– Я не собиралась тревожить тебя, – сказала Моргол. – Надеюсь, ты не очень сердишься.

Арфист улыбнулся ей в ответ. В его голосе зазвучали нотки, которых Моргон никогда прежде не слышал:

– Эл, ты же знала: вслед за князем Хеда я бы отправился куда угодно.

– Ну откуда же мне было это знать? У тебя всегда свой собственный путь. Но я рада, что тебе захотелось приехать сюда. Я мечтаю послушать твою игру.

Вместе с арфистом она приблизилась к Моргону. Моргол посмотрела на князя Хеда странным, обволакивающим взглядом и протянула ему руку:

– Я Элриародан, Моргол Херуна. Можешь называть меня Эл. Я очень рада твоему приезду.

Моргон поклонился ей, осознав внезапно, что стоит перед Эл и своей перепачканной дорожной одежде, растрепанный и грязный.

– Ты не дала мне выбора.

– Верно, – мягко согласилась она. – Не дала. Ты выглядишь очень усталым. Я почему-то считала, что ты старше, не то я подождала бы, чтобы сообщить тебе эту загадку самой, и не пугала бы тебя так. – Она повернулась, чтобы поздороваться с Лирой: – Спасибо, что привела ко мне князя Хеда. Но неужели так необходимо было швырять в него камнем?

При виде изумления Моргона в глазах Лиры мелькнула улыбка. Она серьезно объяснила:

– Мама, князь Хеда первый бросил в меня камень, вот я и вышла из себя. И еще – я говорила с ним… Ну, недостаточно дипломатично. Не думаю, что он на меня до сих пор сердится. Он, кажется, вовсе не воин.

– Нет, не воин, – согласилась Эл. – Но он очень меток, и, если бы он был вооружен, ты была бы уже мертва, что мне бы вовсе не понравилось. Люди Хеда не хватаются чуть что за оружие, что является, безусловно, похвальной сдержанностью. Было, вероятно, неумно являться на место их ночлега ночью, в темноте. Но ты привела их сюда невредимыми, и за это я тебя благодарю. Теперь поешь, дитя мое, и поспи.

Лира оставила их, а Моргол взяла Дета под локоть:

– Она выросла с тех пор, как ты с ней виделся в последний раз. Ты давно не посещал Херун. Входите же.

Эл ввела их в дом через деревянные двери, отделанные серебром. Внутри сводчатые коридоры петляли, кажется, без всякого плана из одной комнаты в другую; комнаты, обитые старинными гобеленами, уставленные неизвестными Моргону растениями, с мебелью из ценных пород деревьев, следовали одна за другой и казались не жилыми помещениями, а шкатулками с драгоценностями. Наконец Моргол остановилась в комнате, увешанной и устеленной коврами оранжевых и золотых тонов, и предложила гостям отдохнуть на неимоверно громадных диванах с множеством подушек. Затем она оставила их.

Моргон, раскинувшись на мягком ложе, застеленном покрывалом из овечьих шкур, закрыл глаза и, еле шевеля языком от усталости, сказал:

– Не помню, когда же я в последний раз ложился в кровать… Она что, и в мысли проникает?

– У Моргол есть дар ясновидения. Херун – маленькая, очень богатая страна. Морголы развили в себе этот дар еще с эпохи Заселения, когда армия Имриса напала с севера на Херун, зная о богатых местных рудниках. Херун окружен горами, здешние Морголы научились видеть сквозь них. Я думал, ты об это знаешь.

– Я не знал, что у них это так здорово получается. Она меня просто поразила.

Сказав это, Моргон уснул и даже не слышал, как некоторое время спустя явились слуги с их вещами и с подносами, полными изысканных яств и вин.

Он проснулся через несколько часов и обнаружил, что Дет исчез. Моргон умылся и оделся в светлые одежды из оранжевой и золотистой ткани, которые прислала для него Моргол. Она подарила ему еще и кинжал из молочно-белого металла, в костяных ножнах, который он, впрочем, оставил лежать на месте.

