Внезапно вспомнив о новой партии осенних кустов, он двинулся к передней части оранжереи, по пути расставляя горшки с рассадой, которые ветер разметал в разные стороны.

Джексон почти закончил наводить порядок, когда до его слуха донесся звук, похожий на шум мотора. Он приник к окну. Из-за темных грозовых облаков казалось, что уже наступила ночь: плотная завеса дождя поглотила все краски и очертания предметов, и тем не менее Джексону удалось разглядеть фигуру человека, стремительно бегущего к конторе. Лица он не разглядел, но синий пикап узнал мгновенно.

«Господи, Ребекка, наверное, сошла с ума! Ведь в такой ужасный ураган и покалечиться недолго!»

Не колеблясь ни секунды, Джексон выскочил из оранжереи. Все равно промокнуть сильнее было невозможно. Плотно закрыв за собой дверь, он ринулся вперед, навстречу дождю и ветру.

Лужи к этому времени превратились в бурлящие потоки, заливая ноги чуть ли не до лодыжек. Перепрыгнув одним махом через ступеньки у входа в контору, Джексон ухватился за дверную ручку, повернул ее и влетел внутрь, подгоняемый порывом ветра.

Еще не успев свернуть к дому, Ребекка поняла, что мостик через ручей затопило. Вряд ли такой уровень воды продержится долго, но, пока не кончится гроза, путь на ту сторону будет отрезан. Ладно, купленные продукты могут и подождать, решила Ребекка. Но какой смысл торчать здесь одной в темноте и при свете фар любоваться наводнением? Лучше уж отправиться в оранжерею, там по крайней мере есть и крыша над головой, и ванна, и кушетка. Ну а если погода будет беситься и дальше, придется заночевать в конторе. Все равно тут её второй дом.

Ребекка развернула машину, внимательно всматриваясь в потоки воды, хлещущей по ветровому стеклу. Да, природа разбушевалась не на шутку. Ребекка вздохнула.

— Ну, посмотрим, что у нас получится.

От пикапа до дверей она добежала за считанные, секунды, и все-таки промокла до нитки. Дрожащими руками вставила ключ в замок, повернула его и надавила всей своей тяжестью на ручку. Но едва она переступила порог, как дверь с силой толкнула ее в спину, и Ребекка, не удержав равновесия, упала.

Перекатившись на спину, она захлопнула дверь каблуком. Дождь и ветер бешено колотили в стены, словно негодуя, что упустили свою жертву. Сердце у Ребекки стучало так, будто хотело выскочить из груди, но все-таки ей удалось удрать от грозы, и теперь она ощущала себя в относительной безопасности.

Видел бы ее сейчас кто-нибудь! Ребекка даже захихикала: валяется на полу, мокрая, как бродячая собака… и глупо смеется. Почувствовав в животе голодную ч резь, она развеселилась еще больше. Нет, такое нарочно не придумаешь: есть хочется до смерти, а все продукты остались в пикапе, под проливным дождем.

— Умница ты моя, Ребекка-Руфь, — шутливо пожурила она себя, со стоном встала на колени, а потом выпрямилась во весь рост.

Обычно в такое время дня было еще светло, однако сегодня гроза ускорила приближение сумерек, и в конторе стояла темень. Ребекка щелкнула выключателем, но электричество не работало.

— Тьфу ты! — испуганно прошептала она.

Впрочем, Ребекка не особенно боялась темноты, а эти комнаты знала как свои пять пальцев. Она направилась в ванную, чтобы найти там полотенце поприличнее и хорошенько вытереться. Переодеться было не во что, но надо хотя бы просушить волосы. Вода стекала с них по спине, и это было, мягко говоря, неприятное ощущение. Не отыскав в ванной ничего подходящего, Ребекка принялась бродить по конторе в надежде, что где-нибудь завалялась старая тенниска или тряпка.

Сверкнула молния, и удар грома потряс весь дом. Дверь за спиной Ребекки распахнулась настежь. Она резко обернулась: нет, это был не порыв ветра, в дом с разбега влетел какой-то мужчина.

Дико взвизгнув, она рванулась к черному входу. Джексон не ожидал, что его внезапное появление может так сильно напугать ее. Ребекка бежала со всех ног, и он кинулся следом, крича:

— Ребекка! Ребекка! Стой! Это же я!

