Одним из мест нелегальных встреч был салон мадам Брамсон в Сан-Франциско. Для советских разведчиков сочувствующие коммунистам были одним из источников приобретения ценных людей и знакомств. Именно в салоне мадам Брамсон и произошла встреча Хейфеца с Оппенгеймером, во время которой ученый рассказал, что Германия может опередить союзников в создании атомной бомбы. Он также сообщил, что еще в 1939 г. Альберт Эйнштейн обратился к Президенту США Ф. Д. Рузвельту с секретным письмом, в котором обратил его внимание на необходимость изучения возможностей атомной энергии для создания мощного оружия.
Салон мадам Брамсон существовал с 1936 по 1942 г. Советское правительство поддерживало его. Хейфец передавал деньги на его финансирование. Впрочем, и сама мадам Брамсон была достаточно состоятельной женщиной.
Во время Второй мировой войны благополучный и удаленный от театра военных действий американский континент собрал многих известных ученых. В результате эмиграции европейских ученых в США была достигнута, образно выражаясь, научная «критическая масса», которая была необходима для осуществления ядерного взрыва.
Здесь оказались А. Эйнштейн, Э. Ферми, Л. Сциллард, Э. Теллер, Х. Бете, Дм. Франк, Ю. Вигнер, В. Вайскопф, П. Дебай и др. В 1943 г. в Америку прибыл Нильс Бор.
13 августа 1942 г. администрация США утвердила «Манхэттенский проект» как организацию и план деятельности по разработке и производству атомной бомбы. Щедрое финансирование позволило американцам всесторонне развернуть дело. К его осуществлению было привлечено больше людей, чем в ряды экспедиционного корпуса Эйзенхауэра во время проведения операции «Оверлорд» (высадка союзнических войск в Северной Франции и открытие Второго фронта). Американцы затратили на этот проект в тысячу раз больше средств, чем в свое время получили от Гитлера на ядерные исследования немецкие ученые. Службу безопасности проекта возглавил Борис Паш, сын митрополита зарубежной Русской Православной Церкви, известный своей ненавистью к Советскому Союзу.
Разработать конструкцию атомной бомбы было поручено Р. Оппенгеймеру. Комитет по военной политике далеко не единодушно поддержал кандидатуру Оппенгеймера. Непримиримым противником его назначения был, и не без основания, Б. Паш. По его мнению, в прошлом у Оппенгеймера было слишком много «темных пятен». Речь шла о его связи с левыми организациями. Оппенгеймер длительное время был близок с Джейн Тейлок, дочерью профессора английской литературы в Калифорнийском университете, коммунисткой по политическим убеждениям. Эти отношения сохранились и после того, как он женился на Катрин Гаррисон — вдове опять-таки коммуниста. Тем не менее Оппенгеймер стал руководителем Лос-Аламосской национальной лаборатории, где за колючей проволокой создавалась атомная бомба.
Стратегия американцев в области обеспечения секретности сводилась к трем основным задачам: предотвратить попадание в руки к немцам сведений о «Манхэттенском проекте»; сделать все возможное для того, чтобы применение бомбы в войне было полной неожиданностью для противника; насколько это возможно, сохранить в тайне от русских американские открытия и детали атомных проектов.
Как известно, решить третью задачу американцам не удалось. В поставке атомной информации велика заслуга советского разведчика Семена Марковича Семенова, который использовал в своей работе эмигрантские и еврейские круги США. Именно он вербовал Мориса Коэна.
Особую роль в добывании атомных секретов сыграл Сергей Николаевич Курнаков. Бывший офицер Белой армии, видный деятель русской эмиграции в США, он перешел на работу в ОГПУ В 1946 г. вернулся на родину. Именно Курнаков вышел на научные круги, имеющие отношение к разработке атомной бомбы. Сергей Николаевич хотя и знал, что находится в сфере внимания американской контрразведки, но проникал на приемы к ведущим американским физикам и завязывал с ними соответствующие отношения.
Первые сведения об участии советской разведки в создании ядерного оружия начали просачиваться в прессу слабенькими ручейками. Наиболее известное дело, касающееся атомного шпионажа, — дело Клауса Фукса, одного из разработчиков «Манхэттенского проекта».
