Услышав окрик, Виктор поднимается во весь рост, роняя куски глины, оборачивается, встречается с ним взглядом.

- Отрезайте ему дорогу!- приказывает Идар оторопевшим от неожиданности трём охранникам.

Первый бросается наперерез, но в Виктора словно вселяется дикий зверь, с рычанием сбивает его с ног, полосуя щёку острой, как бритва пластиной, второму с размаху бьёт в живот, чувствуя, как ломает рёбра, третий отпрянул, выхватывает кинжал.

- Живьём брать!- Идар не удержавшись, пальнул в воздух.

- Стреляй-стреляй, трать патроны!- выкрикивает Виктор и успешно подсекает ногой третьего охранника и с размаху наносит удар ногой в лицо.

Если бы знал Виктор, что те, с кем он так легко справился, обладатели бесчисленных наград по рукопашному бою, рассмеялся. Он-то, просто любитель, так … боксировал когда-то … помаленьку. Верно, что-то новое пришло к нему, природное – звериное, сейчас его может остановить, лишь горячая пуля из автомата, но Идар медлит, впереди обрыв.

Виктор подлетает отвесной стене, взмахивает руками, едва не сорвавшись, отшатывается, оборачивается.

- Может, хватит развлекаться?- Идар держит автомат стволом вниз.- Давай считать, что ничего не произошло. Моё предложение всё ещё в силе.

- Ты хоть сам себе веришь?- с насмешкой выкрикивает Виктор, с опаской заглядывая вниз, где на отвесную стену с размаху налетают пенные волны.

- Верю,- невозмутимо отвечает Идар.

- А я нет,- Виктор делает шажок в сторону обрыва.

- Разобьёшься,- качает головой Идар.

- Как-нибудь попробую, главное акул нет.

- Они испугались, ушли в море.

- Меня испугались?- смеётся Виктор, он уже стоит на самом краю, одно движение и сорвётся низ.

- Ты, конечно, крутой перец, но не настолько,- с иронией хмыкает Идар.- Вон … касатки подходят.

- Касатки?!- Виктор замирает и действительно замечает огромных животных, уверенно рассекающих к берегу.

- Убедился? Всё, хватит из штанов выпрыгивать, бросай железяку и иди сюда. Дима,- обращается он к подбежавшему надсмотрщику,- чем ты его так обидел, что он в бега подался?

- Он Сан Саныча зарезал,- выпучив от гнева глаза, заявляет он.

- Насмерть?- вздрагивает Идар.

- Как барану горло перерезал.

- Ну что, теперь ты меня точно простишь?- с насмешкой произносит Виктор.

- Не знаю,- бледнеет Идар, автомат в его руках дёргается.

Словно с предохранителя срывается сжатая пружина, Виктор с силой отталкивается и летит в пропасть. Как злые шершни прогудели пули, но достать не успели, Виктор под углом входит в воду, широко раскрывает глаза, но из-за пены ничего не видит, но вдруг, словно скала отрывается от берега. Завеса из пузырьков уходит вверх, вода очищается и в метре от себя Виктор видит настоящее чудовище, исполинская касатка замирает напротив человека. Неужели всё? Виктор в упор смотрит ей в угольно чёрные глаза. Касатка слегка повела передним плавником. Что это? Виктор замечает на нём знакомый рубец у плавника. Совсем рядом появляется детёныш касатки, он словно узнаёт человека, подплывает совсем близко, Виктор не удержавшись, касается её ладонью. Вибрирующие щелчки будоражат кожу. Воздуха совсем не остаётся, не совсем понимая, что делает, Виктор стремглав несётся к самке и цепляется за жесткий спинной плавник. Странно, касатка не перекусывает его пополам, всплывает на поверхность, Виктор со свистом вдыхает воздух, бросает взгляд вверх, там замерла группа людей:- Вперёд!- хлопает по упругой коже. Касатка на большой скорости уходит от берега, а следом всё стадо морских хищников.

Гл.11.

Викентий Петрович не сводит взгляда с Алика:- Это правда, что говоришь?

- Конкретно, они такой укреплённый город строят и людей ловят, бесплатно работать заставляют.

- Решили на рабстве в рай въехать,- в мягком взгляде батюшки возникает не свойственное ему жёсткое выражение и чудится Алику, что Викентий Петрович сейчас смотрит на мир, словно сквозь прицел снайперской винтовки.- Не по-божески это,- его глаза мечут молнии.

