Книга Левит начинается с такого поварского приказания:

«И воззвал господь к Моисею и сказал ему из скинии собрания, говоря: «объяви сынам израилевым и скажи им: когда кто из вас хочет принести жертву господу, то, если из скота, приносите жертву вашу из скота крупного и мелкого. Если жертва его есть всесожжение из крупного скота, пусть принесет ее мужского пола, без порока; пусть приведет ее к дверям скинии собрания, чтобы приобресть ему благоволение пред господом. И возложит руку свою на голову жертвы всесожжения и приобретет он благоволение, во очищение от грехов его. И заколет тельца перед господом; сыны же Аароновы, священники, принесут кровь и покропят кровью со всех сторон на жертвенник, который у входа скинии собрания. И снимет кожу с жертвы всесожжения и рассечет ее на части. Сыны же Аароновы, священники, положат на жертвенник огонь и на огне разложат дрова; и разложат сыны Аароновы, священники, части, голову и тук на дровах, которые на огне, на жертвеннике, а внутренности жертвы и ноги ее вымоет он водой и сожжет священник все на жертвеннике: это всесожжение, жертва, благоухание, приятное господу» (I, 1–9).

Тут точно сказано: скот должен быть обязательно мужского пола и без порока. Конечно, если вдуматься в условия скотоводства, то нам понятно будет, почему еврейские скотоводы приносили в жертву главным образом скот мужского пола. Им нужно было маток оставлять на расплод, для размножения. И сейчас на убой идет больше скот мужского пола. Ну и для господа бога тоже убивали главным образом быков, баранов.

Но, главное, обратите внимание на то, какое подробное наставление! Это ведь не всякий сумеет сделать. Тут надо, чтобы работал спец не только по мясной части, по поварской части, но чтобы он до тонкости знал, когда и какую часть надо зажарить, — иначе все колдовство пропадет. Все ведь на том и было основано, что, вот, если, скажем, почки зажаришь от барана да притом еще вот такие-то слова скажешь, тогда тебе и грех простится, а если чуть что не так, тогда, пожалуй, бог еще больше рассердится. Это было на руку еврейским попам, потому что давало им возможность вдоволь обманывать народ.

Давши указание, как надо поступать с крупным скотом, бог тут же дает указание Моисею, как поступать с мелким скотом:

«Если жертва всесожжения его из мелкого скота, из овец или из коз, пусть принесет ее мужского пола, без порока… И заколет ее пред господом на северной стороне жертвенника; и сыны Аароновы, священники, покропят кровию ее на жертвенник со всех сторон; и рассекут ее на части, отделив голову ее и тук ее, и разложит их священник на дровах, которые на огне, на жертвеннике; а внутренности и ноги вымоет водою, и принесет священник все и сожжет на жертвеннике: это всесожжение, жертва, благоухание, приятное господу» (I, 10–13).

И опять-таки тут надо быть спецом, на какой стороне жертвенника надо заколоть этого барана или козла, что надо раскладывать на огне. Может быть, кто нибудь подумает, что это неприятно богу, — так на этот счет библия успокаивает. Это, говорит она, «всесожжение, жертва, благоухание, приятное господу», — не сомневайтесь, дескать!

И опять бог предусматривает: а ну, как не окажется ни быка, ни барана, что же тогда попу-то голодному сидеть, что ли? И он дает указание, как быть, если налицо будет только птица. И тут он подробно наставляет Моисея, как надо свернуть голову голубю, на какую сторону жертвенника надо бросить зоб и перья, и опять успокаивает его: «это всесожжение, жертва, благоухание, приятное господу».