Слуга провел его в обширное помещение с белыми стенами. Стражницы в ярких одеждах весело болтали друг с другом, сидя на подушках вокруг очага за низкими столиками, на которых стояли подносы с дымящейся едой. Дет, Лира и Моргол сидели за столом из белого отполированного камня, перед ними сверкали аметистом серебряные чаши и блюда. Моргол, одетая в серебряное платье, с аккуратно причесанными волосами, собранными в косы, улыбаясь, поманила Моргона к себе. Лира подвинулась, чтобы освободить для него место рядом с собой. Она положила ему на тарелку горячего пряного мяса, грибов и овощей, сыра, налила вина в серебряный бокал. Дет тихонько наигрывал на своей арфе. Моргон услышал, как он исполнил фразу из песни, которую когда-то сочинил для Моргол.

Эл посмотрела на Дета, как будто бы он назвал ее по имени, улыбнулась и сказала:

– Ты сегодня уже достаточно долго играл мне. Сядь же рядом со мной и поешь.

Дет положил инструмент и присоединился к Моргол. Он был одет в серебристо-белый наряд, схожий цветом с его волосами; на груди его висела цепочка из золота, украшенная крошечными огненно-белыми камнями.

Наблюдая за тем, как Моргол накладывает арфисту еду и наливает в бокал вино, Моргон внезапно догадался об их близости. Он настолько увлекся своими наблюдениями, что совсем забыл о том, где он и зачем, однако Лира напомнила:

– Твоя еда стынет. Так, значит, он тебе ничего не сказал?

– Что? Нет. – Моргон принялся за грибы. – По крайней мере словами. Я начал догадываться по этой песне. Не знаю, почему я удивился. Теперь понятно, почему он позволил тебе тащить нас в Херун.

Лира кивнула:

– Он хотел сюда, но выбор был, конечно, твой.

– Разве? Откуда же Моргол узнала то единственное, что могло заставить меня приехать в Херун?

Лира улыбнулась:

– Ты же Мастер Загадок. Она сказала, что ты не устоишь перед той загадкой, подобно собаке, которая не может удержаться от погони за дичью.

– Откуда же она это знала?

– Когда Мэтом из Ана искал человека, который выиграл корону у Певена, его посланцы явились даже в Херун.

Поскольку Моргол любопытна, она взялась выяснить, кто это был.

– Но ведь почти никто об этом не знал – Дет, Руд из Ана, Мастера…

– И торговцы, которые везли тебя с Хеда в Кэйтнард. Моргол обладает талантом докапываться до истины.

– Да. Это точно.

Моргон чуть отодвинул от себя тарелки, на мгновение нахмурился и опустил глаза. Потом повернулся к Моргол, дождался паузы в ее разговоре с Детом и тогда только позвал:

– Эл…

Ее золотистые глаза обратились к Моргону. Он набрал в грудь побольше воздуха:

– Откуда ты узнала ту загадку, которую мне загадала? Она не числится ни в каких книгах Мастеров, а должна бы там быть.

– Разве должна, Моргон? Это ведь такая опасная загадка, что только одному человеку следует попытаться ее отгадать. Что стали бы с ней делать Мастера?

– Они бы нашли ответ. Ведь они только этим и занимаются. Загадки часто бывают опасными, но загадка без ответа может оказаться смертельно опасной.

– Верно – и тем больше причин, чтобы сохранять ее в секрете от посторонних.

– Нет, – возразил Моргон, – невежество ведет к смерти. Пожалуйста, скажи, где ты ее нашла? Мне… Мне пришлось приехать в Херун, чтобы узнать свое имя. Почему?

Она опустила глаза, пряча их от Моргона. Потом медленно заговорила:

– Я нашла эту загадку много лет назад в старинной книге, которую оставил Моргол Ру как отчет о своих странствиях. Книгу эту запечатал волшебным словом чародей Ифф с Непроизносимым именем, он в то время был на службе у Херуна. Я немало повозилась, открывая эту книгу. Ифф запер ее своим именем.

– И ты сумела его произнести?

– Да. Один старый мудрый ученый моего двора предположил, что имя Иффа надо спеть, и он много часов просидел со мной, пытаясь найти те ноты, которые соответствовали бы слогам имени Иффа. Наконец, по чистой случайности, я спела это имя в верной тональности, произнеся его правильно, и книга открылась. Когда Моргол в последний раз делал в ней записи, он оставил там загадку, которую собирался разгадать: загадку о Звездоносце. Он написал, что идет на гору Эрленстар. Данан нашел его труп и отправил из Исига домой. Ученый, который мне помогал, умер, а я – скорее инстинктивно, чем по велению разума, – держала загадку в тайне, не говорила о ней и старалась даже не вспоминать.