— Ты имеешь в виду этого мальчика из приюта? Даниел кивнул.

— Джексон говорит, что ты творишь чудеса.

Несмотря на то что похвала исходила от Джексона Рула, преподобный Хилл улыбнулся, довольный и собой, и поведением ребенка.

— Дается это, должен признаться, нелегко. Но Тэйлор постепенно учится доверять людям. А Джексон сделал довольно любопытную вещь: дал ему какие-то луковицы. Гениальная идея! Мальчишка следил за своим цветочным горшком, как червяк за созревающим яблоком. А когда появился росток — просто пришел в восторг! Тэйлор — очень милое дитя… если узнать его поближе.

Ребекка обняла отца:

— А ты — очаровательный отец… когда не стараешься выступать в этой роли сверх меры.

Даниел промолчал, но комплимент дочери — пусть и с оговоркой — явно его обрадовал.

— Ну, мне пора, — повторил он.

Через несколько минут преподобный укатил, и Ребекка осталась одна. Она вошла в дом, постояла немного в гостиной, стараясь разобраться в собственных мыслях. Потом опять зевнула, потянулась, словно желая облегчить боль в натруженной спине, сбросила туфли и направилась в спальню.

Забравшись на кровать, Ребекка свернулась клубочком и подложила руки под подбородок. Она ощущала невыносимую усталость и слабость во всем теле. Уж не заболела ли ? Подумав об этом, Ребекка тут же провалилась в глубокий сон.

Когда Джексон свернул с автострады к оранжерее, его голова все еще была полна мрачных мыслей. Странно, но после визитов в «Азалию» он всегда чувствовал ужасающую пустоту в душе. И только теперь ему стало легче возвращаться домой, ведь там его ждала Ребекка.

Джексон припарковал машину и взглянул на часы. Было около четырех дня. Почему же Ребекка не вышла встретить его? Нахмурившись, он сунул ключ в замочную скважину, но парадная дверь оказалась открытой. Это уж совсем не похоже на Ребекку!

Шаги Джексона гулко отдавались в тишине. Пару раз он хотел было окликнуть Ребекку, но, войдя в спальню, обрадовался, что не сделал этого. Он замер на пороге, охваченный мощной волной любви. Глядя на спящую Ребекку, Джексон снова и снова задавал себе вопрос: почему же эта прекрасная женщина удостоила его своим вниманием?

Ему хватило трех шагов, чтобы одолеть разделявшее их расстояние. Склонившись над кроватью, Джексон поправил локон, упавший на лоб Ребекки, дотронулся до ее руки и опять нахмурился: она была холодна как лед.

От его прикосновения Ребекка вздрогнула и застонала. Он снял со спинки стула одеяло и укутал, ее, словно ребенка, с головы до ног. Сквозь сон Ребекка ощутила, как тепло постепенно проникает в ее тело, и удивленно приоткрыла глаза. Ел ресницы затрепетали.

— Джексон?

— Спи, детка, — прошептал он и слегка коснулся губами ее лба.

— Я устала… так устала, — пробормотала Ребекка и снова закрыла глаза.

Джексон смотрел на нее, испытывая смутную тревогу. За все время их знакомства он ни разу не видел, чтобы Ребекка прилегла днем. Конечно, вместе они живут всего лишь месяц, но…

Он поднялся к себе, чтобы переодеться, но беспокойство не унималось. И так продолжалось до тех пор, пока вечером в доме не зажегся свет. Только тогда Джексон успокоился и упрекнул себя за то, что делает из мухи слона.

Через неделю, в самый разгар работы над финансовыми отчетами, Ребекку вдруг словно ударило током. Удивление быстро сменилось паникой. Наверное, это какая-то ошибка. Схватив со стола календарь, она начала сверять даты… так… месяц назад… месяц вперед… и снова назад.

Нет, все было очевидно. У Ребекки задрожали руки.

— О Боже, о Боже, о Боже! — срывающимся голосом бормотала она.

Но ее призывы, разумеется, не помогали. Господь Бог был тут совершенно ни при чем, и Ребекка не имела ни малейшего основания считать, что произошло второе в истории непорочное зачатие.

— Но как? — прошептала она, закрыв лицо руками.

Дурацкий вопрос! И ответить на него не составляло ни малейшего труда. Совершенно ясно было и другое: кто виновник происшедшего. Но когда же?.. При мысли об этом перед глазами Ребекки все поплыло. Занимаясь с ней любовью, Джексон всегда вытаскивал из пакетика эту проклятую штуковину.

