Странное дело: когда в этот вечер Джексон вернулся в свою комнату, она уже не показалась ему такой убогой. И вдруг он поверил, что Молли удастся вернуться к нормальной жизни. «Раз у меня появилась надежда, — подумал Джексон, — то почему бы ее делам тоже не пойти на лад, и мы опять будем вместе!» Другое дело — Ребекка. Ее учили верить, и она верит, в человеческую доброту, а он не видел в жизни ничего, кроме зла. Они выросли в разных мирах, и, хочешь не хочешь, надо было примириться с этой горькой истиной.

Только по ночам он разрешал себе помечтать о том, что у них с Ребеккой совсем другие отношения. Во сне ничто не разделяло их. Джексон лежал в темноте в своей постели, Ребекка всегда была рядом… И он закрывал ее своим телом. Во сне он полностью отдавался женщине, которой ему не было суждено овладеть наяву. Вот что лишало Джексона покоя и в эту ночь, и в следующие…

— Но наступил день, когда все вдруг разом изменилось.

Теплые струи дождя, словно приплясывая, падали на раскаленный бетон. Воздух был удушливо влажен. Работать становилось все тяжелее. Джексон двигался как автомат: для укладки дерна требовалась сила, а не мозги. Джексон мало-помалу начинал понимать, почему Пит Уолтерс с такой ненавистью относится к этому занятию.

Ну а к постоянному сопению и ворчанию Пита у себя за спиной он настолько привык, что почти не замечал этого. Силы у обоих уже были на исходе. Но вот Джексон уложил в ямку плотный валик дерна и старательно утрамбовал его ногами.

— Это последний, — сказал он, поворачиваясь к Питу.

— Давно бы пора, черт побери! — проворчал старик, с трудом поднимаясь на ноги.

Лицо его пылало, пот обильно катился по всему телу, а вокруг рта проступил белый ободок. Старик тяжело дышал. Дружески похлопав его по спине, Джексон заботливо спросил:

— А может, заберемся в тенек и выпьем чего-нибудь холодненького?

Пит кивнул и, продолжая ругать проклятый дерн, наклонился, чтобы подобрать свои инструменты. Но вдруг покачнулся и, схватившись за грудь, резко выпрямился.

Охваченный тревогой, Джексон видел, как по лицу старика расползается мертвенная бледность.

— Пит? Вы не…

Рот Пита скривился, он застонал, а потом стал медленно падать, судорожно цепляясь за ворот рубахи. Джексон подхватил его и осторожно опустил на землю.

— Скажите же, что с вами! — умолял он.

— Болит… болит в груди.

— Держись, дружище! — прошептал Джексон. — Сейчас я позову на помощь.

Не теряя ни секунды, он ринулся через автостоянку к ближайшему маленькому магазинчику. «Слава Богу, — думал он на бегу, — что это не случилось вчера, когда мы вкалывали в нескольких милях от города!» Там никаких телефонов поблизости не было.

Дама за прилавком с испугом посмотрела на Джексона, ворвавшегося в ее магазин, но ситуация быстро прояснилась. Через стекло витрины она заметила, что на другом конце автостоянки, прямо на земле, неподвижно лежит мужчина.

— Вызовите «скорую помощь»! — крикнул ей Джексон. — У моего напарника, кажется, сердечный приступ!

Увидев, что дама послушно взялась за телефонную трубку, Джексон стрелой помчался обратно и опустился на колени рядом со стариком.

— Пит… Пит, ты меня слышишь?

Ответа не последовало.

— Только не вздумай умирать! — взмолился Джексон и склонился пониже, страстно желая одного — почувствовать на своей щеке горячее дыхание Пита.

Он не ощутил ничего…

Рывком распахнув рубашку старика, Джексон принялся делать ему искусственное дыхание. Стараясь не замечать, как под его пальцами холодеет влажная кожа, он крепко зажал нос Пита и приник губами к его рту. Джексон гнал прочь воспоминания о том, сколько радости доставляло ему общение с Питом. А что, если придется рассказывать Ребекке, как ее лучший друг умер у него на глазах? Нет, такого Джексон и представить не мог!

Сначала надо вдохнуть воздух, потом — сильно нажать на грудь, кажется, так. Этой процедуре его обучали в тюрьме. Но верно ли он все делает, не спутал ли чего?

