- Тебе мало пяти горстей самоцветов?

   - Конечно, мало, - протянул довольный собой Ставрас. - Материальное, дорогой мой шут, это не главное. Помнится, ты сам на одном из балов толкал мне эту идею. Надо же и мне приобщаться к прекрасному.

   - О, дорогой мой рыцарь, - томно закатил глаза к потолку Шельм. - Неужели, это был скрытый комплемент? Да? Да? Ну, скажи, что да? - стал прыгать он вокруг него.

   Лекарь снисходительно улыбался, а потом сграбастал его за шкирку и выдохнул в лицо:

   - Если намекаешь, что я назвал тебя прекрасным, то... - сделал паузу лекарь, притянул мальчишку к себе еще ближе, успев заметить, как в его растерянных глазах, мелькнуло нечто похожее на испуг, и отомстил, крикнув прямо в ухо, как тот орал в аптеке: - Да!

   Шут дернулся, и лекарь отпустил, самодовольно за ним наблюдая. Шельм коротко вздохнул.

   - Ты совсем не нежный, радость моя, - обвиняющее поджал губы шут.

   - Ну что ты, дорогой, я буду очень нежен холодными ночами, которые мы проведем под одним одеялом, - промурлыкал лекарь.

   В глазах шута мелькнул гнев. Ставрас его таким еще не видел. Признаться, засмотрелся. Мальчишка был грозен, даже в шутовском колпаке и нарочито пестром камзоле. И откуда что взялось, хотел бы он знать?

   - Вы что, собираетесь и дальше при мне все эти мерзости обсуждать?! - возопил король, и лекарь отвлекся от шута, в глазах которого теперь стоял не только вызов, но и некоторая, просто восхитительная, по мнению Ставраса, непримиримость. Кажется, ему все же удалось его раздраконить. По-другому не скажешь. Путешествие намечается захватывающее, но бесперспективное. Не говоря об этом шуту, Ставрас тоже не собирался отдавать радужное чудо этому жирдяю Воровеку. Может, хоть ученика себе выпестует? Шут, конечно, спорный вариант. Но с этим вызовом в глазах, из парня может толк получится, в отличие от того же королевича.

   - Ну, что вы, Ваше Величество, мы уже уходим.

   - Куда?

   - Ко мне в лавку, конечно, - заявил Ставрас, и вовремя успел ухватить за локоть уже вознамерившегося слинять шута. - Нам же нужно собираться.

   - И его что ли, с собой заберешь?

   - Заберу.

   - Ну, как знаешь, - махнул рукой король, утомленный разговором. Ему уже давно хотелось избавиться от этих двоих, чтобы спокойно предаться праздному безделью. - А, да, - бросил он уже в спину лекарю, тащившему за собой слабо упирающегося шута. - За Веровеком вы хоть, когда заедите?

   - Я заеду? - протянул лекарь, посмотрев на него через плечо. - Этот он пусть, как соберется, к лавке моей подъезжает.

   - Но...

   - И никаких "но". Кстати, свои самоцветы я жду тоже сегодня.

   - Но...

   - Хотите поторговаться?

   - Нет уж, наторговался! Идите уже!

   - Идем, идем...

   Они вышли, и вот тогда шут попытался вырваться по-настоящему. Лекарь не пустил, резко, каким-то неуловимым движением повернулся к нему и, вжав спиной в стену, уперся ладонями по обе стороны от его лица.

   - Зачем ты понадобился мелкому Борову?

   - Отойди, - холодно бросил шут, вздернув подбородок.

   - Ответь.

   - Какая тебе разница?

   - Я хочу заранее знать, чего ожидать от двух обуз, которых мне навязали.

   - Я не навязывался!

   - Ну, хорошо, положим от одной обузы и одной стервозы, что сути вопроса не меняет, - протянул Ставрас примирительно, искривив губы в намеке на улыбку.

   Глаза шута сверкнули яростью.

   - Зачем тебе ехать со мной на одной лошади, лекарь? Ты же сам кричал на каждом углу, что я извращенец, а ты теперь кто же?

   - То же, - чуть шире усмехнулся тот. - Должен же я оценить товар лицом. Точнее, - склонившись еще ниже, прошептал ему на ухо Ригулти: - Руками.

   Шут замер, просто заиндевел. Довольный собой лекарь прекрасно это почувствовал, но не отстранился.

   - Где твоя комната? - поинтересовался он.

