— Владимир Ильич, есть необходимость созвать Всероссийский съезд председателей исполкомов и заведующих отделами управления губернских Советов по вопросам создания милиции.
Владимир Ильич сразу выразил заинтересованность, поддержал Петровского.
— Решили совершенно правильно и своевременно, — Ленин оживился. — И провести его нужно в Москве, — Владимир Ильич полистал календарь, — если не возражаете, в последних числах июля. Я, пожалуй, смогу побывать на съезде.
— Ловлю вас на слове, — обрадовался Петровский.
Съезд проходил с 30 июля по 1 августа. В его работе принял участие В. И. Ленин. Петровский выступил с большим докладом, в котором основное внимание уделил строительству милиции и ее задачам.
Ленин слушал выступления делегатов. Зал внимательно следил за ним. А когда он с листочком в руке быстрыми шагами пошел к трибуне, зал зашумел. Делегаты, как по команде, встали, приветствуя вождя революции. Ленин чуть переждал. Аплодисменты не утихали. Тогда он решительно поднял правую руку, прося слова.
В своей речи на съезде он говорил о том, что главный недостаток в советском строительстве — робость и неумение некоторых работников в Советах взять все дело в крепкие руки. Владимир Ильич призвал делегатов съезда поднять все силы на местах на борьбу за хлеб, непрерывно работать над формированием и укреплением Красной Армии…
Делегаты, затаив дыхание, слушали вождя.
Съезд одобрил принципы строительства милиции, изложенные Петровским, и постановил:
«для поддержания революционного порядка, охраны Советской власти и отстаивания дорогих завоеваний революции съезд признает необходимость организации Советской рабоче-крестьянской милиции».
А вскоре, подводя итоги проделанного, Петровский писал в докладной записке В. И. Ленину:
«Ломаются гнилые своды отживших и одряхлевших зданий, и на их месте воздвигаются новые дворцы».
Григорий Иванович задумался на минуту, мысленно представил, как Владимир Ильич будет читать написанный им, недавним рабочим, документ, который подытоживал деятельность наркомата по строительству советского государственного аппарата.
Петровский писал не только от себя, но и от имени всех рабочих, всех угнетенных бывшей России, ставших теперь во главе Республики.
«Этот период стройки новых зданий уже заканчивается, — писал нарком. — Подводятся последние прочные своды, и на очереди становится вопрос о внутреннем содержании вновь построенных дворцов. Аппарат управления почти всюду налажен. Необходимо его пустить в ход по наиболее прочному, верному пути, ведущему к закреплению в стране диктатуры пролетариата».
В дверь постучали. Петровский оторвался от бумаг, на пороге стоял Дижбит.
— Проходите, — пригласил Петровский. Он снял очки, близоруко сощурив добрые глаза, проговорил: — Садись, устраивайся поудобнее. Я был у Владимира Ильича, мы говорили с ним о милиции.
Дижбит по привычке вынул блокнот, приготовился записать указания наркома.
— Подожди записывать, — остановил его Петровский. — Как тебе известно, с милицией у нас немалый разнобой получается, — продолжал Григорий Иванович. — В каждой губернии, городе действуют по своему усмотрению, кто во что горазд. Это нетерпимо больше. Владимир Ильич предложил централизовать руководство милицией. Будет создано Главное управление. Надо разработать Положение о правах и обязанностях милиции. Я сказал Ильичу, что подготовку Положения можно поручить тебе. Как смотришь на это?
— Я бы, Григорий Иванович, со всей душой, но знаешь…
— Хватит, хватит! — прервал Петровский. — Песня старая. Нетрудно угадать, скажешь, что не знаком с делом. Каждый в подобном случае так говорит. А нам что, московского полицмейстера пригласить? И учти, начальником Главного управления милиции решили назначить тебя. Поэтому старайся вдвойне. Положение будешь разрабатывать для себя.
