Установить строжайшую ответственность местных органов ОГПУ при доказанности случаев неисполнения законных требований прокуратуры.

Прекратить, кроме случаев особой необходимости, конфискацию имущества при административной высылке. В случае конфискации изымать лишь предметы спекулятивной деятельности, а отнюдь не имущество, строго соблюдая требования ст. 38 УК РСФСР.

Установить порядок затребования дел органами ОГПУ из судебно-следственных органов и органов дознания исключительно через соответствующего прокурора, запретив судебно-следственным органам высылку дел по требованию ОГПУ без разрешения наблюдающего прокурора.

Установить порядок удовлетворения без всякой волокиты органами ОГПУ претензий рабочих и служащих по зарплате из имущества их хозяев, на которое наложен арест, в стадии ведения дел органами ОГПУ. Разработать вместе с ВСНХ и Народным комиссариатом торговли порядок назначения временной администрации по делам торговых и промышленных предприятий, на имущество которых в стадии предварительного следствия наложен арест, а также определить состав и содержание работы администрации.

Строго разграничить (в дополнение к разделу 4 Инструкции от 1 ноября 1922 г.) категории дел, по которым органы ОГПУ имеют право производства дознания и предварительного следствия. В связи с этим установить правило, по которому производство предварительного следствия по делам, предусмотренным разделом 4 Инструкции, допускается по каждому отдельному делу исключительно с письменного разрешения прокурора:

а) запретить производство органами ОГПУ дознаний без соответствующего оформления (составление постановления о заведении дела и регистрации дела как следственного);

б) установить различные формы постановлений, необходимые при дознании и предварительном следствии в целях проведения формальной резкой грани между дознанием и предварительным следствием при производстве таковых в ОГПУ.

При наличии разногласий между органами ОГПУ и наблюдающим прокурором о них не позднее трехдневного срока должны быть поставлены в известность соответствующие высшие органы прокурорского надзора и ОГПУ.

Установить точную категорию сотрудников ОГПУ, которые подсудны Коллегии ОГПУ, считая сотрудниками штатный состав органов ОГПУ, не исключая секретных сотрудников, связанных соответствующей подпиской.

Органами ОГПУ неуклонно должны соблюдаться ст. 148 и 158 УПК РСФСР.

Продление срока ведения дела и содержания под стражей в качестве меры пресечения по всем делам, производящимся в ОГПУ, допускается только с письменной санкции прокуратуры.

Постановления о предъявлении обвинения по всем делам должны были быть мотивированы, причем исключение в отдельных случаях допускалось только с согласия прокуратуры (дела Секретного отдела (СО), контрразведывательного отдела (КРО), СО КРО и Особого отдела (ОО).

Считалось недопустимым разъяснение ОГПУ и его органами УК и УПК в циркулярном порядке или каким- либо иным способом без согласования с прокуратурой.

В отношении гражданских дел считалось обязательным исполнение решений гражданского суда по исполнительным листам на бывших служащих ОГПУ или частных лиц по их жалобам на незаконную конфискацию, проведенную органами ОГПУ, возбуждая, в случае протеста со стороны ОГПУ, в законном порядке обжалование вместо прежней практики фактического неисполнения^[92].

«Основные положения и права ОГПУ СССР» после согласования были изданы в 1926 г. в издательстве ОГПУ.

Они содержали следующие разделы:

Раздел 1. Конституция СССР об ОГПУ.

Раздел 2. Права ОГПУ и его органов. Задачи.

Раздел 3. Средства ОГПУ.

Раздел 4. Взаимоотношения органов ОГПУ с прокуратуры^[93].

В связи с тем, что задача была решена, 13 января 1927 г. Политбюро ЦК приняло предложение В. В. Куйбышева об упразднении Комиссии Политбюро, созданной для подготовки вопроса о практике работы ОГПУ^[94].

Однако на этом трения с прокуратурой не закончились. 1 июля 1927 г. Н. В. Крыленко вновь обращается в Политбюро с вопросом об ограничении внесудебных полномочий ОГПУ^[95].

