— И вы действительно думаете, что каждая из приглашенных женщин может быть виновна в этом преступлении? — недоверчиво спросила Фейт.

— Насколько мне известно, вы повидали немало всякого. Неужели не убедились, что при определенных обстоятельствах на убийство способны все? Что касается этих женщин, то моя сестра могла довести до края каждую из них.

Фейт вспомнились слова Крис о том, что юность все воспринимает остро, и отчаяние, реальное или мнимое, нередко толкает на отчаянные поступки. Даже на убийство.

— Я знаю, что случилось с братом Рэчел и что произошло с Крис на последнем курсе.

— Да, аборт. Видите ли, сестра рассказывала мне обо всем. Как будто устраивала проверку. Буду ли я любить ее, несмотря на ни что. Она была очень красива — вы, наверно, слышали, — но требовала все новых и новых подтверждений этого. Признания своей исключительности. Прин использовала красоту как награду и как оружие. Как-то летом она закрутила бурный роман с отцом Люси и устроила так, чтобы Люси узнала. У Гвен она увела жениха. Да, кому-то это может показаться мелочью, но Гвен была без ума от парня, а в том возрасте некоторые вещи кажутся куда более важными, чем в более зрелые годы.

— А Бобби Долан?

— Бобби была воровкой. Точнее, у нее была с этим проблема. В наши дни ее отвели бы к психиатру. На первом курсе из комнат в общежитии стали пропадать вещи. Прин поймала ее и вынудила написать признание.

— Шантаж?

Элейн кивнула.

— Она не требовала чего-то особенного, ей просто нравилось смотреть, как Бобби нервничает, дергается. Прин не терпела тех, кого называла «рванью», а Бобби была из этой категории. И, наконец, Феб. Однажды они обе попали в дорожное происшествие. За рулем сидела Феб. И она не остановилась. Прин заставила ее остановиться и вернулась, чтобы узнать, что случилось. Потом рассказала Феб, что они задавили собаку одного профессора. Никого они, конечно, не задавили, но Феб поверила. За свое молчание Прин купила дипломную работу.

У Фейт кружилась голова. Хелен Принс была чудовищем. Воплощением зла.

— Остается Мэгги.

— Да, наш президент. Таблетки. Прин посадила ее на стимулянты и депрессанты. Большими способностями в учебе Мэгги не отличалась, но заправляла всем в кампусе, и без поддержки ей было не обойтись.

— И все вскрылось на выпускном?

— Не знаю, что именно планировала Прин, но думаю, собиралась передать разоблачительные материалы в администрацию колледжа, а потом сидеть и смотреть, как ее подруги валятся, словно кегли.

— Вы ведь уже вычислили, кто убил вашу сестру, не так ли?

— Да. И вы, полагаю, тоже.

— Я должна была понять раньше. Три человека остались бы в живых.

— Но вы же не знали, зачем я вас пригласила.

— Нет. — Элейн тяжело вздохнула. — Их смерть на моей совести. Особенно жаль Брента. Мне действительно следовало его отослать. Скорее всего, он видел, как она убила Бобби, или пришел сразу после этого.

— Наверно так и было. На полу остались комочки земли из сада. Может быть, Брент надеялся, что ее еще можно спасти, и получил удар сзади. Примерно так же, как и Бобби.

— И Гвен. Она догадалась раньше нас и поэтому погибла.

— Надеюсь, вы понимаете, миссис Фэйрчалд, что Элейн безумна. — Голос Мэгги прозвучал настолько неожиданно, что Фейт вздрогнула. За разговором с Элейн она не слышала, как Мэгги вышла на веранду и остановилась на верхней ступеньке.

— Все, что вы слышали, сказки. Страшные сказки. В нашей группе смерти Прин желал только один человек, Элейн. Я не психолог, но достаточно долго общаюсь с молодыми женщинами, чтобы разбираться в их мотивах и распознавать определенный стиль поведения.

Похоже на лекцию, подумала Фейт.

— Элейн возненавидела сестру с того самого дня, когда поняла, что отец отдает предпочтение Прин. Всю жизнь она была в тени сестры и оставалась там, выжидая удобный момент. Думаете, наша знаменитая писательница занимала бы свое нынешнее положение, если бы Прин была жива? Нет, на первом месте стояла бы та, другая. А теперь почему бы вам не собрать остальных, пока я подниму флаг.

Фейт посмотрела на Элейн, и они обе поднялись и спустились вниз.

