Рэй с радостью помог ей выйти из скорлупки челнока и, заботливо поддерживая измученную девушку, проведал её в здание Башни. Его недоверчивость и несколько странные, неразборчивые, мимолетные чувства неизбежно проникали в её разум через физический контакт. Но она также уловила гордость и облегчение.

Афра открыл дверь, тоже взял Ровену за руку и короткой кинетической волной восстановил её энергетику. И прежде чем она обрела способность читать в его разуме, снова набросил на себя защитное поле.

«Не надо относиться к этому как к чему-то заурядному», – попросила уязвленная девушка.

«Ну почему же? Только так и надо!» – И он еле-еле увернулся от дружеского тычка.

«Теперь, если развлечения и игры этим утром закончены, не могли бы вы быть столь любезны показать мне дневное расписание? – послышался кислый голос Рейдингера. – Необходимо внести в него несколько изменений».

Этой ночью Ровена долго лежала в своей вдвойне одинокой постели и вспоминала утренний круиз на орбиту Деймоса. Она же ничего не почувствовала, даже головокружения – как хорошо было бы навсегда позабыть это ощущение, – которое охватило все её существо во время телепортации с Альтаира на Каллисто. Но в свете нынешнего знания стоило ли удивляться, что она еле выдержала свой первый перелет? Сиглен рыдала и стенала, заламывала руки и вообще вела себя так, будто посылала Ровену на верную смерть. И поскольку среднее ухо девушки было в порядке, все те профилактические уколы и лекарства вполне могли повлечь за собой тошноту, головокружение и дезориентированность, потому что она вовсе не нуждалась в них. Сиглен провела большую предварительную работу, чтобы Ровена перенесла путешествие точно так же, как она сама.

Она заставит Афру отправить её на Деймос и завтра и в этот раз будет смотреть кругом во все глаза – это уже точно. Нет абсолютно никаких психологических и физиологических причин, чтобы она страдала от космических перелетов.

«И не было. Повторяй это себе почаще, дорогая. Повторяй, пока не поверишь в это всем сердцем и умом». – В её мысли нежно проник голос Джеффа.

«Ох, как мягко твое прикосновение…» На какой-то миг она даже испугалась, а не слишком ли он перегружает себя, ведь он так недавно раскрыл свои способности.

«Вовсе нет, – ответил он более твердым тоном. – Я не хотел потревожить тебя».

«Не пытайся обмануть меня, Джефф Рейвен. Я знаю, что ты очень устал.

Тебе не следовало даже выходить на связь со мной в таком состоянии…» «Разве ты не рада? (Его самодовольная телепатическая улыбка сопровождалась на редкость нежными ласками.) Где бы ты ни была, как бы я ни устал, я всегда найду тебя. Хотя… – Вот теперь его тон изменился. – Отдыху это конечно же не помогает. Спокойной ночи, любимая!» Он слегка прикоснулся губами к её щеке и засмеялся, когда, вернув поцелуй, девушка попыталась настроить его мозг на сон.

«Не суетись! Я и сам могу сделать это».

Но сама Ровена, тоже очень уставшая, не была ещё готова уснуть.

Зачастую она пользовалась сном как способом борьбы с непродуктивным и зациклившимся мышлением. Иногда она весь день мучилась над какой-нибудь трудной проблемой, и так, и эдак рассматривая её, а утром просыпаясь с готовым решением.

В тот вечер ей явилась Пурза, и не та, которую варварски уничтожила Мойра, а уютное создание, служившее девочке главной опорой в жизни. Ровена замерла, вспоминая последние дни своего детства, долгие беседы с Пурзой, милые глупости, которые они обсуждали… «Они?» – поймала себя Ровена.

Многие годы Ровена верила, что Пурза была разумной, несмотря на то что хорошо знала, что пуха – всего лишь механическая игрушка.

Её снабдили множеством качеств и характеристик удобной… да, Ровена, игрушки! Нет, вовсе не игрушки! Устройства! Монитора! Суррогатного существа! Она действительно верила Пурзе больше, чем многим людям, обсуждала с ней некие тайны, каких никогда бы не доверила Лузене. Ровена отлично помнила, как Пурза предостерегала её против поступков, которые она, Ровена, очень хотела совершить. Как пуха могла быть такой осмотрительной?

