Изменить стиль страницы

В интересах добывания разведывательных сведений военного характера Барклай де Толли «с высочайшего Государя Императора соизволения» впервые от имени военного ведомства поставил конкретные разведывательные задачи послам в ряде западноевропейских стран. Во второй половине 1810 г. он обратился с просьбой содействовать в получении разведывательных сведений к послам: в Пруссии (графу X. Ливену), в Австрии (графу П. А. Шувалову), в Саксонии (генерал-лейтенанту В. В. Ханыкову), в Баварии (князю И. И. Барятинскому), в Швеции (П. К. фон Сухтелену) и во Франции (князю А. Б. Куракину).

Вскоре от военных агентов и из дипломатических представительств в Военное министерство начали регулярно поступать сведения о состоянии французской, австрийской, саксонской, польской армий. В сентябре был получен новейший план укрепления Варшавы. К концу 1810 г. русское командование располагало подробными сведениями о военном состоянии Польши, ее крепостях и укреплениях Варшавы, Модлина, Сероцка, Сандомира, Замостья. В январе 1811 г. Барклай де Толли на основании полученных разведывательных данных представил Александру I доклад, в котором дал анализ политической ситуации в Европе. Военный министр выдвинул два варианта действия русской армии в случае, если Наполеон нарушит мир с Россией. Предполагалось или самим начать превентивное наступление на герцогство Варшавское и Пруссию, или «укрепиться в оборонительных позициях внутри пределов наших».

Разведывательные данные, получаемые из-за границы, позволяли постоянно следить за передвижениями французской армии и ее союзников, за состоянием польских и немецких крепостей, за созданием баз для снабжения войск. Так, летом 1811 г. стало известно, что Гданьск укрепляется под руководством французских инженеров, а укрепление Сероцка наоборот приостановлено. Были получены сведения, что несколько тысяч человек постоянно работают в крепости Модлин под началом полковника Малле, который «имеет много понятия и способности к соделанию вообще плана кампании». В декабре 1811 г. А. Б. Куракин сообщил из Парижа, что «военные приготовления продолжаются непрерывно и в настоящее время уже не скрываются; значительные силы отовсюду сдвигаются на север Германии… Императорская гвардия изготовлена к походу»[570].

Кроме стратегической разведки, была создана и активно действовала тактическая разведка. На нее возлагалась задача получения военно-политической информации на сопредельных территориях. Четкой организационной структуры она не имела. Разведкой занимались специальные резиденты, военные коменданты пограничных городов, офицеры частей, расквартированных вблизи границ. Большую помощь им оказывали гражданские и полицейские чиновники. По приказу Барклая-де Толли с 1810 г. командиры русских частей начали посылать агентов в соседние государства. Так, в марте из Пруссии вернулся капитан Коцебу, который «сделал многим местам военные обозрения» и представил описание с планами крепостей Данцига и Пулавы. Работу с агентами вели резиденты на границе: в Прибалтике подполковник М. Л. де Лезер, майор А. Врангель, капитан И. В. Вульферт, в Белостоке полковники И. И. Турский и К. П. Щиц, в Бресте В. А. Анохин, во 2-й армии И. О. де Витт. В городе Радзивиллове был создан пункт связи для передачи экстренных сообщений от закордонной агентуры непосредственно военному министру Барклаю де Толли. Резидентами являлись братья А. К. и К. К. Гирсы, капитан и почтмейстер. Именно в этот город стекались все разведывательные донесения из Европы. В качестве агентов использовались и местные жители пограничных районов, выезжавшие за границу.

В ходе подготовки к войне были приняты и другие меры оборонительного характера. В 1810 г. Военное министерство разработало и представило проект усиления защиты западных границ России. Проект предусматривал, прежде всего, укрепить оборонительную линию по рубежу рек Западная Двина и Днепр, соорудить в местах, прилегающих к этим районам, крепости, создать запасы продовольствия, боеприпасов, обмундирования и др. Однако наскоро возведенные укрепления не могли служить надежной опорой не только для полевых войск, но и для находившихся в них гарнизонов.

