Видение Траурной Марки и войск Вайла растаяло в воздухе. Остался только Ольтанир, который трясся посреди темноты, и долгое время никто ни говорил, ни шевелился. Потом сквозь стены ворвался жаркий ветер, принеся с собой запах горелого. Вдали разгорелось красное пламя, озарив тусклым светом отвратительную фигуру. Ольтанир сразу узнал в ней труп Ку'изала Йегары, каким его нашли после пожара в Ониксовом флигеле. Это было лишенное глаз, почерневшее тело, с обожженных костей которого свисали обуглившиеся лохмотья плоти. Ужасное наваждение обвиняюще указало пальцем на Ольтанира и нараспев проговорило сухим бесстрастным голосом:

Может быть, разум Ольтанира раскололся именно в этот момент. Цилия уже заметила, что его рассудок был хрупок и держался лишь на самообмане и гордости. Последний член клана Йегара зашатался в круге света, бессвязно забормотал, а затем метнулся к выходу в Слияние, налетая на декорации и зрителей, как слепой. Отовсюду на него сердито кричали, пока он ощупью не выбрался из зала. Слуги старого клана Йегара теперь понимали, почему их жизни так легко оказались под владычеством Комморры, и ненавидели Ольтанира за предательство. Последнего Йегару проклинали и поносили, пока он не исчез из виду. Его вопли отчаяния, доносящиеся до зала, становились все тише и тише, пока вдруг не оборвались.

Светильники Янтарного зала медленно разгорались заново, и, наконец, зрители стали видеть достаточно, чтобы начать изумленно переглядываться. Кассаис повернулся к Вайлу и обнаружил, что чувствует необъяснимое облегчение от того, что Лорд-Сорокопут никуда не подевался. Все следы арлекинов, хора, танцоров, декораций и реквизита исчезли. Судя по всему, представление — или, по крайней мере, его первый акт — завершилось, и теперь, как после сновидения, казалось неясно, произошло ли оно вообще или нет.

— Верно ли они изобразили события? — спросил Кассаис. Вайл приподнял брови и поковырял какое-то блюдо, прежде чем соизволить ответить.

— То, как жаба явилась в Комморру? Да, пожалуй, до известной степени, — признал Лорд-Сорокопут. — Хотя мы не совсем так с ним обошлись. Вект должен был сказать последнее слово по поводу того, кто получит выгоду от нового доступного субцарства, а мне надо было просто доказать, что я самый верный и способный из архонтов, которым можно доверить контроль над ним.

— Я бы с удовольствием услышал, как тебе это удалось, — промурлыкал Кассаис. — Нашему возлюбленному Верховному Властелину, как известно, нелегко угодить.

— Ты можешь прожить несколько жизней и так и не причаститься к этой информации, — отрезал Вайл.

— Не пойму, то ли Йегара действительно сошел с ума, — вслух подумал Кассаис, — то ли это была просто часть представления?

+Значит, провал.+

+Нет, успех. Теперь мы знаем, что Ольтанир Йегара — не тот, кого мы ищем.+

+Должны ли мы слепо продолжать, пока не наткнемся на ответ?+

+Возрадуйтесь! Мы будем просто заниматься своим искусством, и оно само по себе предаст злодея правосудию.+

+Вне зависимости от сопутствующего ущерба?+

+Случайное правосудие также может попутно падать на головы других виновных, это правда.+

+Не будем проливать по ним слезы. Я полагаю, в этом отношении мы служим некой высшей силе.+

+Ну, не так кисло! Ты что, не видишь юмора в этой ситуации?+

На следующее утро Кассаис нашел Вайла на крепостной стене. После вчерашней грозы ее старые камни были подметены ветром и мокры от дождя, но, посидев взаперти в пахнущем плесенью замке с его монохромными залами, Кассаис был рад найти здесь свежий воздух. Перспектива провести целую неделю в Гробнице Ветров уже начинала казаться некой неприятно опосредованной формой пытки.

Вайл стоял с длинноствольной осколочной винтовкой в руках и целился во что-то внизу, в лесу. Приближаясь, Кассаис услышал пронзительный треск выстрела, а затем Вайл выругался, шипя, словно джиринкс. Видимо, промахнулся.

