Девушка помялась.

  - А... не страшно вот так на себе чашку держать?

   Гостья усмехнулась:

  - Это наказание.

  - Я думала, порка - это наказание.

  - Ну... смотря кто и как порет, - она мечтательно закатила глаза. - Хотя и это может стать наказанием, когда недопорят. А ты в теме недавно, я так поняла.

   Забава вновь недоуменно посмотрела на собеседницу.

  - Господин у тебя первый?

   Она кивнула и зарделась.

  - И что, ошейник не подарил или что-то подобное?

  - Нет. А зачем? - удивилась Забава.

  - Обычно дарят. И ты носишь, как символ принадлежности и того, что находишься под защитой, - она с таким наслаждением погладила свой ошейник, что Забаве стало неудобно.

   Дверь кабинета хлопнула, послышались мужские голоса. Гостья быстро соскочила с дивана и приняла позу покорности у входа в гостиную.

   Забава помедлила, но тут же, опомнившись, буквально вылетела из кресла и встала около дверного проема так, чтобы не загораживать вход. Единственное, что ее беспокоило, так это правильно ли она угадала, с какой стороны будет её Господин.

   "Фух", - про себя с облегчением выдохнула она, когда Господин оказался рядом.

   Мужчины начали прощаться. Спутница Холода поднялась только тогда, когда её Господин развернулся к выходу. И опять же она помогла ему переобуться, а он ей накинул на плечи шубу. Попрощались только мужчины.

   На следующий день утренние ритуалы соблюдены, но задумчивость Забавы бросилось в глаза Морозко.

  - Что-то случилось? - поинтересовался он, когда завтрак был окончен и они прошли в гостиную.

  - Нет, Господин.

  - Тебя что-то беспокоит?

   Она замялась.

  - Спрашивай, - чуть мягче приказал он.

  - У девушки, пришедшей с гостем, был ошейник.

  - И?

  - Она сказала, что все дарят и... - замялась снова, - это как бы символ защиты и принадлежности...

  - Ты себя не чувствуешь в безопасности?

  - Нет, Господин.

  - Тебе нужен символ принадлежности?

  - Не знаю. Не думала, что это важно.

  - Для тебя это важно?

   Забава не знала, что ответить. Господин молча встал с кресла и вышел. Она было хотела последовать за ним, но указаний не было, поэтому в растерянности застыла посередине комнаты. Его не было минут 5-7. Всё это время она провела на коленях, думая, что рассердила Господина.

  - Встань, - голос вошедшего Морозко был жестким.

   Забава поднялась с коленей, но голова ее была по-прежнему опущенной. Краем глаза, она видела, как в руках Морозко мелькает красная веревка. Она была слишком тонкой для связывания. Послышался щелчок ножниц, и вот уже Господин опускается перед ней на колени, чтобы завязать на её лодыжке сплетенный из веревки браслет.

   Морозко поднялся и произнес:

  - Я тебе дарю символ принадлежности и защиты. Такой, каким его вижу я. Можешь его снять, когда закончится действие нашего договора.

   Забава упала на колени и прижалась к руке Господина губами. Не передать словами, что она чувствовала всё то время, пока он молча плел браслет, и какое облегчение испытала сейчас.

  Глава 7

  Сегодня Забава встала наугад, потому что Морозко сообщил ей только время завтрака, что было странно. Чувствовала она себя неважно, хотя немногим лучше, чем обычно в женские дни. Тихонько отворила дверь в комнату Господина и застыла на пороге - кровать была смята, но пуста. Она не угадала со временем?

  Дверь из ванной открылась, и оттуда вышел Морозко в одном полотенце. Забава опустила голову и попыталась упасть на колени.

  - Не вздумай! - резкий окрик. И уже мягче, - Доброе утро. Как ты себя чувствуешь?

  - Доброе утро, Господин. Не очень хорошо.

  - Вот и лежала бы до завтрака. Я ж предупредил, во сколько он.

   - Но я...

  - Все действия, за исключением наказания, должны доставлять в итоге удовольствие. А сейчас иди полежи еще и спускайся на завтрак минут через сорок.