И тут она вспомнила. Резко выпрямившись в кресле, словно ее ударили, Ребекка простонала:

— О нет!..

Как-то раз она помчалась вслед за Джексоном в ванную и потребовала от него признания в любви — ни много ни мало. Кричала, вынуждая честно сказать о своих чувствах. Ну а потом они доказали друг другу свою любовь на деле.

Это было шесть недель назад. Как же она могла вести себя столь неосторожно? И тут Джексон — причина всех бед — вошел в комнату своей неспешной, ленивой походкой.

— Привет, дорогая, тебе что-нибудь нужно?

Ребекка, еще не успевшая прийти в себя от потрясения, смотрела на него во все глаза, слегка приоткрыв рот.

«Нужно? От тебя? О нет, по-моему, я уже и так получила сполна!»

— Уф.. я…

— Ребекка?

Она так и подскочила на месте, выронив ручку, которая покатилась по столу и упала на пол. Джексон подобрал ее и бросил на стол.

— С тобой все в порядке?

— Конечно, — ответила она, срываясь на писк, и кашлянула.

«Так… я уже не владею голосом. А что, если он заподозрит неладное?» Ребекка вдохнула поглубже и попыталась сосредоточиться на разговоре, но никак не могла позабыть о своем неприятном открытии. Так вот почему она плохо чувствует себя в последнее время!

— Значит… значит, ты?

— Что — я? — пробормотала Ребекка, думая о том, на кого будет похож ребенок.

И вдруг улыбнулась, что выглядело и вовсе уж странно, учитывая ее глупый вопрос. Джексон тоже усмехнулся и в недоумении провел рукой по волосам.

— А черт его знает, милая! После такого любопытного обмена репликами я напрочь позабыл, о чем хотел сказать.

Он повернулся и направился было к двери, но Ребекка окликнула его:

— Джексон!..

Этот нежный, умоляющий голос действовал на него безотказно. Он не мог ослушаться ее, как не мог перестать дышать. А потому быстро обернулся, ожидая продолжения.

— Я хочу, чтобы ты поцеловал меня. Не возражаешь?

Джексон меньше всего рассчитывал услышать такую просьбу, тем более здесь — на работе. Да и Пит мог появиться в любую минуту. Но отказать Ребекке было невозможно, и он с радостью раскрыл ей свои объятия.

Джексон целовал ее сначала нежно, а потом неистово, словно им овладел ненасытный голод. Ребекка прильнула к нему всем телом. Ей хотелось слиться с Джексоном воедино, стать плотью от плоти его, чтобы побыстрее решить вопрос, на который пока не было ответа.

— О, черт возьми! — проворчал он, отрываясь от нее. — Не знаю, что на тебя сегодня нашло, малышка, но подожди до вечера. Тогда уж я тебя успокою. О кей?

— О кей.

«Я-то знаю, что на меня нашло… точнее — что в меня вошло. Частица тебя», — подумала Ребекка.

Когда за Джексоном закрылась дверь, она покружилась на месте, обхватив себя руками за плечи. Мысли о будущем и о тех проблемах, которые возникнут в ближайшее время, должны были бы повергнуть Ребекку в панику. Но она только улыбалась, радуясь жизни вообще, а в частности — крохотному существу, появившемуся в ней. Наверное, не стоило улыбаться. Относиться ко всему этому, пожалуй, следовало иначе. Но Ребекка хотела сохранить ребенка Джексона — и пусть разверзнется ад и начнется потоп… Или отец обрушит на. нее свой праведный гнев.

А это означало, что надо действовать. Напрочь позабыв о финансовых отчетах, Ребекка быстро пролистала телефонную книжку в поисках номера своего гинеколога. Дозвонившись, она наспех объяснила ему, в чем проблема, и уже через две минуты выскочила на улицу.

— Куда это ты бежишь? — удивленно спросил Пит, когда Ребекка вылетела ему навстречу из-за угла оранжереи.

— Джексон, завтра утром, пожалуйста, сам открой оранжерею. Я приеду не раньше полудня, — выпалила она, и Джексон, несколько ошеломленный, кивнул. — Пит, а ты, надеюсь, тоже будешь здесь: ведь в одиночку Джексону не справиться., Люди уже начали закупать луковицы для зимних посадок.