— Не повезло, — дружески утешил его Кассаис. — Дашь мне попробовать?

Вайл повернулся и угрюмо посмотрел на него, но смягчился и с очевидным отвращением сунул ему осколочную винтовку.

— Вперед, — сказал Лорд-Сорокопут. — Посмотрим, в чем проблема — в винтовке или во мне.

Кассаис пожал плечами и принял винтовку. Это было прекрасное оружие явно комморритского производства. Тонкие желобки на стволе и микроскопическая филигранная обработка рукоятей напомнила Кассаису изделия с улицы Ножей. На самом деле ее мог изготовить любой из нескольких тысяч оружейников Комморры, которые служили высшим эшелонам города. Это была охотничья винтовка с удлиненным стволом, амортизированным прикладом и мультиспектральным оптическим прицелом. Кассаис отработанным движением приложил ее к плечу и начал всматриваться в кромку леса.

То, что он увидел, заставило его снова опустить оружие, чтобы убедиться собственными глазами. За подстриженной травой газона рядом с крепостью простирался лес, и его зеленые кроны покачивались на порывистом ветру. Вчера он казался древним и недвижимым, но теперь вся эта чертова масса как будто двигалась подобно медлительному зеленому морю.

Однако не это удивило Кассаиса. По всей кромке леса он видел большеглазые лица, которые таращились на него в ответ, и гладкие тела туземцев, рассевшихся группами между толстыми стволами деревьев. На виду было несколько сотен, а за пределами видимости, в лесу могла скрываться целая армия. Те, кого он видел, вели себя не агрессивно, даже более, они почти не шевелились. Все просто выжидающе и пристально глядели на крепость.

Кассаис поднял винтовку к плечу и навел ее на одну из морд под деревьями. Прицел отреагировал на движения крошечных глазных мышц и стал увеличивать изображение, пока отметка целеуказателя не остановилась точно между выпученными немигающими глазами существа. Каким бы токсином не были снаряжены боеприпасы к винтовке Вайла, они наверняка были достаточно смертоносны, чтобы убить, даже нанеся мельчайшую царапину, но Кассаис был фанатом точности, даже — или, скорее, особенно — когда она не была необходима. Он хотел попасть в голову.

Когда он убедился, что винтовка не может не попасть в назначенную цель, то прикоснулся к кнопке активации и почувствовал едва заметный толчок отдачи. В тот же самый миг абориген, сидевший вдалеке, необъяснимым образом пригнулся, исчезнув из виду. Сверхскоростной осколок, выпущенный винтовкой, долетел до назначенного места долей секунды позже. Кассаис выругался с той же злобой, что и Вайл незадолго до него.

— Проблема в винтовке, — с отвращением заключил Кассаис и бросил оружие обратно Вайлу. — Должно быть, центровка нарушена.

— Я так и думал, что ты это скажешь, — холодно отозвался Лорд-Сорокопут.

— Что случилось с жабой? Я ожидал, что к этому времени он уже будет здесь, преданно лебезить перед тобой.

— Йегара исчез, — без интереса ответил Вайл, снова приложив винтовку к плечу и вглядываясь в кромку леса. — Мои стражники его ищут, уже нашли кровь, но я сомневаюсь, что они еще что-то обнаружат. Думаю, рабы Йегары уже убили его и избавились от тела.

Кассаис улыбнулся. В Комморре смерть от рук собственных рабов считалась признаком того, что убитый опустился на самое дно слабости и некомпетентности. Такое событие обыкновенно приветствовалось как долгожданное очищение генофонда. Этот исход был неудивителен, учитывая откровения на вчерашнем банкете, но от него можно было ожидать большего. Кассаис с нетерпением предвкушал, когда же наконец Вайл перестанет походя издеваться над Ольтаниром Йегарой и перейдет к каким-нибудь серьезным пыткам. В последнем Йегаре было нечто наивное и непорочное, что Кассаис страстно желал увидеть сломанным. Теперь ему отказали в этом удовольствии, и он чувствовал себя в какой-то мере обманутым.