Но всем известна цена искренности таких заявлений. Подобными «благими намерениями», как известно, выстлана дорога в ад.

И кощунственно звучат сейчас слова президента Эйзенхауэра которые он произнес на заключительном заседании совещания глав правительств четырех держав в Женеве пять лет тому назад, 23 июля 1955 года. Он сказал тогда:

«Я приехал в Женеву, ибо считаю, что человечество жаждет избавиться от войны и слухов о войне Я приехал сюда потому, что всегда верил в добропорядочные инстинкты и здравый смысл людей населяющих наш мир. Сегодня ночью я вернусь домой с непоколебленной уверенностью в этом и с молитвой о том, чтобы надежды человечества в свое время осуществились».

Эти торжественные слова были произнесены тогда, когда с самого начала деятельности правительства президента Эйзенхауэра действовала утвержденная им программа военного шпионажа и преступного нарушения суверенитета других государств.

Товарищи судьи!

В упомянутых мною заявлениях президента, вице-президента и государственного секретаря Соединенных Штатов Америки подчеркивалось, что полет самолета «У‑2» 1 мая 1960 года и другие случаи вторжения американских самолетов в воздушное пространство СССР, имевшие место ранее, не преследовали агрессивных, целей, а являлись будто бы оборонительными мероприятиями. Американские агрессоры, эти новоявленные подражатели Гитлера, пытались оправдать свою провокационную политику тем, что они проводят ее якобы с целью предотвращения так называемой «опасности угрозы коммунизма». Но это не новая, с позволения сказать, аргументация, она имеет разительное сходство с той, которая находилась в арсенале гитлеровцев и японских милитаристов.

Известно, что на Токийском процессе японские военные преступники пытались прикрыть свои агрессивные действия оборонительными мероприятиями. Международный военный трибунал в Токио по делу главных японских военных преступников указал в своем приговоре, что «…руководители Японии всегда стремились оправдать свои агрессивные военные авантюры, объявляя их оборонительными». (Международный процесс главных японских военных преступников, изд. Академии наук СССР, 1950, стр. 236.)

Известно, что попытки гитлеровцев оправдать свою агрессивную политику против СССР «опасностью угрозы коммунизма» были полностью разоблачены Международным военным трибуналом в Нюрнберге. Обвинитель от США Джексон в заключительной речи на процессе главных немецких военных преступников сказал:

«Некоторые из подсудимых заявляют, что войны не были агрессивными и целью их было защитить Германию от новой возможной опасности — «угрозы коммунизма», которая являлась своего рода навязчивой идеей многих нацистов.

С самого начала этот довод о самозащите терпит крах…» (Нюрнбергский процесс. Сборник материалов, том 2, стр. 112.)

Сейчас государственные деятели США пытаются возродить опровергнутую многолетней историей и потерпевшую полный крах навязчивую идею «угрозы коммунизма».

Товарищи судьи!

Я считаю необходимым остановиться еще на одном важном вопросе, представляющем интерес с точки зрения международного уголовного права.

В рассматриваемом вами деле Пауэрса наличествует своеобразный случай международного соучастия. Как было установлено на предварительном и судебном следствии, шпионские агрессивные полеты американских самолетов над территорией Советского Союза, и в частности полет Пауэрса на самолете «У‑2», не могли бы иметь места, если бы близлежащие к Советскому Союзу государства, в данном случае Турция, Пакистан и Норвегия, не предоставили своей территории американской военщине.

Предельная дальность полета самолета «У‑2» не позволила бы ему оперировать непосредственно с территории США. Этот самолет, как и все шпионское подразделение «10‑10», базировался на авиационной базе Инджирлик в Турции. Самолет Пауэрса вылетел в свой разбойничий полет с базы Пешавар в Пакистане. Закончить свой полет и приземлиться этот самолет должен был на норвежской базе Будё.