Существенные изменения произошли в армии. Поражение русских войск под Аустерлицем наглядно показало, что «прусские» методы ведения войны себя изжили. В 1811 г. был принят «Воинский устав пехотной дивизии», в котором подчеркивалось, что победа в войне достигается только в результате активных наступательных действий. Большое место в уставе отводилось боевой подготовке войск; необходимости обучения войск только тому, что требует боевая обстановка; развитию самостоятельности и инициативы у подчиненных. Устав требовал: «Не шумом берут неприятеля, но прицельным выстрелом… Нет нужды доказывать, сколь важно и необходимо, чтобы солдаты обучены были цельно стрелять. Опыты поучают, что и самые успехи в военных действиях много от совершенства в искусстве сем зависят»[571]. В 1811 г. завершилось перевооружение пехоты новыми ружьями, вместо прежних мушкетов. Увеличилось число егерских полков, учреждаются пехотные корпуса, создаются артиллерийские полки. В организационном отношении русская армия делилась на корпуса, дивизии, бригады, полки, батальоны. Пехотный корпус состоял из двух дивизий, дивизия из двух-трех батальонов. Кавалерия делилась на корпуса, полки и эскадроны. Артиллерия была сведена в бригады, полки и роты. Инженерные войска состояли из пионерских и понтонных рот. Принятая в русской армии организация позволяла более эффективно осуществлять взаимодействие и управление войсками в ходе боя.

В ходе подготовки к войне с Наполеоном были приняты меры к усилению внутренней безопасности Российской империи. В 1811 г. из МВД выделилось Министерство полиции. Оно было создано по инициативе ближайшего советника императора Александра, автора плана либеральных преобразований M. М. Сперанского. В 1809 г. им было закончено «Введение к Уложению государственных законов». Большой раздел этого труда был посвящен предполагаемому устройству полиции. 5 июля 1810 г. Александр I издал манифест «О разделении государственных дел на особые управления, с означением предметов, каждому управлению прилежащих». Шестой параграф манифеста превращал МВД в сугубо хозяйственное ведомство, а параграфом третьим «для общего соображения и главного управления всех предметов, принадлежащих к государственной полиции» учреждал Министерство полиции. Министром полиции был назначен Александр Дмитриевич Балашов. Вопросами политической полиции занималась Особенная канцелярия Министерства полиции[572]. К ведению Особенной канцелярии министерства были отнесены все дела, связанные с иностранцами: их въезд в Россию, выезд из империи и все перемещения внутри страны, все дела по цензуре и, наконец, «дела особенные… кои министр полиции сочтет нужным предоставить собственному его сведению и разрешению». Возглавил эту канцелярию Я. И. де Санглен. Министр полиции получал самые широкие полномочия. Так, он имел право для получения необходимых сведений непосредственно сноситься с чиновниками других ведомств через головы их начальников, а иногда и в совершенной тайне.

27 января 1812 г. для организации полевого управления войсками в военное время было принято «Учреждение для управления Большой действующей армии». К этому документу Александр I подписал три секретных дополнения: «Образование высшей воинской полиции», «Инструкцию директору высшей воинской полиции» и «Инструкцию начальнику Главного штаба по управлению высшей воинской полиции». Эти документы разъясняли задачи Высшей воинской полиции, которые сводились, в основном, к организации контрразведки в армии. Курировал русскую контрразведку непосредственно начальник Главного штаба армии. Именно к нему поступали доклады от директора Высшей воинской полиции, которым стал Я. И. де Санглен. Начальник Главного штаба, в свою очередь, сообщал о них главнокомандующему[573].

вернуться

570

Цит. по: Жилин П. А. Указ. соч. — С. 85.

вернуться

571

«Воинский устав пехотной дивизии». — СПб., 1811. — С. 197.

вернуться

572

Алексеев М. Указ. соч. — С. 118.

вернуться

573

Алексеев М. Лексика русской разведки. — М., 1996. — С. 39.