«Если кто согрешит тем, что слышал голос проклятия[71] и был свидетелем, или знал, но не объявил, то он понесет на себе грех. Или если прикоснется к чему-нибудь нечистому, или к трупу зверя нечистого, или к трупу скота нечистого, или к трупу гада нечистого, но не знал того, — то он нечист и виновен. Или если прикоснется к нечистоте человеческой, какая бы то ни была нечистота, от которой оскверняются, и он не знал того, но после узнает, — то он виновен. Или если кто безрассудно устами своими поклянется сделать что-нибудь худое или доброе, какое бы то ни было дело, в котором люди безрассудно клянутся, и он не знал того, но после узнает, то он виновен в том. Если он виновен в чем-нибудь из сих и исповедается, в чем он согрешил, то пусть принесет господу за грех свой, которым он согрешил, жертву повинности из мелкого скота, овцу или козу, за грех, и очистит его священник от греха его» (V, 1–6).

А если у него нет овцы или козы, тогда что же ему делать? Слышал голос проклятия и не объявил. Да ведь он уже исповедался в этом?! Нет, говорит поп, все равно, тащи жареное. Если не в состоянии принести овцу, то в повинность за грех свой пусть принесет в жертву двух горлиц или двух голубей, одного в жертву за грех, а другого за всесожжение. И опять инструкция попу, что делать с этими двумя голубями:

«Пусть принесет их к священнику, и священник представит прежде ту из сих птиц, которая за грех, и надломит голову ее от шеи ее, но не отделит; и покропит кровью сей жертвы за грех на стену жертвенника, а остальную кровь выцедит к подножию жертвенника: это жертва за грех; а другую употребит ко всесожжению по установлению; и так очистит его священник от греха его, которым он согрешил, и прощено будет ему» (V, 8–10).

Ну, а если он не в состоянии принести двух горлиц, тащи муки пшеничной.

«Если же он не в состоянии принести двух горлиц или двух молодых голубей, пусть принесет за то, что согрешил, десятую часть ефы[72] пшеничной муки в жертву за грех, пусть не льет на нее елея и дивана пусть не кладет на нее, ибо эта жертва за грех. И принесет ее к священнику, а священник возьмет из нее полную горсть в память и сожжет на жертвеннике в жертву господу, это жертва за грех. И так очистит его священник от греха его, которым он согрешил в каком-нибудь из оных случаев, и прощено будет ему. Остаток же принадлежит священнику, как приношение хлебное» (V, 11–13).

И опять-таки это «жертва, благоухание, приятное господу»! При этом поп не забывает себя никогда.

«И возьмет священник из сей жертвы часть в память, и сожжет на жертвеннике: это жертва, благоухание, приятное господу. А остатки приношения хлебного Аарону и сынам его: это великая святыня из жертв господних» (II, 9–10).

И вдруг бог вспоминает: а что, если позабудут посолить, — тогда ведь будет невкусно! Поэтому он специально отдает распоряжение Моисею:

«Всякое приношение твое хлебное соли солью и не оставляй жертвы твоей без соли завета бога твоего: при всяком приношении твоем приноси… соль» (II, 13).

Главное, дескать, соль — посолить не забудь! Надо иметь в виду, что соль в то время ценилась очень дорого. Одно время даже соль в плитках была разменной монетой. В пустыне, на далеких кочевьях, на пастбищах соль особенно была нужна. Поэтому попы предусмотрительно и написали такой закон насчет соляного налога в пользу попов.

Целых семь глав — третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая, восьмая и девятая главы из книги Левит — это подробнейшая инструкция, как закалывать, что вырезывать, что жарить, кому какая часть принадлежит, попу ли, господу ли богу, может ли кто другой есть это мясо и кто именно должен есть, и подробно указано, могут ли есть женщины. Например, из той части, которую отделяют себе попы, могут есть родственники попов из мужского пола. Значит, попадье и поповнам не досталось! О чем это говорит? Ни о чем другом, как о скотском понятии о женщине, о приниженном и рабском ее состоянии, о том, что на нее смотрели, как на существо бесправное и нечистое.

Не посетуйте на меня за то, что я вам из этих семи глав отдельно приведу отрывки, — из песни слова не выкинешь. Хотите знать, какова библия, получайте то, что в ней есть.

Вот жертва мирная. Опять-таки она должна быть без порока. Подробно указано, где ее надо заколоть, что надо сделать с ее кровью, а потом, какую часть богу: