Когда попадаешь в снежный буран, можно либо продолжать ехать дальше — если, конечно, очень хорошо знаешь дорогу — и надеяться, что повезет и удастся благополучно добраться куда надо, или ориентироваться на пути по приметным местам, или просто остановиться и ждать, когда метель уляжется. Самым разумным в таком отдалении от людского жилья было бы, конечно же, выпустить собак из упряжек, залечь вместе с ними в снегу и переждать метель на месте. Но геологи из экспедиции захватили с собой слишком много всяческого оборудования и слишком мало еды — столько, сколько поместилось. Этого запаса могло хватить только на те несколько дней, за которые экспедиция рассчитывала закончить все работы и вернуться.

Лавилла рассказывала потом работникам Компании:

— Мы говорили им: “Вы лучше поставьте там лагерь, останьтесь и подождите, пока что-нибудь не найдете”, но они сказали: “Ну, нет, мы просто воспользуемся нашими инструментами”. Да только вот в чем беда — инструменты ихние все попортились, “вследствие воздействия чрезвычайно низкой температуры”.

Люди из Компании возражали, что эти инструменты специально предназначались для работы в таких климатических условиях и просто не могли испортиться, на что Лавилла только пожимала плечами. Соответственно, она все равно ничего не знала, кроме того, что во время бурана санные упряжки разделились, и остальные три где-то затерялись вместе со всем, что на них было, — пропали и погонщики, и собаки, и геологи из экспедиции, и их оборудование, и еда, и все остальное. Сама Лавилла везла мальчика, поэтому на ее санях оставалось мало места для всякого снаряжения. Брит управлял упряжкой, которая везла отца мальчика, а Сигги бежал между двумя этими упряжками и следил, чтобы они не потеряли друг друга из виду. То же самое он пытался делать и раньше — но остальные упряжки отстали еще у Лосиного озера. Может быть, тонкая корка льда не выдержала и они провалились в топи? Потом, когда упряжки Лавиллы и Брит быстро спускались вниз по склону довольно крутого холма, и те, и другие сани перевернулись, оба пассажира вывалились из саней, покатились вниз, к подножию холма, и пропали.

— Вам не показалось странным, что они вот так просто взяли и пропали?

— Нет. Странным мне показалось только то, что они так и не нашли нас. Мы кричали, как сумасшедшие, а собаки все время лаяли. Брит предложила пойти их поискать — она подумала, что наши пассажиры могли сильно удариться при падении и лежали где-нибудь без сознания. Мы пошли, осмотрели все места, куда они, по идее, могли укатиться. Но когда мы прочесали весь склон и не нашли ни каких-нибудь ям, ни вообще никаких мест, где они могли укрыться, Сигги сказал, что для всех будет Лучше, если мы остановимся на месте, зажжем огонь, согреемся и будем кричать все время, пока не закончится метель.

— Решили спасать свои собственные шкуры, да? — въедливо спросил полковник Джианкарло, тот самый, что выдворил Чарли с планеты.

— Ну что вы, полковник! — урезонил его молодой капитан с симпатичным, немного обветренным лицом, гораздо более приятный в обхождении. — Ваши действия вполне понятны и объяснимы, — сказал он Лавилле, которая уже начала не на шутку сердиться. — А что случилось потом?

Лавилла посмотрела полковнику прямо в глаза и сказала:

— А потом метель немного унялась, а Дина скулила, не переставая, и я спустила ее с поводка. Она сразу убежала, и вскоре мы услышали ее лай. Потом Дина вернулась обратно и притащила с собой мальчика. Мальчик сказал, что Дина разрыла сугроб и добралась до него, а его отец ранен и надо бы пойти сходить туда и вытащить его тоже. Они попали под небольшой снежный обвал, но, на счастье, сбоку в склоне холма обнаружилась пещера. Мальчик и его отец пробрались в пещеру и укрылись в ней, но метель замела вход снегом, и там стало совсем темно. Так они оказались в ловушке, запертые в пещере грудами обвалившегося снега. Мальчик понимал, что в таком месте мы никак не сможем их отыскать, но это было какое-никакое, а укрытие, и он не решался оставлять раненого отца и выходить, потому что боялся не найти снова этого места. Он кричал, звал на помощь, но из-за бурана ни мы его не слышали, ни он нас.