— Нет, — сказала Фейт. — Это вы, а не Элейн. Вы опрокинули те вазы с цветами. Это вам пришлось убивать. Из всех, кто сюда приехал, только вы теряли все — власть, положение, престиж и Пелэм. И только один человек мог все потерять тогда. Тоже вы.

Маргарет Хоуорд вспыхнула.

— О чем вы говорите? О каких вазах? Они здесь повсюду. Весь дом заставлен цветами. Вы что, рехнулись? Понимаете, с кем разговариваете? Я подам на вас в суд. Мой муж занимает важный пост в Вашингтоне. Как вы смеете…

— Она права, Мэгги, — тихо сказала Элейн. — Что Прин готовила для тебя? Должно быть, у нее были какие-то доказательства твоей пагубной привычки. Она собиралась представить их администрации? Сорвать твое выступление на выпускной церемонии? Не дать тебе получить диплом? После такого скандала ты бы никогда не стала президентом колледжа, а мы все знаем, что ты только об этом и мечтала. Бедняжка Бобби… и Брент Джастис… Ты ведь видела его впервые в жизни! А Гвен!

— Прекрати! Замолчи! — взвизгнула Мэгги. Она отступила на шаг, открыла портфель и вытащила пистолет.

Солнце уже взошло, обещая чудесный летний день. Буря омыла остров, и даже воздух казался кристально чистым.

— Ты же этого не хочешь, Мэгги, — сказала Элейн. — Пистолет достал Чарльз. Он всегда нервничал, когда мне случалось возвращаться домой поздно вечером, без какой-либо защиты. Он же научил меня пользоваться им. Кстати, я отлично стреляю. Мне всегда было любопытно, все ли он мне рассказывает. Была же какая-то причина, почему он так хотел, чтобы мы оба держали в машине оружие. Но я не задавала вопросов, а он никогда не расспрашивал меня. Я могла бы оставить пистолет в машине, но не захотела. Боялась, что кто-нибудь украдет ее, мою малышку — на такую ведь много желающих, — и оружие попадет в руки безответственному человеку. Разумеется, оно зарегистрировано. Все законно. Чарльз об этом позаботился.

Нет, думала в отчаянии Фейт, слушая этот бред. Не Элейн сумасшедшая. Спятила Мэгги.

— А теперь мы прогуляемся к скалам, где ты устроила нам тот чудный пикник. Пожалуйста. Потом я разыщу остальных и расскажу, как ты столкнула миссис Фэйрчайлд со скалы и, преисполнившись раскаянием, последовала за ней. А потом мы вернемся, и я подниму флаг.

У нее все расписано по пунктам, думала Фейт, шагая через лужайку туда, где начинались скалы.

Мэгги шла за ними с портфелем, и в какой-то момент у Фейт мелькнула дикая мысль, что она, прежде чем убить Элейн, заставит ее подписать дарственную колледжу. Фейт возглавляла маленькую процессию, Мэгги ее замыкала. В голове проносились всевозможные сценарии, но все они неизменно предполагали смерть одной из них, ее или Элейн.

— Пожалуйста, Мэгги, послушай, — заговорила Элейн. — Уверена, ты ничего не планировала, все произошло случайно. Твой муж юрист, и он добудет тебе самого лучшего адвоката. То, что ты собираешься сделать, лишь усугубит твое положение. Как ты объяснишь пули из твоего пистолета в наших телах? Сейчас отлив. Мы упадем на камни, а не в воду.

Она излагала сценарий, о котором Фейт старалась не думать.

— Мне хорошо думается, когда я на ногах, так что не беспокойся, — ухмыльнулась Мэгги. — И хватит болтать. Гвен и Бобби тоже любили потрепаться. И посмотри, что с ними стало. Мне ничего не пришлось бы делать, если бы вы четверо всего лишь держали рот на замке. — Мадам президент на мгновение переключилась на роль мадам наставницы.

Дальше шли молча, только вверху время от времени пищали чайки.

Вот если бы они пошли по тропинке, думала Фейт, мимо шалаша Крис. Впрочем, пока Крис успела бы что-то сделать со своим швейцарским ножом, с ними уже было бы покончено.

Они вступили в лес. Солнце еще не поднялось достаточно высоко, чтобы выглянуть из-за макушек сосен, и в тени было прохладно. Идти стало труднее из-за упавших на тропинку веток. Вскоре Фейт увидела впереди просвет, за которым начиналось поле. А дальше скалы…