Мутант и его учитель сидели в легких креслах в тени самого высокого куста и не заметили появления лорда-правителя.

— Хорошо, — говорил, учитель, ученый, по имени Неллиан, — мы согласились, что слабость Марса в его водной системе. Различные каналы, по которым поступает вода с северного полюса, единственный источник водоснабжения. Неудивительно, что в марсианских храмах поклоняются воде, как мы атомным богам. Другое дело, — продолжал Неллиан, — знать, как использовать эту слабость Марса. Каналы Марса так широки и глубоки, что их невозможно, например, отравить даже временно.

— Макрокосмически рассуждая, — сказал мальчик, — это верно. Молекулярный мир предоставляет мало возможностей, кроме тех сил, которые может перенести человеческое тело.

Лорд-правитель мигнул. Правильно ли он расслышал? Неужели тринадцатилетний мальчик может рассуждать так? Он уже хотел выйти и показаться. Но теперь передумал и, заинтригованный и удивленный, ждал продолжения.

Клейн продолжал:

— Беда моего отца в том, что он слишком доверчив. Я не знаю, почему он считает, что ему просто не везет в этой войне. На его месте я внимательно отнеся бы к возможности предательства и тщательно проверил бы свое окружение.

Неллиан улыбнулся.

— Вы говорите с убежденностью юности. Если вам когда-нибудь доведется побывать на поле битвы, вы убедитесь, что мысли трудно охватить реальность. Смутные теории опрокидываются под дождем стрел и копий, под ударами мечей и топоров.

Мальчик невозмутимо ответил:

— Никто не сумел сделать правильное заключение из взрывов космических кораблей, перевозящих воду. Джоквин знал бы, что думать об этом.

Разговор, как показалось лорду-правителю, приобретал детский характер. Правитель сделал шаг вперед и кашлянул.

При этом звуке ученый повернулся и, увидев подошедшего, с достоинством встал. Реакция мутанта была более быстрой, хотя и не вся заключалась в движении. При первом же звуке он повернул голову. И все. Несколько мгновений он сидел неподвижно. Вначале выражение его лица оставалось прежним — спокойным. У лорда-правителя было время рассмотреть внука, которого он почти не видел со дня рождения.

Голова мальчика была нормальной, с явно линнским носом и голубыми глазами Линнов. Но было и нечто большее. Тонкая красота матери отразилась в этом лице. Ее рот, ее уши и подбородок. Лицо и голова были прекрасными, почти ангельскими. Но все остальное отличалось от нормального. Общая форма очень-очень человеческая. Тело, ноги, руки — все было на месте, но все искажено.

Лорду-правителю пришло в голову, что если мальчик наденет длинную одежду ученого, а руки спрячет в складки платья — кисти у него нормальные, — никто не заподозрит правду. Не было ни малейшей причины, почему бы это лицо нельзя изобразить на серебряной или золотой монете, которые разойдутся среди отдаленных и высокоморальных племен. Ангельское лицо Клэйна согрело бы сердца варваров. «Слава богам, — не в первый раз подумал лорд-правитель, — что у него не четыре руки или ноги.»

И в это мгновение мальчик очнулся от оцепенения. (Лишь тут лорд-правитель сообразил, что Клэйн буквально замер на месте). Произошла мгновенная трансформация. Прекрасное лицо изменилось. Глаза остекленели, рот дернулся и утратил свою форму. Все лицо стало таким идиотским, что на него больно было смотреть. Медленно тело мальчика сползло со стула, и он застыл, полусогнувшись и глядя на деда. Он начал скулить, а потом что-то неразборчиво бормотать.

Неллиан резко сказал:

— Клэйн, овладейте собой.

Эти слова были подобны ключу. С криком мальчик метнулся вперед и пронесся мимо лорда-правителя. С безрассудной скоростью, почти скользя, сбежал он по каменным ступеням. И исчез на тропе.

Наступило молчание. Немного погодя Неллиан спокойно спросил:

— Можно ли мне сказать?

Лорд-правитель заметил, что ученый обращается к нему не по форме, и мимолетная улыбка коснулась его губ. Антиимпериалист. Через мгновение он почувствовал раздражение: «Эти проклятые республиканцы!» — но коротко кивнул в знак разрешения.