— И вы даже не попытались разыскать остальных? — Джианкарло пренебрежительно фыркнул.

Голос Лавиллы сорвался на крик, когда она отвечала полковнику, — хотя эта добрая и всегда такая спокойная женщина почти никогда ни на кого не кричала.

— Да мы понятия не имели, где, черт возьми, мы сами находимся, мистер! Если бы Одарк не разыскал нас, я вообще не знаю, смог ли бы хоть кто-нибудь из нас вернуться обратно живым! Сигги уже не мог даже ходить, а мы с Брит так ослабели, что ни за что не вытащили бы отца мальчишки из-под завала, если б не помогли собаки.

Все время, пока продолжался этот разговор, мальчик, Диего, стоял здесь же, рядом. Он молча слушал, как Лавилла отвечала и как полковник придирался к ее словам, но лицо юноши все время сохраняло холодное, беспристрастное выражение. Только тогда, когда что-то из сказанного сердило его, темные глаза Диего вспыхивали на покрасневшем, обмороженном лице, как раскаленные угли.

Банни не знала, как со всем этим разобраться. Поэтому она просто вела себя так, чтобы произвести впечатление достаточно сообразительной девочки, чтобы ей доверили вести снегоход, но чтобы эти здоровые лбы из Компании считали ее в меру туповатой туземкой, при которой можно болтать, не стесняясь. И они болтали, делясь друг с другом всякими нелепыми подозрениями, а она вела снегоход и везла их к тому опасному и злосчастному месту, где отыскались оставшиеся в живых члены геологической экспедиции. Терс держался так, словно его уже зачислили в состав комиссии по расследованию. Сотрудники Компании шагу не могли ступить, не спросив у него совета.

На то, чтобы на снегоходах доставить людей Интергала к месту, где отряд охотников случайно наткнулся на уцелевших участников геологической экспедиции, ушло два полных дня. Все время шел легкий снег, повсюду намело сугробов. Но хотя они уже вроде бы приехали туда, куда надо, то место, где располагался лагерь захваченной метелью геологической экспедиции, до сих пор не было обнаружено. Банику пробирала дрожь. Здесь, внутри снегохода, ветер был ей не страшен, и небо было ясным. Но снаружи кружилась пелена подхваченного ветром снега, на просторах белой равнины вовсю мела поземка. След, проложенный снегоходом, быстро заметало снегом. Люди из Компании послали Терса назад, чтобы он вместе с Одарком и Брит устроил лагерь на полпути отсюда до базы. Лавиллу и того парня, Диего, тоже оставили позади, “для оказания помощи расследованию”. Люди Интергала рассчитывали с их помощью выяснить, что могло случиться с остальными участниками геологической экспедиции.

Банни открыла дверцу, выбралась из кабины и пошла к группе спорящих людей. У Диего, похоже, полностью закончились все запасы терпения — ему приходилось выслушивать все пререкания людей Интергала. Во время допроса он временами казался раздраженным или даже озлобленным, а теперь просто стоял, обессиленно привалившись к Лавилле, которая ласково обнимала мальчика за плечи. По-хорошему, не следовало притаскивать его сюда снова и так скоро, но отец парня был совсем плох и не способен ни к каким путешествиям. Сигги определенно следовало тоже оставить дома, чтобы он мог позаботиться как следует о своей отмороженной ноге. Клодах дала ему нужное лекарство, но эти люди из Компании забрали Сигги на космобазу и “расквартировали” там, отдельно от того сумасшедшего человека, отца Диего. Сигги придется сидеть там до тех пор, пока состояние здоровья не позволит перевести его вместе с остальными “в иное отделение”. Банни не знала, что это означает, но даже само название ей сильно не нравилось.

— Вы меня простите, конечно, — сказала девочка собравшимся в кружок служащим Компании. — Только лучше мы дождемся утра, а потом поедем дальше.

— Здесь я решаю, когда нам ехать! — резко оборвал ее полковник Джианкарло. — Надеюсь, вы понимаете, барышня, что, если я захочу, вам больше не видать водительской лицензии, как своих ушей?