Внимательно посмотрев на Фиону, Дрейвен понял, как глубоко она страдает, и почувствовал удовлетворение.

Однако ему хотелось сделать ей еще больнее, и он снова заговорил насмешливым тоном:

— По иронии судьбы, Гизелла, в своих отношениях с бывшим любовником вы напоминаете меня, человека, которого, по вашим словам, вы презираете. Вы заманили Брэдана в ловушку и заставили страдать. Ваши действия очень похожи на мои. Помните, как я вырезал на вашей груди очертания сердца? Сейчас вы поступили таким же образом с моим племянником. Браво, дорогая моя! Это было великолепно.

— О, как я вас ненавижу, Дрейвен, — прошептала Фиона, дрожа от ярости. — Всем сердцем, всем душой…

— Это хорошо, Гизелла, — спокойно воспринял признание Фионы Дрейвен, не сводя с нее своих черных как ночь глаз.

Он погладил ее по щеке, а потом его рука скользнула к груди. Дрейвен вел себя как хозяин, ничуть не сомневаясь в том, что Фиона безраздельно принадлежит ему.

— Это очень хорошо, — повторил он, не повышая голоса. — В тот момент, когда я снова овладею вами, я хочу видеть, как в ваших глазах полыхает огонь лютой ненависти. Он выжжет в вашей душе нежность, которую возбудил в ней Брэдан. Вы готовы делить ее только с ним, поэтому я хочу, чтобы вы навсегда избавились от нее.

Фиона застыла от ужаса, услышав эти слова. Склонившись над ней, Дрейвен поцеловал ее в губы, а потом зашептал на ухо:

— Я давно уже отказался от мысли заслужить вашу любовь, Гизелла. Ваше упрямство и нежелание подарить мне свою нежность заставили меня разочароваться в вас. Но ваша ненависть снова возбудила меня, вернула мне желание наслаждаться вашим телом. — Дрейвен рассмеялся, и его дыхание коснулось виска Фионы. — И я буду наслаждаться им долго, до тех пор, моя дорогая, пока вы не попросите у меня пощады.

Фиона содрогнулась, услышав это. Она вдруг почувствовала смертельную усталость, у нее не было больше сил упорствовать и сопротивляться. Ее охватило полное безразличие к собственной судьбе.

Дрейвен внезапно выпустил ее из объятий и, подойдя к окну, распахнул ставни и выглянул наружу. Было уже за полночь. На фоне темно-синего звездного неба вырисовывались островерхие крыши близлежащих домов.

— Через несколько часов станет светать, — пробормотал Дрейвен и обернулся к Фионе. — Вам надо хорошенько отдохнуть, Гизелла. И хотя вы очень соблазнительны, я решил дождаться нашего возвращения в Чепстон и именно там вступить в свои права и возобновить наши прежние отношения. Я хочу овладеть вами в своей комнате, там, где мы не раз в прошлом переживали восхитительные минуты близости.

Дрейвен направился к двери. Остановившись на пороге, он бросил через плечо:

— Прилягте пока, Гизелла. А вечером, когда стемнеет, вы расплатитесь со мной по счетам.

Брэдан долго лежал в полузабытьи. Его мучили кошмары. Одно видение сменялось другим, не менее страшным. Такого с ним прежде никогда не случалось. Должно быть, последние события окончательно подкосили его. Очнувшись наконец, он заворочался на своем жестком ложе. Две мысли терзали его, не давая покоя.

«Фиона не любит меня, — в отчаянии думал он. — А Элизабет мертва. И я не смог спасти ее…»

Брэдан жалел о том, что сам он остался жив. Морщась от боли, он повернулся на другой бок. Все его тело ломило. Перед мысленным взором вставали ужасные картины, терзавшие душу. К сожалению, все произошедшее было явью, а не дурным сном, от которого можно было бы отмахнуться, проснувшись утром. Металлический привкус крови во рту не был плодом его воображения. Брэдан с горечью вспомнил, что у него больше нет оружия.

Люди Дрейвена отобрали меч и кинжалы, лишив его возможности защищаться.

Брэдану хотелось вычеркнуть эту ужасную ночь из своей памяти, но ломота во всем теле не давала забыть о недавних событиях. Стражники жестоко избили Брэдана и, бросив в переулке на груду мусора, ушли. Наконец Брэдан очнулся. Сильнее, чем физическая боль, были душевные муки. Брэдан с ужасом думал о том, что до конца своих дней обречен влачить жалкое существование изгоя, человека, преследуемого законом.