   - Двумя этажами ниже, - больше пока не рискуя паясничать, и все еще переваривая услышанное, отозвался Шельм.

   - Хорошо. Идем, - бросил лекарь уже на ходу, протягивая ему руку с издевательской ухмылкой. Еще одна проверка не повредит, а мальчишка пусть не расслабляется. Шуточки у него, конечно, плоские, но иногда попадают, как говорится, и к месту, и ко времени.

   Шут руки, разумеется, не принял. Фыркнул, гордо вскинул голову и пошел рядом, демонстративно убрав руки в карманы. Лекарь стер издевку с лица и не стал настаивать.

   Спустившись на этаж ниже, они столкнулись с пышущим самодовольством наследником. Толстенький, низкорослый, напоминающий воздушные шарики, которые продавали, порой, на ярмарках. Завидев их, он тут же осклабился.

   - Идете, голубки, - протянул он ехидно, скользя каким-то явно нездоровым сальным взглядом по Шельму. - Так значит, папенька, все же тебя убедил, - выпятив грудь, а точнее брюхо, которое у него было даже больше, чем у родителя, протянул он.

   Лекарь сдвинул брови. Глупый королевич намека не понял. Шельм, тоже недолюбливающий Воровека, схватил лекаря за рукав и потянул в сторону к лестнице на нижний этаж, осознавая, что еще немного и страна может лишиться наследника. Веровек явно не знал, когда нужно остановиться и вообще, как следует вести себя с человеком, от которого в самом ближайшем будущем будет зависеть твои жизнь и здоровье.

   - Убедил, королевич, - попытался сгладить эффект от его слов шут. - Вот видишь, бежим собираться, и тебе того же советуем.

   - Посоветуй мне еще, - осклабился тот, и когда Шельм, целенаправленно буксируя за собой все еще не проронившего ни слова, но хмурого как туча, лекаря, проходил мимо него, потной ладошкой шлепнул его по заду и тут же взвыл.

   - Ай!

   Захрустели кости. Не перелом, конечно, но болезненно.

   - Пусти! Пусти, урод драконий, я папе пожалуюсь! Он тебя повесит, лекарь!

   - Ставрас, хватит, - попытался урезонить Ригулти Шельм. Даже за рукав дернул.

   Тот молчал, продолжая сдавливая запястье принца, посмевшего распускать руки. А потом шагнул к нему и очень ровным голосом произнес:

   - Слышал слухи, что Шельм - мой любовник?

   - Слышал! Пусти, гад!

   - И что же тебя натолкнуло на мысль, что я позволю всяким там толстопузам лапать то, что принадлежит мне?

   - Как ты меня назвал?! - но лекарь сдавил чуть сильнее. Королевич осекся, но потом все же осмелился вякнуть: - Он не твоя собственность, он на королевской службе, а значит...

   - Ни черта это не значит, - все так же ровно, обронил Ставрас. - А теперь будь послушным мальчиком, Боровок...

   - Я Веровек!

   - Так вот, Боровок, повторяй за мной. Шельм... Ну?

   - Шельм...

   - Ландышфуки.

   - Ландышфуки...

   - Принадлежит Ставрасу Ригулти.

   - Да, что за бред?!

   - Ну?

   - Ай! Принадлежит Ставрасу Ригулти!

   - И я больше никогда не позволю себе быть с ним столь фамильярным.

   - Я не.. ай!.. не позволю себе быть с ним фамильярным!

   - Молодец, - отпуская его, наконец, удовлетворенно произнес Ставрас.

   - Да я... я тебя...

   - Будешь слушаться, как бобик псаря, ясно?

   - Да, как ты...

   - Иначе, завезу в дебри, подвешу вверх тормашками на ближайшей осине, и зверям диким скормлю.

   - Мой отец убьет тебя за это!

   - Ой, ли? С теми деньгами, что он мне за твой выпас выплатит, мне вовсе нет необходимости возвращаться сюда.

   - Но здесь твоя аптека!

   - И что? Захочу, новую отстрою, еще лучше нынешней. А всем этим байкам, что, дескать, я к нынешней магией страшной и древней привязан и сгину вместе с ней, если что не так, я бы на твоем месте, Боровок, не верил, - подмигнул ему Ригулти. Бросил на шута короткий, предупреждающий взгляд и увел за собой, оставив королевича в тихом, бессильном бешенстве.

   - Но ничего! - завопил он им в спины. - Вот добуду Радужного Дракона, попляшите у меня, голубки!