Подсудимый Пауэрс показал, что, когда самолеты «У‑2» совершали разведывательные полеты вдоль границ Советского Союза, им указывались в качестве запасных аэродромы Мешхед и Тегеран в Иране. При полете 1 мая Пауэрс мог использовать в качестве запасного любой аэродром в Норвегии, Пакистане и Иране. Он мог также произвести посадку на аэродроме Соданкюля (Финляндия). Однако полковник Шелтон предупредил его, что этот аэродром плохой и им следует воспользоваться только в случае крайней необходимости, так как это будет все-таки лучше, чем садиться где-либо на советской территории. Шелтон добавил, что лучше сесть в Швеции или в Норвегии, но желательнее в Норвегии.

Если расценивать все эти обстоятельства в соответствии с учением о соучастии, то следовало бы рассматривать в качестве соучастников преступления Пауэрса тех, кто был организатором и вдохновителем этого преступления, а также тех, кто в роли пособников явно содействовал совершению преступления предоставлением средств и устранением препятствий.

Советское правительство не раз предостерегало правительства стран, связанных военными блоками с США, относительно опасности, которую создает для этих стран устройство на их территории американских военных баз.

Настоящий процесс наглядно показывает, насколько основательны были эти предостережения Советского правительства.

Настоящий судебный процесс до конца вскрывает агрессивную, человеконенавистническую политику правящих кругов и военщины США, не гнушающихся во имя своих грязных целей пойти на любое попрание священных принципов международного права для того, чтобы продолжать опасное «балансирование на грани войны».

Но у миролюбивых людей на всем земном шаре нет сейчас другой более острой и жгучей проблемы, как проблема сохранить мир на земле и предотвратить угрозу новой катастрофической войны. Сейчас соотношение сил в мире таково, что сторонники мира, все люди доброй воли, все миролюбивое человечество смогут обуздать агрессоров и в едином порыве дать мощный отпор черным силам агрессии.

Товарищи судьи!

Я перехожу к юридической оценке деяний, инкриминируемых подсудимому Пауэрсу.

Согласно обвинительному заключению подсудимый Пауэрс обвиняется в том, что, будучи завербован в 1956 году Центральным разведывательным управлением США, вел активную шпионскую деятельность против Советского Союза, являющуюся выражением агрессивной политики, проводимой правительством США.

1 мая 1960 года он, Пауэрс, с ведома правительства США и по заданию американской разведки, осуществляющей на деле указанную агрессивную политику, на специально оборудованном разведывательном самолете «Локхид У‑2» вторгся в воздушное пространство СССР с целью сбора сведений стратегического характера о расположении ракетных баз, аэродромов, радиолокационной сети и других особо важных оборонных и промышленных объектов СССР, то есть сведений, составляющих государственную и военную тайну Советского Союза.

Пролетев в глубь советской территории более двух тысяч километров, произвел при помощи специального оборудования фотографирование ряда указанных выше объектов и запись сигналов радиолокационных станций, а также собрал другие данные шпионского характера.

Эти действия подсудимого Пауэрса предусмотрены статьей 2 Закона Союза ССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления».

Каждое положение в этой формулировке обвинения полностью установлено всеми имеющимися в деле доказательствами.

Согласно статье 2 упомянутого выше закона, шпионаж рассматривается, как «похищение или собирание с целью передачи иностранному государству, иностранной организации или их агентуре сведений, составляющих государственную или военную тайну, а также передача или собирание по заданию иностранной разведки иных сведений для использования их в ущерб интересам СССР…»

У меня как государственного обвинителя нет никаких сомнений, что все признаки этого преступления наличествуют в деяниях подсудимого Пауэрса. Бесспорно установлен факт похищения или собирания Пауэрсом сведений, составляющих государственную или военную тайну. Нет надобности специально останавливаться на вопросе о том, составляют ли государственную или военную тайну те данные о военных и промышленных объектах Советского Союза, его аэродромах, радиолокационной сети и др., которые собирал Пауэрс во время агрессивного полета 1 мая 1960 года над территорией СССР. Такого рода сведения в любой стране рассматриваются как специально охраняемая государственная и военная тайна.