Советский военно-морской флот вскоре понял, что самолет, который разбился здесь, разлетелся на куски слишком маленькие для того, чтобы обнаружить их при помощи сонара и решил использовать метод прямого контакта, таская тралы и стальные канаты по морскому дну. Адмирал Сидоров объяснил подробнее как проводилась операция:
Рыбаки приспособили трал таки образом, чтобы его могли тянуть два траулера. Они покрыли его нижнюю часть кожей, чтобы он скользил лучше [в густой грязи - М.Б.], собрали некоторые бумаги и обломки самолета. Размер района поисков был пересмотрен и сейчас он составлял два на полтора километра. Зона была разделена на три сектора. Обломки здесь были найдены рыбацкими судами, которые ловили их сетями... 8 или 9 сентября трал зацепил секцию фюзеляжа, которую он протащил почти полтора километра. Затем мы вызвали "Михаила Мирчинко". Но на его борту не было водолазов.
"Михаил Мирчинко" прибыл на место 10 сентября, как это показано в документах JMSA и по свидетельству его команды. "Мирчинко" - хорошо оборудованное буровое судно и водолазная база, способная динамически стабилизировать свое положение точно над определенным местом на дне без опускания якоря. Корабль должен был немедленно приступить к водолазным операциям. Но из-за того, что судно прибыло без обычной команды гражданских водолазов, советский ВМФ должен был вызвать своих собственных водолазов из главной базы Советская Гавань на материке.
Жан Андреевич Алешенко был главным боцманом на борту "Мирчинко" с 10 сентября до конца поисковых работ. Его интервьюировал Станислав Глюков, корреспондент Известий: "На борту судна было много моряков с Советской Гавани. Когда они обнаружили зону поисков [с помощью сетей и кабелей М.Б.], советский флот начал обыскивать морское дно".
Иллеш никогда не признавал, что в разных местах и в разное время разными командами водолазов были найдено несколько остовов. Он не принял в расчет никаких конфликтующих свидетельств, которые он сам привел в восьмой статье из известинской серии.
В это время водолазы - по всему Советскому Союзу было не больше пятидесяти таких же опытных, как мурманские - отдыхали в своих казармах неподалеку от Холмска, ничего не делая до конца сентября. Как прокомментировал их руководитель. Владимир Васильевич Захарченко: "Нас срочно отправили на самолете на Сахалин и поселили в казарме на базе. Затем они про нас забыли. Мы оставались в своих комнатах до конца месяца. Только в конце сентября минный тральщик доставил нас на "Михаила Мирчинко".
К концу сентября "Михаил Мирчинко" переместился на место другой катастрофы. Водолазы, которые работали на корабле в первые дни месяца без сомнения не могли быть из Мурманска, поскольку те в то время отдыхали в своих комнатах, борясь со скукой. Алешенко, боцман "Мирчинко" рассказывает нам о новых деталях работы ВМФ на первом остове:
Советский ВМФ использовал траулеры для прочесывания дна и смог поднять наверх несколько обломков. Как позднее установили водолазы, трал зацепил центральную часть фюзеляжа и проволочил ее почти милю. Но мы должны были найти точное место, где фюзеляж попал в сети. Для этого мы послали [флотских водолазов - М.Б.] обследовать дно.
Иллеш продолжает эту историю в Известиях цитируя Захарченко:
Они решили послать телекамеру, чтобы посмотреть на дно. В это время мы отдыхали в Холмске, в наших комнатах. Я просто пересказываю, что делали наши коллеги [военные водолазы - М.Б.]. Вначале они не нашли ничего интересного. В течение одного или двух дней мы наблюдали за ними по телевизору. С моей точки зрения то, чем они занимались, было бесполезно, потому что дно было грязное и в мутной воде было видно не дальше тех метров.
Мы предложили, чтобы они использовали водолазный колокол с наблюдателями. Они спустили водолазный колокол с четырьмя водолазами: один смотрел вперед, второй вправо, третий влево, а четвертый на дно, прямо под ними. Размер зоны, которую они могли просматривать, увеличился немедленно до 15 метров. И на третий день они нашли самолет.