— Ну давай же, Пит, не смей умирать!.. — бормотал Джексон.

Впервые после гибели своего отца он с нетерпением дожидался воя сирен. Время тянулось бесконечно долго. Джексон настолько погрузился в свое занятие, что не замечал собравшейся вокруг толпы и даже не услышал, как наконец-то подъехала «скорая помощь». И только когда машина умчала Пита в больницу, он смог перевести дух.

— Боже мой… — прошептал он, отирая руками лицо.

— Отличная работа, мистер! — раздался чей-то голос.

Джексон обернулся. Если бы он так не тревожился за Пита, то, наверное, расхохотался бы. Меньше всего на свете Джексон ожидал услышать похвалу из уст полицейского.

— Куда его увезли?

— В больницу Пендлтона, это на бульваре Рида.

Джексон кивнул и снова побрел к магазину. Ему обязательно нужно было позвонить.

Покупатели редко падали в неглубокий пруд с золотыми рыбками близ оранжереи. Как правило, такое случалось только с детьми. Ребекка повсюду разместила таблички, призывающие посетителей держаться подальше, так что беспокоиться вроде было не о чем. Но в тот день весьма полная, почтенных лет дама решила во что бы то ни стало выяснить, где рыбки крупнее: в пруду Ребекки или в ее собственном. В процессе исследования она слишком сильно наклонилась…

И удивленным взорам всех, кто оказался поблизости, предстала уморительная картина. Дама лежала на животе среди прелестных кувшинок, а взметнувшийся фонтан брызг выплеснул на берег парочку рыбешек, окатил се супруга, а заодно и двух покупателей, к несчастью, стоявших рядом. Зрителям пришлось возвращать рыбок в родную стихию, а даму выволакивать на берег. Это оказалось делом нелегким, но гораздо труднее было удержаться от истерического хохота. Все, кроме самой «утопленницы», давились от смеха, и ее муж в том числе. Но поскольку Ребекке не к лицу было смеяться над своими клиентами, она с невозмутимым видом поспешила подключиться к операции по извлечению дамы из пруда, а потом проводила бедолагу до машины.

Зато когда супружеская пара отъехала, она дала волю веселью. По дороге к конторе Ребекка услышала, как звонит телефон, и пустилась бегом.

— Оранжерея «Хиллсайд»!

Услышав запыхавшийся радостный голос, Джексон невольно пожалел ее. Еще несколько секунд, и Ребекке будет не до смеха.

— Ребекка…

— А, Джексон, привет! Как там у вас дела? Уложили дерн возле торгового центра? Если "да, то передайте Питу, чтобы он…

— Ребекка, послушайте меня! — Джексон заметил, что чуть не сорвался на крик, и сбавил тон: — Выслушайте меня, пожалуйста.

— Извините, — сказала она, но тут же захихикала и начала болтать снова: — Ах, как жаль, что вас тут не было! Одна покупательница только что…

— У Пита был сердечный приступ. Его увезла «скорая помощь». Они поехали в больницу Пендлтона, на бульваре Рида. Если у него есть родные, то, по-моему, надо сейчас же позвонить им! Вид у него… неважнецкий.

У Ребекки перехватило дыхание.

— О Господи! А что случилось?

Джексон нахмурился и закрыл глаза: в памяти словно отпечаталось пепельно-серое лицо старика.

— Он вдруг схватился за грудь и рухнул. Никаких подробностей я не знаю, сейчас сам отправлюсь в эту больницу.

— Я тоже еду немедленно! — ответила она.

— А как же насчет его родни? — спросил Джексон.

У Ребекки задрожал подбородок.

— У него никого нет, кроме меня… и папы.

Джексону нелегко было произнести следующую фразу, но не сказать ее он не мог.

— Тогда перед отъездом позвоните отцу. Вы с ним поссорились, но это вовсе не означает, что Пит не захочет… не захочет повидать вас обоих.

Она притихла. Молчаливая Ребекка — — это :уже не совсем нормальное явление.

— Вы меня слышали? — спросил он.

— Да, — ответила она наконец. — Да, слышала.

— Так сделайте это! А мне пора ехать.

— Увидимся в больнице, — сказала Ребекка уже в пустоту: Джексон повесил трубку.