Потеря потрясла юную Ровену до глубину души. Она впала тогда в глубокую депрессию, которую даже Лузена не смогла излечить, хоть и перевела на неё целую кучу новейших препаратов. Сиглен злилась, осознав, насколько она теперь зависит от своей ученицы, но ещё больше её испугало, что характер Ровены начал портиться. Потом Джероламан подарил ей корабельного кота. А этот неблагодарный негодник, с которым Ровена приготовилась разделить своё жилище на Каллисто, отказался покинуть пассажирский космолет «Джибути», к вящей радости экипажа. Ей пришлось позволить коту остаться, и это решение принесло больше досады, чем беспокойства за его благополучие.

«Когда я была ребёнком, я играла в детские игрушки», – вспомнилась вдруг ей фраза, день за днем внедрявшаяся ей в голову, пока она с болью привыкала к новой жизни.

Ровена беспокойно ворочалась в постели, ненавидя и эту фразу, и все те воскресшие воспоминания.

Почему именно сегодня она вспомнила Пурзу? Не давали покоя и мысли о Джеффе. Он представляет собой больше, чем просто аналог суррогатного существа… помимо прочего, он не может ухаживать за ней лично.

Почему Пурза? Почему не Плут? Она уже выросла и не нуждалась в суррогатном комфорте! Или нуждалась?

Размышляя об этом, Ровена уснула. Но и утром, вновь попытавшись найти в разбегающихся мыслях ответ, не нашла ничего. Вместо этого ей вдруг непреодолимо захотелось услышать Джеффа. Она воспротивилась этому желанию, потому что часы, выставленные на денебианское время, показывали, что у Джеффа разгар рабочего дня. А здесь Юпитер все ещё закрывал Каллисто, и хотя Ровена проснулась позже обычного, у неё оставалось в запасе целых три часа.

Девушка вяло встала, чтобы заняться обычными делами. Возможно, это и верно, что у неё и Джеффа вся жизнь впереди, чтобы узнать друг друга, но она предпочла бы начать пораньше. Проклятый Рейдингер! Как он мог! Сказала бы она ему пару ласковых! Лично.

«Внимание!» – услышала она Афру, предупреждавшего персонал станции.

Ровена не знала, как отнестись к подобной, предусмотрительности. Мягко открыв дверь в Башню, она позволила ей с грохотом захлопнуться, пока разглядывала настороженные лица.

«Не думаю, что ты готова к прогулке на Землю», – передал Арфа, а вслух сказал:

– Доброе утро, Ровена. У нас несколько основательных грузов на подходе.

Девушка обошла капеллианина взглядом, зная, что он прав. И все же не приняла помощи, как, впрочем, и всегда. Но его забота и явное внимание поумерили её пыл. Она действительно не была уверена, что полностью оправилась от усталости после вчерашнего витка вокруг Деймоса. И этот её взгляд послужил сигналом для всех – кто усиленно заинтересовался списками, кто склонился над клавиатурой или чем-либо ещё, лишь бы не попасть под удар.

– Слушайте внимательно, вы все. У нас осталось два часа пятьдесят минут до того, как Каллисто откроет Юпитер. Вы все знаете, как проводить обычную работу с грузами без меня и Афры. Арфа, – её взгляд стал ещё пронзительнее, – я хочу снова полететь к Деймосу. Сейчас же!

– Как пожелаешь, – отозвался Афра, неожиданно капитулировав.

Однако она уловила подозрительный блеск в его желтых глазах, прежде чем он отвернулся. А его блокировка не уступала прочностью вакуумным пломбам.

Она решила не обращать на это внимание. И, оставив Башню, пошла ко взлетной полосе.

И на этот раз Ровена не заметила никаких признаков движения. Афра перебросил её так плавно, что, не успела она и моргнуть, как перед глазами появилась громада Деймоса. Девушка огляделась по сторонам, тщательно контролируя себя. Вид приоткрылся замечательный.

«Отсюда видно Землю?» – спросила она у Афры.

И тут же у неё перехватило дыхание: челнок изменил направление полета.

«Нажми кнопку визуального увеличения. Вторая в ряду справа на панели управления», – подсказал ей Афра.