Неллиан сказал:

— Он так же вел себя со мной, когда Джоквин впервые привел меня к нему. Это возвращение к эмоциональному состоянию, которое он испытывал ребенком.

Лорд-правитель ничего не ответил. Он смотрел на город. День был туманный, дымка затягивала пригороды. С высоты они, казалось, расплывались в дымке — дома, улицы. Но все же за ними он видел вьющуюся реку и местность, частично скрытую вуалью тумана. На местности виднелись круглые ямы, теперь пустые: большая война истощала человеческие ресурсы Земли, население которой достигло огромного числа в 60 миллионов жителей. За время его жизни население Земли почти удвоилось.

Удивительно, как раса, будто на невидимой привязи, устремлялась вперед, глядя своим коллективным взглядом в ослепительно яркое будущее, все еще скрытое за отдаленным горизонтом. Лорд-правитель вернулся мыслью и взглядом на скалу. Не глядя на Неллиана, он спросил:

— Что он имел в виду, когда сказал, что мой сын, лорд Крег, должен проверить возможность предательства в своем окружении?

Неллиан пожал плечами.

— Вы слышали это? Мне можно не говорить, что мальчик окажется в серьезной опасности, если кое-кто услышит о его словах. Откровенно говоря, я не знаю, где он получает информацию. Но у него очень хорошее представление о дворцовых интригах и политике. Он очень скрытен.

Лорд-правитель нахмурился. Скрытность он мог понять. Люди, слишком много знающие о делах других людей, имеют обыкновение умирать неожиданно. Если мутант действительно знает, что в ход марсианской войны вмешалось предательство, даже намек на такое знание означает его гибель. Правитель колебался. Потом:

— А что это он говорил о космических кораблях с водой, взрывающихся перед посадкой? Что он знает о таких вещах?

Теперь настала очередь другого колебаться. Наконец Неллиан сказал:

— Он говорил об этом несколько раз. Несмотря на всю свою осторожность, мальчик тоже нуждается в товарище, он так хочет произвести впечатление, что сообщает свои мысли людям, которым доверяет. Вроде меня. — Ученый украдкой взглянул на лорда-правителя. —Естественно, я держу такую информацию при себе. Я не занимаюсь политикой.

Великий человек слегка поклонился.

— Я вам очень признателен за это, — сказал он.

После небольшой паузы Неллиан продолжал:

— Он много раз говорил о происшествии в храме Рахейнла при его рождении, когда четыре храма взорвались. Я узнал, что Джоквин рассказывал ему об этом. Джоквин оставил в своем имении тайный архив, к которому мальчик имеет доступ. Он трижды навещал главное имение после смерти Джоквина.

Лорд-правитель смутно припомнил, что давал по просьбе Неллиана разрешение на эти поездки.

— Мне нет необходимости говорить, — продолжал Неллиан, — что у мальчика, в отличие от эмоционального состояния, вполне взрослый интеллект — на уровне 19 лет.

— Гм… м…м, — сказал лорд-правитель. Манеры его стали решительными. — Мы должны излечить его от этой слабости. Есть несколько методов. — Он улыбнулся, вспоминая. — На войне, когда мы хотим покончить со страхом солдата, мы подвергаем его повторяющейся опасности в сражении. Конечно, он может быть убит, но если выживет, приобретет уверенность и храбрость. Точно так же оратор вначале тренирует свой голос, но только настоящее выступление дает ему уверенность. — Правитель задумчиво улыбнулся. — Пожалуй, на войну его не пошлешь. Солдаты, к сожалению, считают мутантов дурным признаком… Публичные выступления… Можно наметить его в один из отдаленных храмов. Одетый в одеяние ученого, он сможет читать ежедневную службу, вначале лишь наедине с атомными богами, потом в присутствии ученых, посвященных и младших и наконец перед публикой. Я прикажу, чтобы подготовку начали завтра же. Ему совсем не обязательно жить в храме. Примерно через год мы отведем ему отдельную резиденцию и закрепим за ним привлекательных рабынь. Я отберу кротких, мягких девушек, которые не будут пытаться управлять им. Я их сам отберу и хорошо поговорю с ними. — И добавил — Позже их можно будет продать в отдаленные районы.