"Михаил Мирчинко" прибыл на место поисков 10 сентября. Третий день означает 13 сентября. Алешенко, боцман "Мирчинко" дает еще больше деталей:
Обломки фюзеляжа были сильно повреждены. От них просто куски остались. Самые большие куски, которые мы видели, были опорными креплениями для поворотных стержней, чрезвычайно прочные. Их длина составляла от четырех до шести футов, и двадцать-двадцать четыре дюйма шириной. Все остальное было разбито на мелкие куски.
В. Вербицкий, радист с "Мирчинко":
Многие из нас взяли кое-какие обломки на память. Некоторые даже сделали чашки из титановых стержней... Да, самолет должен был удариться о поверхность воды с огромной силой, чтобы титановые стержни разломились.
Такой тип стержней является важным структурным элементом любого самолета с изменяемой геометрией крыла, которая используется только на сверхзвуковых самолетах. Остов, с которым работал флот принадлежал, вероятно, EF-111, который военно-воздушные силы США использовали в качестве самолета радиоэлектронной борьбы.
Карты и документы JMSA показывают что "Михаил Мирчинко" и корабли, которые его сопровождали, работали в районе, где лежал этот первый остов, вплоть до 26 сентября. В шесть часов утра 26 сентября флот, сопровождающий "Мирчинко", состоял из восемнадцати судов, включая семь траулеров. К полудню с "Мирчинко" остались только десять судов. Все траулеры и обслуживающие их суда ушли. Остатки этого флота также покинуло территориальные воды у Сахалина и перешли в новую поисковую зону, в 40 милях к западу, в 16 морских милях от острова Монерон, где военно-морской флот США был занят поисками обломков самолета представляющего для них особый интерес. Место падения находилось далеко от тех районов, в которых велись поисковые работы. Таким образом, операции по подъему обломков первого самолета к югу от Невельска в территориальных водах Сахалина продолжались с 1 по 26 сентября. Они длились 26 дней.
В то время как "Михаил Мирчинко" работал над первым остовом, в международных водах к северу от Монерона и в 15 морских милях к западу от первого остова, 16 сентября второй остов был найден другим поисковым судном. Используя мини-подводные лодки с Георгия Козмина, поискового судна и водолазной базы, ныряльщики советского флота подняли метровую секцию крыла, которая, очевидно, принадлежала другому самолету, а не тому, который, как описывал адмирал Сидоров, был разорван на мелкие части. В номере от 18 сентября 1983 года "Too Ниппо", провинциальная газета из Аомори сообщала:
Утром 17 сентября в Вакканае и в штаб-квартире JMSA в Отару была получена информацию о том, что объект неустановленной природы, который выглядел как кусок самолета был поднят со дна советским судном, за которым наблюдало японское патрульное судно "Дайсетсу". Зона поисков находилась к западу от Сахалина, в районе, где, как полагают, исчез корейский авиалайнер.
В первый раз видели, как Советы поднимали какой-то объект со дна океана. Согласно нашим источникам, вечером 16 сентября 1983 года в 21:00 [по японскому времени - М.Б.] советские суда собрались в точке с координатами 46° 34' N и 141° 21' E в 31 км к северо-северо-востоку от острова Монерон. Среди советских судов были "Рудонский" и спасательное судно советского военно-морского флота "Георгий Козмин". В 23:00 они подняли 10-метровый кусок остова.
В 03:30 утром 17 сентября мини-подводная лодка, способная спускать водолазов на морское дно, была спущена на воду вместе с двумя вспомогательными лодками. Подлодка вернулась на поверхность в 05:40 и в 06:30 была поднята на борт своего корабля-матки. В 06:55 того же дня другая миниатюрная подлодка на этот раз желтого цвета и длиной приблизительно 17 футов была спущена на воду 700-тонным судном и начала погружение. Это произошло в международных водах на глубине 164 метров. Хотя патрульное судно "Дайсетсу" располагалось в 500 метрах, Советы просигналили ему сохранять эту дистанцию для того, чтобы не ставить под угрозу поисковую операцию.