Шум грозы и пронзительный женский визг заглушили его голос. К тому же Ребекка была слишком потрясена, чтобы прислушиваться и рассуждать логически. Не помня себя от ужаса, она думала только об одном: как бы поскорее выбраться на улицу а fспрятаться где-нибудь от незваного гостя — благо в такую погоду это сделать нетрудно.

«Господи, помоги мне!» — молила она. Но тут чья-то тяжелая рука легла ей на плечо. Не успела Ребекка закричать, как мужчина рывком развернул ее лицом к себе и прижал к своему мускулистому телу, облепленному мокрой одеждой.

— Дорогая… милая моя, это же я, Джексон, — бормотал он срывающимся шепотом. — Перестань кричать. И не вырывайся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Это я, я…

Джексон дрожал от напряжения, но его слова звучали ласково и успокоительно. Впрочем, Ребекка и так почувствовала, что это он. Джексон уже не раз держал ее в своих объятиях: когда ее едва не сбила машина на шоссе близ Нового Орлеана, и совсем недавно, когда случилась эта отвратительная история с Вэйли Смитом. Ребекка обмякла в сильных руках Джексона и разрыдалась.

— Джексон… Джексон… о Господи! — И она в ярости забарабанила кулачками по его груди. — Ты же меня до смерти перепугал!

Он обнял ее еще крепче и осторожно покачал из стороны в сторону, словно хотел убаюкать.

— Ну извини меня. Извини! Прости, пожалуйста, детка. Только не надо плакать.

Ребекка судорожно вцепилась в него, но понемногу начала успокаиваться, вслушиваясь в знакомые звуки глуховатого голоса.

— Какого черта ты явилась сюда? Почему не поехала домой? — спросил Джексон, чувствуя, как содрогается ее тело, облепленное промокшей насквозь одеждой. Не дожидаясь ответа, он принялся растирать ее заледеневшие руки, чтобы разогнать кровь. — Ты же простудишься…

Джексон старательно водил ладонями вверх-вниз. Кровь быстрее побежала по ее жилам, и где-то глубоко внутри стало разгораться пламя страсти. Откинув голову, Ребекка всматривалась в его лицо, едва различимое в полумраке.

— Когда идет дождь, ко мне домой пробраться невозможно, — прошептала она наконец и прижалась к Джексону, всем своим существом растворяясь в его ласках.

Видя, как Ребекка покачнулась, Джексон решил, что у нее просто закружилась голова.

— Ты вся дрожишь от холода, — пробормотал он, обнимая ее покрепче.

— Мне не холодно, Джексон. Я боюсь…

Джексон окаменел. Эти слова пронзили его сердце. Она боится его! Неужели он настолько ей противен? Рул ощущал невыносимую боль.

— Что ж, извини… — сказал он дрогнувшим голосом и хотел было отойти в сторонку, но Ребекка притянула его к себе.

— Ты меня неправильно понял, — прошептала она. — — Я боюсь не тебя. Я боюсь нас.

Нас?! Нас? Ребекка пошевелилась, и он почувствовал на своем лице ее теплое дыхание. Его сердце бешено забилось.

— Джексон?..

— Да я скорее умру, чем обижу тебя, — негромко сказал он и стиснул кулаки, опасаясь, что его непослушные руки снова примутся ласкать Ребекку.

— Я знаю.

Она на ощупь отыскала его лицо, погладила по щекам, и Джексон дернулся, словно по нему прошел электрический разряд.

— Ребекка…

Но нет, это было не предостережение — в тихом голосе Джексона все явственнее звучала страсть. Ребекка придвинулась ближе и так дразняще коснулась его грудью, что устоять было просто невозможно.

— Поберегитесь, мэм, — хрипло промолвил он, перебирая мокрые спутанные волосы Ребекки, а его губы сами тянулись к ее лицу.

— Поберечься… чего? — Ребекка обняла его за талию. Они слегка покачивались, словно кружась в старинном медленном танце.

— Вот этого, — ответил Джексон и приподнял ее, подхватив под бедра. — И вот этого, — он прижал к ее телу свою мучительно напрягшуюся плоть. — Меня нужно остерегаться, меня…

В это мгновение снова сверкнула молния, озарив комнату вспышкой света, и Ребекка увидела лицо Джексона, искаженное болью и желанием. Теперь она не сомневалась в том, что любима.