закон о национализации нефтяной промышленности. Этот закон, в котором провозглашалось, что «на все доходы с нефти и нефтепродуктов иранский народ имеет неоспоримое право», приобретал огромное значение для внутреннего социально-экономического развития страны.
29 апреля 1951 г. шах поручил 70-летнему Мосаддыку сформировать новое правительство. Основными пунктами провозглашенной новым правительством программы были осуществление закона о национализации нефтяной концессии и создание национальной нефтяной компании, которая взяла бы в свои руки управление нефтепромыслами и нефтеперегонными заводами.
Таким образом, критическая ситуация в Иране завершилась открытым вызовом британскому империализму. Английское правительство внезапно оказалось перед сложной проблемой: должно ли оно использовать вооруженные силы для защиты своих инвестиций? Положение, как подчеркивали западные авторы, было особенно затруднительным для лейбористского правительства, которое незадолго перед этим само национализировало некоторые крупные отрасли промышленности в Англии. Оно столкнулось с кризисом, будучи не подготовленным к нему: получаемая им информация из Ирана была крайне ограниченной и в значительной степени зависела от АИНК. Министр иностранных дел Г. Моррисон был настроен воинственно. Занимавший когда-то пацифистские позиции, он затем стал «ястребом» и выражал крайнее возмущение иранской «неблагодарностью». Его воинственность подогревали президент АИНК У. Фрейзер, а также министр обороны Э. Шинуелл и многие генералы и адмиралы. Были, однако, и исключения. Лорд Маунтбеттен [Луис Маунтбеттеп — английский военный и государственный деятель. В 1952—1954 гг.— командующий Средиземноморским флотом], например, заявлял, что интервенция могла бы иметь пагубные последствия для английского присутствия в Азии в целом. Против ннтервенции высказались и многие ответственные чиновники министерства иностранных дел, считая, что разработка нефтяных месторождений без участия иранцев в окружении враждебно настроенного населения практически невозможна. Их мнение разделяли и некоторые другие представители правительственных кругов Англии.
Кабинет министров находился в замешательстве от противоречивых советов военных. Был послан крейсер «Мавритиус» для патрулирования побережья Ирана и подготовлен отряд парашютистов.