Вскоре при НКВД было создано Главное управление Советской рабоче-крестьянской милиции, а его начальником назначили Андрея Мартыновича Дижбита. Главное управление милиции разместилось в Москве, в двухэтажном особнячке в Пименовском переулке (ныне улица Медведева).
Дижбит выполнил поручение Петровского. Проект Положения, разработанный Дижбитом и рассмотренный В. И. Лениным, лег в основу инструкции «Об организации Советской рабоче-крестьянской милиции», составленной НКВД с Наркоматом юстиции. Вместе с Г. И. Петровским ее подписал нарком юстиции Д. И. Курский.
Принятием этого документа в основном завершалось правовое оформление Советской милиции. В нем были изложены принципиальные положения, отражавшие суть новой пролетарской милиции, ее классовость, подчеркивалось главное ее отличие от буржуазного полицейского аппарата.
История Советской рабоче-крестьянской милиции сохранила много примеров героических подвигов сотрудников, совершенных во имя народа. В апреле 1918 года в неравной схватке с бандитами геройски погибли московские милиционеры Егор Швырков и Семен Пекалов. По решению Советского правительства их похоронили на Красной площади у Кремлевской стены рядом с другими выдающимися сынами и дочерьми Родины. Никогда не забудется подвиг начальника Дмитриевской уездной милиции Курской губернии Лилякевича. Командуя 35 конными милиционерами, он смело вступил в бой с крупным отрядом озверевших бандитов. В неравной схватке начальник и все милиционеры погибли, но до конца выполнили долг. Погиб, но остался верен присяге сотрудник ставропольской милиции Яков Терентьевич Баша. Не сумев склонить его на свою сторону, бандиты вырезали на спине отважного милиционера звезду, а потом живьем сожгли на костре…
Этот скорбный список длинный. В нем стоят имена тысяч и тысяч тех, кто беззаветно служил рабочим и крестьянам в ту трудную пору.
На посту наркома НКВД Петровский работал до марта 1919 года, до того времени, когда по предложению Я. М. Свердлова был избран III Всеукраинским съездом Советов Председателем Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета.
Наркомом НКВД был назначен Феликс Эдмундович Дзержинский.
Теплым весенним днем Григорий Иванович выехал из Москвы на Украину. Он ехал с Доминикой Федоровной и дочерью. Сыновья сражались на фронте, изредка извещая родителей о своей службе. Проводить Петровского пришли Бонч-Бруевич и Калинин, с которыми связывала Петровских долгая дружба. Перед ними был опытный человек, закаленный в огне революции, государственный деятель, прошедший ленинскую школу государственного руководства в Совнаркоме. Григорий Иванович не скрывал этого.
— Могу с гордостью заявить, — рассказывал Петровский как-то своим близким друзьям и товарищам, — что этот период моей работы рядом с Владимиром Ильичем, под его непосредственным зорким наблюдением, при его чуткости, простоте и помощи, был такой для меня школой, где я дополнительно приобрел столько знаний и опыта, каких не мог получить за всю жизнь ни в каких университетах и академиях, не в обиду будь им сказано. И, уезжая на Украину, я чувствовал себя более зрелым и более способным ленинской верой и правдой служить нашей родной ленинской партии, делу рабочего класса…
Этот год для Украины был особенно трудным: на юге началось наступление белогвардейских войск Деникина, активно действовали кулацко-националистические банды. В Киеве, куда приехал Петровский, было неспокойно. Банды ворвались в пригороды. На их пути, защищая Киев, встали отряды, сформированные из коммунистов и беспартийных рабочих. Не выдержав удара бандитов, один из отрядов стал отступать, оголяя фланг. И тогда неожиданно вперед вырвался человек с винтовкой в руках.
— Стойте! Ни шагу назад! За мной! — звал он и сам пошел на врага. Это был Петровский. Он уверенно стал руководить боем. Личное участие Григория Ивановича в стычке сразу подняло настроение и боевой дух бойцов. Они отогнали банду.
На этом боевом примере рабочие Киева убедились, что в лице Петровского большевики Украины обрели подлинно народного вожака.