Фукс родился в Германии в семье лютеранского священника. Закончил Лейпцигский университет. В Лейпциге Фукс вступил в социал-демократическую партию. В 1933 г., после прихода к власти фашистов, эмигрировал во Францию, потом в Англию. В 1941 г. был допущен к сверхсекретным работам, связанным с созданием атомного оружия. В декабре 1943 г. в составе британской научной миссии приехал в Нью-Йорк, а в январе 1944-го по приглашению Оппенгеймера вошел в число разработчиков «Манхэттенского проекта». С августа 1944 по июнь 1946 г. Фукс работал в американском ядерном центре в Лос-Аламосе. В конце 1949 г. спецслужбы Англии получили ряд сигналов о контактах Фукса с представителями советской разведки. 2 февраля 1950 г. он был арестован. Предъявленное ему обвинение гласило, что в период между 1943 и 1947 гг. он по крайней мере четыре раза передавал неизвестному лицу информацию о секретных атомных исследованиях. Генеральный прокурор Англии Шоукросс, главный обвинитель на процессе, раскрыл это неизвестное лицо, заявив, что Фукс передавал атомные секреты «агентам советского правительства».
Действительно, Фукс передал СССР материал о взрывном устройстве атомной бомбы, над которым работал в качестве одного из конструкторов. 1 марта 1950 г. Фукс был осужден на 14 лет тюрьмы.
Кто же был тем агентом «советского правительства», кому Фукс передавал атомные секреты? Фукс познакомился сначала с видным деятелем международного коммунистического движения Ю. Кучинским, который был хорошо известен английским властям и работал в одной из спецслужб Англии — оценивал военно-экономический потенциал фашистской Германии. О своей встрече с Фуксом Кучинский сообщил советскому послу в Англии И. Майскому, который решил не перепоручать связи с Фуксом НКВД (ибо он был в плохих отношениях с резидентом НКВД в Англии А. Горским), а обратился к военному атташе посольства Кремеру. Так была установлена постоянная связь с Фуксом. Известно также, что Фукс встречался с Соней Кучинской, родственницей Кучинского, которая являлась агентом советской военной разведки. И это происходило в то время, когда Соня находилась в поле зрения английской спецслужбы. О ней знали, что она советская разведчица, находилась в советской резидентуре в Швейцарии, откуда перебралась в Англию.
Англичанам удалось внедрить в советскую разведывательную сеть в Швейцарии своего крупного агента Джима Хэнберна, который сумел почти полностью нейтрализовать и провалить всю советскую организацию в Швейцарии.
Послания русских разведчиков, которые активно работали и добывали атомные секреты в 1940-е гг., американцы расшифровали лишь в 1952–1953 гг. Они подтверждают очень важную роль русских эмигрантов, подлинных патриотов России, в получении особо секретных документов по атомной бомбе.
В этих документах прослеживается и связь агентов советской разведки с видными деятелями западной науки, в частности с Оппенгеймером. Сохранилась директива из Москвы, датированная 17 февраля 1945 г., в которой агенту Гурону предписывалось немедленно установить контакт с агентом Векселем и с руководством американского атомного проекта. Весьма красноречива и шифровка от 21 марта 1945 г., адресованная Антону — резиденту научно-технической разведки в Нью-Йорке Л. Квасникову. Оппенгеймер по этому документу проходит как директор «индейской резервации», т. е. Лос-Аламосской лаборатории, и как Вексель, т. е. как агент — источник информации по атомной бомбе.
Очень интересен текст дешифрованной телеграммы, отправленной из США в Москву 29 января 1945 г. Виктору — начальнику советской разведки П. Фитину. Документ содержит информацию о том, что по каналам американской коммунистической партии, а также по каналам связи Бюро соотечественников американской организации помощи России в годы войны идет активная проверка крупных ученых, участвующих в выполнении «Манхэттенского проекта». Эта исключительно важная информация была получена от агента под псевдонимом Млад. Позднее он будет фигурировать как источник информации о первом испытательном взрыве атомной бомбы. Его дневниковые записи хранятся в архивном деле операции «Энормас».