   Морозко подошел к Забаве и, приподняв ее подбородок, нежно поцеловал ее в губы.

  - Мне приятно, что ты сегодня обо мне подумала, но мне будет приятней, если ты будешь себя хорошо чувствовать.

   Забава была тронута и удивлена такой заботой. До этого о ее самочувствии лишь для галочки справлялся отец, когда возвращался из командировок. Она сказала об этом Морозко. Но для него было странным не интересоваться здоровьем и настроением человека, находящегося рядом, тем более при их отношениях.

   В эти дни Морозко был с ней чуть более нежным, чуть более мягким. Тепло его руки на животе успокаивало боль, когда он приходил к ней в комнату, пока она отдыхала. Не стоит считать, что Забава только валялась в кровати. Когда ей стало легче, просвещение девушки продолжилось.

  - Книги книгами, - сказал Морозко, - но это можно будет и самой читать в будущем, а вот этикету за столом лучше учиться на практике.

  - Я разве неаккуратно ем? - Забава в душе обиделась.

  - Нет. Но есть много гласных и негласных правил, которые следовало бы соблюдать. Тебе в жизни пригодится. Но если ты не хочешь...

  - Нет, Господин, - она поторопилась его остановить. - Хочу.

   И она не знала, на какую каторгу согласилась. Казалось бы, что сложного в еде? Да ничего, если тебе нужно соблюдать кучу условностей, о которых ты даже не слышала. Очень хотелось прекратить трапезу, но Морозко не давал ей выйти из-за стола, пока она оставалась голодной. Поправлял он ее аккуратно, не наказывая и не ругая. Но ей самой становилось обидно из-за своей неловкости.

  - Ты же умница, у тебя всё получится, - подбадривал он ее. - Всё дело в практике и желании.

   Забаве очень хотелось соответствовать мужчине, сидящему напротив.

   И вот почти неделю спустя Морозко похвалил почти безупречно прошедший ужин.

  - Я же говорил, что у тебя всё получится. У меня на завтра для тебя сюрприз. Днем придут из салона, подготовят тебя к выезду.

   Забава с радостно-волнительным предвкушением поблагодарила его.

  Они подъехали к ресторану. Забава, волнуясь, вспоминала правила поведения. Главное - ничего не забыть и не перепутать, потому что наказание последует сразу. Господин ее предупредил. Она ни разу не была в подобных местах. Что ж об этом говорить, она и в кафе-то была всего несколько раз.

  Дверца машины открылась - Забава, выходя, слегка оперлась о предложенную Морозко руку. Так. Дверь открывает метрдотель, первым заходит Господин, она следует за ним. Не забыть дождаться помощи. Длинная шуба легко соскользнула с ее плеч с помощью заботливых рук. Как бы не убиться на этих шпильках, идя по зеркальному полу.

  Их отвели к столику, который стоял не на виду, но и не совсем в тени. Скрыться от чужих глаз не получится, особенно на том месте, которое для нее определил Господин, отодвинув стул. Она будет видна всем, он окажется в тени.

  - Посередине стула, - прозвучал над головой голос, стоило ей примоститься на краешек. - Предмет.

   Она сглотнула. Чёртовы правила. Сняла кольцо с пальца и протянула Господину.

   Принесли меню, он сделал заказ.

  - Можешь осмотреться.

   Забава осторожно оглянулась. Большой красивый зал ее поразил еще с порога, но на тот момент она была слишком сосредоточена на том, чтобы не упасть. Немногочисленные женщины дорого одеты. Все в сопровождении мужчин. Запонки и часы сверкают далеко не дешевым блеском на запястьях уверенно и скупо жестикулирующих сильных рук. Женщины милы, улыбчивы, ярки своими нарядами, но не поведением.

   Подошел официант, расставил посуду, положил приборы. Забава судорожно начала вспоминать, что чем едят и что могут принести, ведь названия блюд, заказанных Господином, ни о чем ей не сказали. Пока она осматривалась, стали подавать закуски. Официант ушел, Господин выжидающе на нее посмотрел. Её взгляд заметался по столу - что-то забыла.