Другой на его месте, возможно, считал бы себя счастливчиком. Ведь Брэдану удалось избежать верной гибели. Он находился в руках беспощадного Дрейвена, и тот отпустил его. Однако де Кантера это не радовало и ненависть к дяде только усилилась.

Брэдан не собирался отказываться от своих планов мести. Дрейвен жестоко ошибался, если думал, что ему сойдут с рук смерть Элизабет и погубленная жизнь Фионы.

Застонав, Брэдан сел, пнув ногой гнилой кочан капусты, и с трудом открыл глаза. Уже светало, утро было не за горами. Брэдан осторожно дотронулся до головы, которая раскалывалась от страшной боли, и тут же снова застонал, нащупав большую шишку на темени. Прищурившись, он огляделся по сторонам, стараясь определить, где находится. К его удивлению, стражники не стали особенно утруждать себя и бросили его прямо возле того борделя, в котором остановились Дрейвен и Фиона. Это было то здание с красной дверью, куда накануне явился Брэдан, надеясь найти здесь свою возлюбленную.

Брэдан хотел встать, но, почувствовав новый приступ острой боли, с тоской взглянул на дом, в котором Фиона ему объявила, что не любит его. С тех пор прошло всего несколько часов. Предательство Фионы нанесло ему глубокую рану. Брэдан не мог забыть счастливые минуты, проведенные рядом с любимой, ее прекрасное лицо в мгновения страсти, ее очаровательную улыбку и ласковый голос. Но теперь все это было в прошлом. Измена Фионы перечеркнула все то хорошее, что их связывало.

Фиона отвергла Брэдана, и это тронуло его сердце. Он и не подозревал, что способен так сильно страдать. И все же в глубине души Брэдан не верил сказанному Фионой. Ведь до сегодняшней ночи он не сомневался в том, что она его любит. Не могла же любовь пройти в одночасье? О Боже, что же случилось с Фионой?!

Тысячи противоречивых мыслей роились в голове Брэдана, но он постарался отогнать их и собраться с духом. Необходимо действовать. Память об Элизабет и его собственная честь призывали к отмщению. Разбитое сердце Брэдана кровоточило, однако у него не было времени залечивать раны.

Брэдан сделал еще одну попытку подняться на ноги, но в этот момент краем глаза заметил какое-то движение на крыльце дома и снова замер. Дверь борделя распахнулась, и на улицу вышли стражники. Их было много, целый отряд. Брэдан осторожно встал и, стараясь держаться в тени, прижался к решетчатой ограде. В серых утренних сумерках он разглядел стражников Дрейвена. Он не запомнил лиц тех троих, которые схватили его в кухне, а потом избили на улице. Люди Дрейвена, похоже, никуда не спешили. Интересно, почему они встали в столь ранний час?

Брэдан подкрался поближе к крыльцу. Ему хотелось услышать, о чем говорили стражники. Внимательно оглядев их, он заметил, что у них были недовольные хмурые лица. Внезапно разговоры стихли, и Брэдан насторожился. Дверь борделя была распахнута настежь, и Брэдану показалось, что на пороге кто-то появился. Через мгновение на крыльцо вышел мужчина, одетый в черное. При виде этой зловещей фигуры Брэдана бросило в дрожь. Это был его заклятый враг Дрейвен.

Повернувшись, Дрейвен заговорил с кем-то, кто находился в доме и не желал выходить на улицу.

— Я требую, чтобы вы ехали со мной, — громко сказал он. — Если вы не сделаете этого добровольно, я прикажу связать вас и силой переправить через реку. Поверьте, это будет не слишком приятно.

— Нет, я не тронусь с места, пока вы не ответите на мой вопрос! — прозвучало в ответ.

Брэдан узнал голос Фионы, и у него по спине забегали мурашки. Он напрягся, готовый прыгнуть на своего дядю и вцепиться ему в горло. Но здравый смысл победил, и Брэдан взял себя в руки. Дрейвен был окружен стражниками, и любая попытка напасть на него была обречена на неудачу. Брэдан понимал, что ему следует дождаться более удобного случая, чтобы за все расквитаться со злодеем и осуществить наконец план мести, который он так долго вынашивал.