После успешной кампании по высылке злостных спекулянтов было предложено высылать их на Соловки и организацией там специальной трудовой колонии . Иных предложений, как поддержать этот проект, не было.

После проработки этого вопроса председатель СНК А. И. Рыков 21 октября 1925 г. внес на рассмотрение Политбюро ЦК вопрос о выселении из Москвы социально паразитирующего элемента. Московским советом летом того же года возбудил вопрос о необходимости принятия экстренных мер для разгрузки Москвы от преступного элемента и профессиональных нищих, в огромном количестве наводнивших улицы Москвы, так как обычно предпринимаемые ОГПУ меры, а именно высылка время от времени 100-200 человек, ни к чему не приводила. Это связывалось с тем, что высылаемые через некоторое время возвращались обратно.

А.И. Рыков предложил выслать этих людей (их было зарегистрировано около 1500 человек) на Соловки.

Для содержания этой колонии он предложил выделить 2 000 000 рублей".

Политбюро ЦК 22 октября 1925 г. согласилось с предложением СНК о выселении паразитирующих элементов из Москвы на Соловки с организацией там специальной трудовой колонии^[96].

Эта мера не была разовой. Политбюро ЦК 16 июня 1932 г. еще раз поручило ОГПУ вместе с московским комитетом партии и Моссоветом принять меры к очистке Москвы от воровского и уголовного элементов^[97]. Полномочный представитель ОГПУ по Московской области С. Ф. Реденс 25 мая 1933 г. сообщил И. В. Сталину, что в ночь на 21 мая были задержаны 4265 человек. Из них 150 отпущены. Остальные прошли санобработку (баня, стрижка, дезинфекция одежды) и отправлены к месту постоянного жительства.

10 июля 1933 г. он же сообщил, что в результате операции, проведенной 5 июля в Москве, задержаны 8497 человек нищенствующего деклассированного элемента, в том числе 2857 подростков-рецидивистов в возрасте от 12 до 16 лет.

Всего до 10 июля было отправлено взрослого нищенствующего элемента 5640 человек. Из них в специальные поселки ОГПУ (по маршруту Москва — Томск) — 4800 человек, на родину (Украину) — 840 человек.

9 июля в спецпоселки ОГПУ были направлены 957 подростков-рецидивистов.

Все отправленные подвергались санитарной обработке на пропускнике Красная Пресня и снабжались продуктами до места назначения.

19 февраля 1933 г. И. В. Сталину Г. Е. Прокофьевым было доложено, что 14 февраля были выселены из Магнитогорска 1150 человек. Подготовлены к выселению в ближайшие дни еще 800 человек^[98].

И. В. Сталин заинтересовался данным докладом. Он спрашивал: «А как в Ленинграде? Тоже изымают? Нужны сведения о Ленинграде»^[99]. Очередь до Ленинграда дойдет чуть позже.

По предложению Ф. Э. Дзержинского, которое он направил в Политбюро 1 марта 1926 г., 11 марта 1926 г. Политбюро рассмотрело и утвердило проект постановления об усилении мер по борьбе с контрабандой. Оргбюро поручалось разослать специальное циркулярное письмо о борьбе с контрабандой губкомам тех губерний, которые расположились вдоль границ. Проект письма предлагалось составить Ф. Э. Дзержинскому. Кроме того, Оргбюро поручалось выделить работников для усиления личного состава пограничной охраны и изыскать другие меры для ее улучшения. Прокурорам союзных республик предлагалось принять те же меры по отношению к прокуратуре пограничных районов.

Постановление предлагало:

«1) Предоставить Особому совещанию при ОГПУ на срок 6 месяцев полномочия по высылке, ссылке и заключению в лагерь до 2-х лет как подозреваемых, так и уличенных в контрабандном провозе товаров, способствующих такому провозу, скупке контрабандных товаров, фальшивом клеймении таковых таможенными знаками.

Прокуратуре союзных республик дать соответствующие директивы по рассмотрению указанных дел.

2) По отношению к лицам, уличенным в вооруженной контрабанде и сопротивлении или насилии над чинами пограничной охраны, предоставить ОГПУ с особого разрешения ЦИКа Союза право внесудебной расправы, вплоть до расстрела.