- Так что же нам делать?- Алик срывает панаму, утирает лицо.

- Передай мне автомат, сын мой,- протягивает руку батюшка.

- Как это?- не понимает Алик.- Вам же по должности не положено, вы богу служите.

- Вот именно … богу, а он требует защиты своих близких, своего дома.

- Так в Библии вроде как не упоминается об этом, надо терпеть, страдать …

- Ты плохо вникал в это священное писание, в каждой её строке обозначено: «спасайте свою душу». Вот мы и будем спасать свои души и заблудшие души врагов наших, и если требуется вспомнить навыки воина, значит это богоугодное дело. Видно не просто так, в своё время, направил меня бог служить в горячие точки, он готовил к решающему испытанию,- Викентий Петрович уверенно вырывает автомат и обводит взглядом притихших людей:- Я присягнул Виктору и вам стоит это сделать.

- Но он может и не живой уже,- потупил взор Антон.

- Нет, так не должно быть,- уверенно произносит батюшка.- Он слишком большую ответственность на себя взял, и чтобы так рано умереть … это было бы абсурдом.

- Ну … раз вы так считаете … я присягаю,- с усилием выговаривает Антон и даже испарина появляется на лбу.

С каким-то облегчением присягает и Павел Сергеевич, затем и все остальные люди. Викентий Петрович обводит всех просветлённым взглядом:- Моей душе Бог говорит, что отныне и навеки вы теперь не рабы божьи, а дети Его. Слово «раб» - под запретом, в рай попадут лишь честные, справедливые и храбрые, Нищие духом не получат Царство Небесное, лишь с богатой душой достойны быть рядом с Ним. Богу не нужны убогие, он благословляет воинов,- Викентий Петрович с достоинством всех крестит, крепко сжимая в левой руке АКМ.

В душах людей смятение, они не привыкли к таким проповедям, но что-то новое появляется, странное, необычное, словно это давно утерянное, забытое – оно как чистый родник наполняет сердца свежестью и радостью.

- Нам нельзя здесь оставаться,- хмурится батюшка,- мы не сможем обеспечить себя должной защитой, невозможно огородить такие просторы. Игнат и Александр говорят, что там, где их выбросило на берег, скалы стоят полукругом и лишь на одном участке потребуется установить изгородь из брёвен. К тому же, рядом поселились морские котики, а это пища.

- Там много источников,- вставляет Игнат.

- И вода есть,- кивает батюшка.- Нам следует идти туда немедленно.

- Но как же Виктор и … - Нина с тоской глянула на вьющейся дымок над их жилищем.

- Бог даст, с ним ничего не случится, а жильё построим другое,- мягко улыбается Викентий Петрович.

Нина со слезами смотрит, как сворачивается лагерь. Палатки опадают, выдёргиваются клинья, сматываются верёвки. Часть вещей грузится на лодку, остальное распределяется по рюкзакам.

- Что, подруга, вновь в одинаковом положении?- ехидно спрашивает Нину Аня.

- Что ты,- стреляет взглядом Нина,- мы никогда не будем в одинаковом положении. Здесь нереально раздобыть силикон, им обладаешь лишь ты.

- Причём тут силикон?- округляет глаза Аня.

- При том … такое богатство и всё в тебе одной. А раньше вместо … этих … ух(!), два прыщика едва заметных торчало?- косится на выпирающие возвышенности Нина.

- Всё было!- зло восклицает Аня.- Я лишь слегка откорректировала.

- Слегка?! Да ты едва равновесие держишь.

- Дрянь ты!- вспыхивает Аня.

- Ну вот, за комплимент ещё и получила,- снисходительно улыбается Нина.

- Не надо ссориться, девочки,- Игнат неожиданно оказывается рядом и пытается обнять Аню, но та гневно повела бровями, скидывает его руку:- От тебя плохо пахнет, помылся бы, прежде чем лапать,- цинично выговаривает она.

Игнат потянулся носом к своему плечу, с недоумением поджимает губы:- Вроде нормально пахну, зверем.

Обе женщины вмонтировали в него взгляды, но затем понимают, что мужчина шутит, слегка улыбаются.

- Всё же помойся,- мягко произносит Нина.